Введение
Судебное разбирательство по делу тамплиеров в 1307-1312 гг. было отмечено столкновением политических интересов короля Филиппа IV с одной стороны и Папы Климента V с другой. После заключения французских тамплиеров королём под стражу в октябре 1307 года, Климент быстро пришёл к выводу, что не сможет оказать влияние на исход дела, если у него не будет доступа к тамплиерам, и особенно, к их руководителям. В июне 1308 года, в Пуатье, после долгих усилий, он наконец-то добился своей цели, услышав исповеди 72 избранных тамплиеров, которым он даровал отпущение грехов. Однако, король всё ещё удерживал руководителей в Шинонском замке, не желая их появления перед папской курией. В конце концов, в последних числах августа 1308 года, папская комиссия услышала руководителей, но до нынешнего дня доказательства этого были смутными, указанными лишь в письме, хранимом во Французском Архиве. Недавняя находка папских документов, содержащих записи этих слушаний, окончившихся отпущением грехов руководителям ордена, освещает эти события в новом свете и предполагает, что позиция которую занимал Климент V и другие чиновники должна быть радикально пересмотрена.
Сквозь бесконечный лабиринт
В октябре 1995 года я была студенткой второго курса в Ватиканской Школе Палеографии [Школа, главной обязанностью которой является учить чиновников сохранять и исследовать историческое сокровище папского престола, была основана Львом XIII в 1880 \ 1881 гг., когда папа открыл Ватиканский архив для публики.]. Так же, как и другим студентам, мне было дано задание, в качестве упражнения, сделать перевод средневековой папского документа в архиве Ватикана. Я особенно заинтересовалась большими сводами документов, написанными во то время, когда папский двор был расположен в Авиньоне (1309-1378). Они были в очень плохом состоянии. Во время возвращения папского архива в Рим, после переезда Бонапарта в Париж, записи были сильно повреждены, и даже попадали в воду [Странствия папского архива во время Авиньонского периода и Реставрации описаны в Regestum Clementis pape V ex vaticanis archetypis, editio, cura et studiorum monachorum ordinis sancti Benedicti, vol. 1 (Rome, 1885–1892), I–CCCXXV.], так что работа с ними была приостановлена, дабы предохранить их от порчи. Авиньонские записи хранятся в помещении с кондиционированным воздухом, но учащиеся могут изучить документы, находящиеся в них, благодаря CD дискам. Студентам Ватиканской Школы Палеографии, наоборот, нужны оригиналы, потому что они должны идентифицировать украшения на переплётах, должны научиться разбирать запутанный почерк и расшифровывать цифровые коды папского архива, и за счёт чего, у них часто есть права работать с этими сводами документов.
Как следствие, даже сегодня, Авиньонские своды документов являются почти «нетронутой территорией», что абсолютно точно принесёт нам много открытий в будущем. Другими словами можно сказать, что Авиньонские своды – это ещё один вход в бесконечный лабиринт Архивов Ватикана [Документы, количество которых растёт хранятся на полках, длина которых достигает 80 км; в Авиньонских документах 349 книг, но иногда нужно исследовать все книги фонда Fondo Camerale, потому что папская канцелярия переплетала бумаги годами позднее их написания, так что материалы принадлежащие разным папам частенько могут быть переплетены вместе. Это случилось с Авиньонским документом № 48. В фонде Fondo Camerale около 1475 книг, в каждой из которых около 400 страниц.].Я выяснила, что в 48 Авиньонском своде документов, принадлежащем Бенедикту XII (Жак Фурнье, 1334-1342) [B. Guillemain, Enciclopedia dei Papi (Rome, 2000), 524–530; P. Amargier, Dictionnaire historique de la Papauteґ , ed. P. Levillain (Paris, 1994), 162–163.], были переплетены некоторые отдельные бумаги, датируемые правлением предыдущего папы Климента V (Бернар де Го, 1305-1314) [M. Mollat, ‘Clement V’, in: Dictionnaire d’histoire et de geґographie eccleґsiastique, vol. 12 (Paris, 1953), coll. 1115–1129; A. Paravicini Bagliani, ‘Clemente V’, in: Enciclopedia dei Papi, 501–512]. Там содержится информация о судебном процессе по делу тамплиеров, а именно, расследование, которое понтифик вёл сам, в Пуатье, летом 1308 года. Это было самое известное судебное дело в истории Средневековья, которое затронуло весь религиозный орден, и закончилось сожжением великого магистра Жака де Моле, 18 марта 1314 года, по приказу французского короля.
Описание процесса в папском суде сохранилось в двух видах документов: с одной стороны – mundum (это, так сказать, оригинальный официальный документ, написанный для отправки или судебного производства), некоторое количество больших пергаментов, официально заверенных кардинальскими печатями [Archivio Segreto Vaticano (VSA), Archivum Arcis, Armarium D, nn. 208, 209, 210.], а с другой стороны, Rubrice (записанный пересказ самых важных событий), документ, составленный просто на бумаге для хранения в папском архиве. Эти бумаги содержались в документе Rubrice Авиньонского свода № 48 (pp. 437r – 451v). Наиболее поразительным было изобилие пометок на полях, рассыпанное по всем страницам этих бумаг. Эти маленькие и простые записи часто написаны столь непонятным почерком, что их с трудом можно прочитать. В 1884 году Конрад Шоттмюллер опубликовал эти пергаменты [K. Schottmuller, Der Untergang des Templerordens, 2 vols, vol. 2 (Berlin, 1887), 13–39], а приблизительно 20ю годами позже, в 1906 году, Генрих Финке опубликовал девять исповедей тамплиеров [H. Finke, Papsttumund Untergang des Templerordens, 2 vols, vol. 2 (MuЁ nster, 1907), 329–3400], которые сохранились только в документе Rubrice, но никого внимания не было уделено странным пометкам, скорее всего, из-за их неказистого вида.
Слишком точные, чтобы быть просто заметками, слишком информативные и повторяющиеся, что быть просто перекрёстными ссылками, они повлияли на меня в такой степени, что я решилась показать их моим учителям из Ватиканской школы, отцу Серджио Пагано и профессору Алессандро Пратези, которые сказали мне, что документ аутентичен и настолько уникален, что заслуживает дальнейшего исследования. Подготовительное изучение подоплёки судебного разбирательства показало, что документ Rubrice – это историческое сокровище, намного более ценное, чем изысканные и дорогие пергаменты, исследование, проводимое более четырёх лет в Венецианском Университете “Ca’ Foscari” пролило свет на то, что некоторые события судебного разбирательства были недооценены, а некоторые другие и просто неизвестны. [B. Frale, Custodi del Santuario. Le radici orientali del processo contro l’ordine del Tempio (1129– 1314), 2 vols, Tesi di dottorato diretta da Stefano Gasparri e Gherardo Ortalli, Universita` di Venezia, XI ciclo, 1996–2000. Некоторые выводы в B. Frale, L’ultima battaglia dei Templari. Dal codice ombra d’obbedienza militare alla costruzione del processo per eresia (Rome, 2001)].
Слушания в Римской Курии имели важное значение для судебного процесса: в первый раз после их ареста, который был произведен по приказу короля Филиппа Красивого [Смотреть J. Favier, Philippe le Bel (Paris, 1978); G. Lizeґrand, Cleґment V et Philippe le Bel (Paris,1910)], осенью 1307 года, папе удалось встретиться с тамплиерами. Эта атака на орден была связана с денежными нуждами французского короля в начале четырнадцатого века, особенно из-за войны с Англией, что истощило его доходы; подобные же действия были предприняты против других богатых групп в государстве, против ломбардских банкиров и евреев, которых он арестовал и конфисковал их имущество [Barber, The trial, 27–44.]. После неожиданного ареста тамплиеров у папы не было возможности их увидеть во время первой части судебного разбирательства (октябрь 1307 – июнь 1308), так как Филипп Красивый заявлял, что папское слушание было бы излишним для сознавшихся преступников.
Для того, чтобы встретиться с заключёнными, Клименту V пришлось выдержать тяжёлую, полную стрессов дипломатическую битву против короля и его юристов, длившуюся около года. Как религиозный орден [A. Forey, The military orders. From the twelfth to the early fourteenth centuries (London, 1992); A. Demurger, Chevaliers du Christ. Les ordres religieux-militaires au Moyen A ge (XIe–XVIe sie`cle) (Paris, 2002], тамплиеры не были под юрисдикцией короля, и со времён правления Иннокентия II, у них были особые привилегии; несмотря на это, Филипп Красивый держал тамплиеров в своих тюрьмах и отказывался доставить их к Папе. В итоге, в конце июня 1308 года, Климент смог лично опросить и судить тамплиеров на специальном слушании при папском дворе. Благодаря его авторитету, процессы были избавлены от столь искажающего суть фактора, как присутствие Филиппа Красивого и его юристов, который столь серьёзно повлиял на предыдущее расследование, проводимое в Париже французской инквизицией.
От Гроба Господня до скамьи подсудимых
Когда на рассвете 13 октября 1307 года солдаты Филиппа Красивого схватили всех тамплиеров, которых они могли найти в королевстве, они арестовали членов того, что, казалось, был самым могущественным монашеским орденом во всём христианском мире. Орден «Рыцари Храма Соломона» (“Militia Salomonica Templi” ) был основан в Иерусалиме вскоре после первого крестового похода французским рыцарем Гуго де Пейном, феодалом маленького ленного владения недалеко от Труа [Первая биография магистра в M.L. Bulst-Thiele, Sacrae Domus Militiae Templi Hierosolymitani Magistri. Untersuchungen zur Geschichte des Templerordens, 1118/9–1314 (Gottingen, 1974)], который объединил некоторое количество участников в религиозном братстве [Смотреть: G. Ligato, ‘Fra Ordini Cavallereschi e crociata: ‘Milites ad terminum’ e ‘confraternitates’ armate’, в: ‘Militia Christi’ e Crociata nei secoli XI–XIII, Atti della XI Settimana Internazionale di studio del Centro di studi medioevali (Mendola, 28 August–1 September 1989), Pubblicazioni dell’Universita` Cattolica del Sacro Cuore (Milan, 1992), 645–653.], посвящённом Святой Земле. Около 1120 года они стали мирскими братьями и провозгласили обеты воздержания, бедности и послушания перед лицом патриарха Иерусалимского, который возложил на них задание защищать паломников от нападений мусульман на опасном пути из Яффы в Иерусалим. В первое время их приютили каноники церкви Гроба Господня, скорее всего, они следовали их собственному монашескому уставу Св. Августина; позднее король Иерусалимский, Балдуин II, отдал им крыло своего дворца на Храмовой горе, вследствие чего их называли рыцари храма (milites Templi) или Templarii, несмотря на то, что имя, которой они выбрали было «Нищенствующие рыцари Христа» (“Paupers commilitones Christi”)[F. Tommasi, ‘‘Pauperes commilitones Christi’. Aspetti e problemi delle origini gerosolimitane’, в: ‘Militia Christi’ e Crociata, 443–475.].
В 1129 году, во время собора, проводимого в Труа, тамплиеры получили новый устав, написанный, или, по крайней мере, задуманный Бернаром Клервоским, который был на соборе вместе с другими ведущими духовными лицами [Устав смотреть в S. Cerrini, ‘A new edition of the French and Latin Rule of the Temple’, в: Welfare and warfare, The military orders, vol. 2, ed. H. Nicholson (Aldershot, 1998), 207–215; S. Cerrini, ‘Il faut une nouvelle re`gle pour concilier prie`re et combat’, Historia speґcial, 53 (May–June) (1998), 16–25.] того времени. Этот святой взял тамплиеров под своё покровительство и написал трактат, названный «Похвала новому рыцарству» (“De laude novae militae”), дабы вдохновить набор новых адептов и оправдать этот странный вид монахов, которые жили и умирали, защищая веру [F. Cardini, I poveri cavalieri del Cristo. Bernardo di Clairvaux e la fondazione dell’ordine templare (Rimini, 1992)]. В 1139 году папа Иннокентий II [T. di Carpegna Falconieri, ‘Innocenzo II’, в: Enciclopedia dei Papi, 261–268.], ученик (en élevé) Св. Бернара даровал тамплиеров особым статусом, который наделял орден большей независимостью. Буллой “Omne datum optimum” он постановил, что братья не подчиняются юрисдикции местных епископов, отвечают только перед властью Римских понтификов: никто, даже патриарх Иерусалимский, не имел права вмешиваться в правила, установленные великим магистром и капитулом членов ордена [Смотреть о правах в R. Hiestand, Papsturkunden fuЁ r Templer und Iohanniter, Vorarbeiten zum Oriens Ponti.cius, vol. 1 (GoЁ ttingen, 1972), n. 3, 204–210.]. И монахи, и солдаты, тамплиеры были поделены на две категории: высшая были рыцари (milites), у которых была право ношения белой мантии, низшая была создана для тех, которые не были рыцарями (servientеs) , и носили тёмные мантии [Различия не были определены во время собора в Труа (cf. H. de Curzon, La Re`gle du Temple (Paris, 1886), x 16), а уже позже произошло усложнение классовых различий.]. В 1147 году папа Евгений III даровал им право нашивать красный крест на левую сторону их мантий, как символ, напоминающий о крови, пролитой ими, чтобы защитить веру [Demurger, Vie et mort, 66–67.].
В течение XII века орден пережил период сильного роста, получая дотации от папства, королей, мирских людей (мужчин и женщин), которые хотели приблизиться к духовной славе тамплиеров. У них было множество земельных владений(mansiones), от Шотландии до Сицилии, от Португалии до Армении, которые были сформированы в провинции (proviciae), находящиеся под юрисдикцией местных магистров (приоров) [M. Barber, The new knighthood. A history of the Order of the Temple (Cambridge, 1994), 229–279.]. Основной обязанностью тамплиеров было: биться против сарацин, дабы защищать королевство Иерусалимское, поэтому все ресурсы были задействованы для этой святой войны, большая часть западных земельных владений была отведены под фермы или грангии (grangiae), которые обеспечивали продуктами и деньгами военные нужды Святой земли (Outremer). Всегда справляясь с денежными проблемами, постоянно принимая участие в сомнительных перемириях между маленькими эмиратами в Палестине и Сирии, тамплиеры развили необычайные финансовые и дипломатические возможности и мастерство.
Соблюдая железную дисциплину, подтверждая незапятнанную репутацию кристальной честности, они стали высокоценимыми банкирами и даже послами, услугами которых пользовались папы и короли для финансовых предприятий и политических миссий [L. Delisle, Meґmoires sur les opeґrations .nancie`res des Templiers, Meґmoires de l’Institut National de France, Acadeґmie des Inscription et Belles-Lettres, vol. 33 (Paris,1889); A. Demurger, Treґsor des Templiers, treґsor du roi. Mise au point sur les opeґrations .nancie`res des Templiers. Pouvoir et gestion (Toulouse, 1997), nv 5, 73–85.]. В 1187 году египетский султан Саладин одержал победу на поле битвы при Хаттине [Barber, The new knighthood, 109–114.]: Латинская армия понесла тяжёлые потери, и, вскоре после этого Иерусалим был захвачен. В течение тринадцатого столетия мусульмане продолжали завоёвывать земли, после победы над христианами при Ля Форби (1244) и завоеваний султана Бейбарса (1260-1270), латинское королевство Иерусалима уменьшилось до узкого участка на побережье, столицей которого была Акра (Сен-Жан-де–Акр), когда даже и этот последний бастион был сдан в 1291, христианам пришлось отойти со святой земли и укрыться на Кипре [M. Barber, ‘Supplying the Crusader States. The role of the Templars’, в: The Horns of Hattin, изд. B.Z. Kedar (Jerusalem, 1988), 315–330].
В течение тринадцатого столетия западное общество, которое столь долго поддерживало святую войну и военные ордена, стало верить в них намного меньше. Критичность, как у летописца Св. Альбана, Матвея Парижского (Мэтью Париса), стала очень распространённым явлением [A. Demurger, ‘Les Templiers, Matthieu Paris et les sept peґcheґs capitaux’, in: I Templari. Mito e storia, Atti del Convegno Internazionale di studi alla Magione templare di Poggibonsi—Siena, (29–31 May 1987), ed. G. Minnucci and F. Sardi (Sinalunga, 1989), 153–169.]: военные ордена упрекали за их лень, и некоторые позволяли себе утверждать, что тамплиеры ослаблены и развращены своим непомерным богатством. Во время собора, проводимого в Лионе в 1274 году обсуждался план объединения тамплиеров и госпитальеров в один новый военный орден; проект был отвергнут, потому что, несмотря на теоретическую обоснованность, это был всё же очень затруднительный вопрос. Оба руководителя заявили, что они против этого: проект слияния скрывал в себе попытку взять ордена под контроль западного монарха, который управлял бы ими через одного из членов своей семьи. Великий магистр ордена тамплиеров Гийом де Боже откровенно выразил свои чувства в послании, адресованном собору: после слияния оба ордена потеряют свою независимость, подчиняясь политическим интересам нового руководства, забывая о Святой земле.
Тамплиеры, в частности, окажутся доступным сундуком с деньгами и без замка [Смотреть P. Amargier, ‘La deґfense du Temple devant le concile de Lyon en 1274’, в: 1274, anneґe charnie` re: mutations et continuiteґ , Colloque international du CNRS, Lyon–Paris 1974 (Paris, 1977), 495–501].После потери Акры проект слияния поднимался снова и снова, до начала правления Климента V. Он ещё раз поднял вопрос и вызвал в Европу обоих магистров, и тамплиеров, и госпитальеров, которые находились на Кипре, потому что создание единого военного ордена было бы выгодным для крестового похода, который он собирался подготовить. Магистр тамплиеров, Жак де Моле, выказал такое же нежелание, как и его предшественники, сообщив, что между уставами, обычаями и обязанностями тамплиеров и госпитальеров очень много различий; этим ответом Жак де Моле осторожно намекнул Клименту V, что у Филиппа Красивого собственный интерес к новому крестовому походу, так как у него было намерение завоевать Армению, и, поощряя создание союза, он метил на руководящий пост в этом новом могущественном ордене [Смотреть E. Baluze, Vitae PaparumAvenionensi um, ed. G.M. Mollat, 4 vols, vol. 3 (Paris, 1914–1927), 45 p].
Когда солдаты ворвались в приорства тамплиеров по всей Франции, 13 октября 1307 года, они следовали инструкциям королевского указа, который был тайно выпущен месяцем ранее, 14 сентября. Это было серьёзным злоупотреблением властью, так как тамплиеры были религиозным орденом; более того, в 1139 году ордену была дарована особая привилегия, которая делала его подданным только Римского понтифика [Это множество особых привилегий дарованных буллой Omne datum optimum;смотреть Barber, The new knighthood, 56–59.], находящегося у власти в данный момент. Очевидно, что это действие было настолько беззаконным, что король , в день ратифицирования указа, назначил Гийома де Ногаре хранителем печати, потому что предыдущий кандидат, де Бельперш, никогда бы не согласился подписать его [Канцелярия, которая зафиксировала этот факт, казалось, делала акцент на близкой связи между назначением Ногаре и захватом тамплиеров: ‘Traditum fuit sigillum domino Guillelmo de Nogareto, militi, ubi tunc tractatum fuit de capcione Templariorum.’ Paris, Archives nationales, J 44, f. 3, discussed by R.H. Bautier].
Юристы Филиппа Красивого создали документ, дабы обвинить тамплиеров в ереси: во время обряда принятия в орден братья должны были отрекаться от Христа и плевать на крест, «непристойно» целовать в низ спины, в пупок и в губы, обязаны принимать участие в плотских отношениях с другими участниками ордена, если их об этом просили, и они носили маленький пояс, который был освящён прикосновением к странному идолу, который выглядел, как человеческая голова с длинной бородой [Образец оригинального декрета дошёл до наших дней и теперь хранится в Парижском национальном архиве J 413, n. 22; смотреть G.Lizeґrand, Le dossier de l’a.aire des Templiers (Paris, 1989), 16–29.]. Официальным обвинителем был инквизитор Франции, брат Гийом Парижский, чьё молчаливое потворство было очень важным. Соответственно правилам инквизиции обвинитель, в свою очередь, мог быть обвинён, если выяснится, что обвинения были ложными, так что, Филипп Красивый не мог действовать напрямую против тамплиеров из-за угрозы скомпрометировать самого себя, а инквизиторы, по традиции, были ненаказуемы [Смотреть C.H. Lea, A history of the Inquisition of the Middle Ages, 3 vols, vol. 1 (New York, 1888–1889), 343–345; Frale, L’ultima battaglia, 104–106.]. Гийом Парижский официально заявил, что получил информацию о тамплиерах от доверенных людей, которая наводила на сильные подозрения о ереси, а после, под предлогом того, что тамплиеры могут бежать, запросил военной помощи у короля. Благодаря этой уловке, королевское вмешательство выглядело абсолютно законным и даже обязательным, заключённые были моментально опрошены, и их признания, сделанные под пыткой, были записаны нотариусами, и поспешно отправлены папе, как заслуживающие доверия доказательства ереси.
Папское расследование “Super statu Templi” осенью 1307 года
Когда 14 октября гонец принёс папе Клименту V весть, что все тамплиеры во французском королевстве были неожиданно арестованы днём ранее, папа всё ещё находился в провинции недалеко от Пуатье на лечении. Эффект был такой же, как если бы при папском дворе разбушевался ураган: понтифик немедленно вернулся в Пуатье и созвал всех кардиналов на экстренное заседание днём позже. Не допускались никакие исключения: кардиналу Пьерру де ля Шапеллю, который ответил отказом, так как лежал больным в двух днях пути от Пуатье, папа ответил, что пусть тогда возвращается на носилках [Finke, Papsttumund Untergang, vol. 2, 58–59].
Климент V в первый раз услышал какие-то намёки против тамплиеров от Филиппа Красивого, во время своей иннагурации в Лионе в 1305-ом году [Смотреть: Narratio of the bull Faciens misericordiam in RegestumClem entis papae V, annus tertius, n. 3402.]. Двумя годами позже, весной 1307ого года, король столь сильно порочил орден перед монархиями христианского мира, что великий магистр Жак де Моле сам попросил папу начать папское расследование “Super statu Templi”: им нечего скрывать, и официальное расследование, проводимое папой, должно наконец-то заставить замолчать злые языки [Baluze, Vitae Paparum, vol. 3, 58–60.]. Конечно же, папа считал, что в ордене есть какие-то проблемы. Два разных источника свидетельствуют, что в марте-апреле 1307 года, у Жака де Моле был личный и трудный разговор с папой. Согласно одному, Климент V предоставил ему слово, дабы он отрёкся от слухов, что тамплиеры поклонялись идолу [J. Michelet, Proce`s des Templiers, 2 vols, vol. 2 (Paris, 1841–1851) (Collection des documents ineґdits sur l’histoire de France), 139.]; другой утверждает, что понтифик ожидал, что великий магистр привезёт ему копию Устава тамплиеров [‘Chronique du Templier de Tyr’, в: Gestes des Chiprois, ed. Ch. Raynaud, Socieґteґ de l’Orient Latin. Seґrie historique, vol. 5 (Geneva, 1877), 329]. Это была изумительная просьба, так как Устав уже не предполагал никакого согласия с папской властью, он уже был утверждён почти двумя веками ранее во время собора в Труа (1129 год), где папский легат, кардинал Матвей из Альбано, утвердил его от имени папского престола [По этой теме особо смотреть R. Hiestand, ‘Kardinalbischof MatthaЁus von Albano, das Konzil von Troyes und des Templerordens’, Zeitschrift fuе r Kirchengeschichte, 99 (1980), 17–37.].
Похоже на то, что действительной целью папы было изучение деятельности тамплиеров, что не может быть неожиданностью, если брать во внимание слухи, которые ходили в это время. Один свидетель утверждает, что французский визитатор, Гуго де Пейро, высший чин ордена тамплиеров в западном христианском мире, после великого магистра, был очень взволнован некоторыми скверными традициями, которым тамплиеры следовали во время обряда принятия в орден, и имел намерения отменить их [Michelet, Proce`s, vol. 1, 397, 419.]. Другой брат утверждал, что во время собрания, проводимого на Кипре после потери Акры (1291), Жак де Моле, который тогда ещё не был великим магистром, обвинял тамплиеров за то, что они впали в плохие традиции (aliqua sibi displicentia) и настаивал на том, что это нужно искоренить, чем быстрее, тем лучше, так как, если это будет длиться долго, то может серьёзно навредить ордену [Michelet, Proce` s, vol. 2, 139].
24 августа 1307 года Климент V написал Филиппу Красивому, чтобы сообщить ему, что решил провести официальное расследование “Super statu Templi”, назначив дату его начала приблизительно на середину октября, после летних каникул. Папа, который страдал от серьёзных нарушений пищеварения, которые чуть не привели его к смерти в 1306 году, нуждался в отдыхе, дабы попить минеральных вод и провести очищающую терапию слабительными [Baluze, Vitae Paparum, vol. 3, 58–60]. Когда терапия была практически окончена, за несколько дней до предполагаемого начала расследования, гонец принёс Клименту V поразительные новости: орден, деятельность которого он намеревался рассмотреть, обвинён в ереси днём ранее, его членов сочли столь опасными для религии, что они должны были быть поспешно заключены под стражу французским инквизитором.
Так и не начатое папское расследование в октябре 1307 года было бы не просто формальностью, потому что папа был осведомлён о недостатках в деятельности ордена, но это был бы скрытый процесс, осторожная и эффективная реформа внутри церкви, главной целью которой было бы восстановить орден и вернуть его силу. Это помогло бы избежать внешнего вмешательства, то есть юристы Филиппа Красивого не втянули бы инквизитора, дабы незамедлительно обвинить и опорочить тамплиеров: Гийом де Ногаре объявил о их ереси перед огромной толпой людей, собравшейся в королевском саду, а францисканцы в это же время распространяли ту же информацию в своих проповедях, следуя инструкциям брата Гийома Парижского [Finke, Papsttumund Untergang, vol. 2, 44–46.].
19 октября 1307 года начались слушания тамплиеров, схваченных в их парижской штаб-квартире [Смотреть Michelet, Proce`s, vol. 2, 277–420.]; 25 и 26 октября великий магистр был призван давать показания, и его признание было незамедлительно записано нотариусами и послано папе, как доказательство ереси [Finke, Papsttumund Untergang, vol. 2, 307–313.]. Меньше чем за две недели, раньше, чем священная коллегия смогла спланировать эффективную реакцию, честь тамплиеров была запятнана навсегда, и эхо их вины распространилось по всему королевству [Finke, Papsttumund Untergang, vol. 2, 110.]. 16 октября папа затворился вместе с кардиналами в охраняемой комнате для того, чтобы объяснить срочность ситуации: папа посоветовал своему комнатному слуге(cubicularius) –тамплиеру, Оливеру де Пенну, не сопротивляться, так как это могло быть истолковано, как признание вины, и пообещал ему, что посвятит всего себя этому делу, пока кризис не будет преодолён [Finke, Papsttumund Untergang, vol. 2, 58–59.]. Они оставались в консистории, хотя это больше напоминало осиное гнездо, три дня. Два обстоятельства держали папу в напряжении: изобретательность круга королевских советников, настолько искусная, насколько и аморальная, и глубокие разногласия, которые раскалывали священную коллегию.
Каверзное положение
Филипп Красивый положился на юристов, которые, несмотря на разницу в личных качествах, разделяли идею о лидерстве Франции в христианском мире [Смотреть M. Delle Piane, ‘La disputa tra Filippo il Bello e Bonifacio VIII’ в: Storia delle idee politiche, economiche e sociali, изд. L. Firpo II (Turin, 1983), 497–541]. Некоторые подчёркивали религиозную харизму французских королей, наследников Хлодвига, который был освящён помазанием, дарованным им самим Святым Духом, превратившись в голубя; другие, наоборот, желали построить могущество Франции только на основании гражданских законов и политической власти. И те и другие, однако, думали, что королевство должно быть избавлено от любой неприкасаемой организации, и должно установить полный суверенитет. Наиболее известным был тулузец, Гийом де Ногаре, чья семья наверняка пострадала от преследований, потому что его дедушка был катаром. Старые споры об этом, казалось, были решены благодаря документам, найденным Ивом Досса [Смотреть Y. Dossat, ‘Guillaume de Nogaret, petit-.ls d’heґretique’, Annales du Midi, 209 (1941), 391–402.], даже если это обстоятельство возможно может объяснить необычное презрение Ногаре к папской власти.
Свободный духом, порядком циничный эгоист, он отбросил все сомнения, дабы привести в исполнение свои политические убеждения: сделать Францию наиболее могущественным королевством из всех. Пожалованный дворянством королём в 1299 году, он был правой рукой в королевской кампании против Бонифация VIII, которая закончилось насилием в Ананьи (1303) и привела к его отлучению от церкви [L. Thomas, ‘La vie priveґ de Guillaume de Nogaret’, Annales du Midi, 16 (1904), 161–207]. Ученик Ногаре, Гийом де Плезьян , который последовал за своим учителем в Монпелье, и, скорее всего был приглашён им в суд [Смотреть A. Henry, ‘Guillaume de Plaisians, ministre de Philippe le Bel’, Le Moyen Age, 5 (1892), 32–38.], отличался от своего учителя: более идеалистичный и дипломатичный, более способный к риторике, хотя первый более предпочитал действия, он служил Филиппу Красивому, как бесценный представитель в папском суде, куда никогда не допустили бы Ногаре.
Утверждения Плезьяна позволяют нам предположить, что заговор против тамплиеров готовился годами: шпионы проникли в орден, чтобы наблюдать за его внутренними обычаями, и собирали всю информацию, которая могла бы его опорочить [Смотреть Finke, Papsttumund Untergang, vol. 2, 145]. Как военный орден, тамплиеры были затронуты фактами соперничества, злоупотребления властью, и благодаря его финансовой роли, даже случаями воровства. Некоторые сановники-тамплиеры не препятствовали вступлению своих родственников в орден и потом помогали им в карьерах, и, конечно же, там был и фаворитизм и свои пристрастия. Но ни один из этих фактов, достаточно обычных для любого военного и даже религиозного орденов, не мог свидетельствовать против них на процессе [Смотреть данные описанные в Frale, L’ultima battaglia, 182–185.]. Суть дела заключалась в юридическом иммунитете, который был у тамплиеров и освобождал их от власти мирской и даже церковной юрисдикции: это было оружие защиты, дарованное папством, дабы укрыть такой богатый и могущественный орден от зависти его врагов. Тем не менее, у этого щита неприкосновенности было слабое место.
