Ассасинов можно по праву назвать создателями спецслужб, даже в современном понимании этого слова. Именно они впервые применили такой метод, как вербовка, весьма эффективно увеличивая количество работавших на них людей. Кто как «агенты влияния», а кто и как сборщики информации, не говоря уже о бойцах, в совершенстве владеющими приемами современного боя.
К середине 90-х гг. XI века Аламутская крепость стала лучшей в мире академией по подготовке тайных агентов узкого профиля. Агенты ибн Саббаха буквально наводнили не только восточную часть Ойкумены, но проникли и на Запад. Назвав Аламут академией, я нисколько не преувеличиваю. По всему миру рыскали агенты Саббаха, скупая редкие книги и манускрипты. Когда не удавалась пригласить в Аламут видных ученых и специалистов по-доброму, их просто похищали. Со временем в стенах крепости образовалась крупнейшая по тем временам библиотека, содержащая труды по медицине, строительству и даже алхимии.
Конкурс на вступление в эту академию» был очень жестким – к примеру, из двухсот человек к завершающей стадии отбора дотягивали едва ли пятеро…
Но вернемся к истокам. Откуда же они появились, эти средневековые восточные рыцари плаща и кинжала?
Подобно христианам, мусульманам так же не удалось избежать дробления основной религии на всевозможные течения и секты. Так случилось и с ассасинами. Они представляли собой самую крупную общину исмаилитов шиитского толка, основанную наследником имама Джафар ас-Садика, Исмаилом, в VIII веке. Титул имама, духовного и светского лидера мусульманского общества, передается по наследству. Но Джафар распорядился иначе – уж больно агрессивен был Исмаил, что постоянно вызывало конфликты с фатимидскими халифами-суннитами. В тот момент война не было нужна никому, ни суннитам, ни шиитам. Исмаил был лишен наследства, изгнан и, по всей видимости, убит.
Его сторонники объединились с шиитскими низаритами, считавшими имамом старшего сына халифа аль-Мустансира Абу Мансур Низара, откуда и их название. К слову – его постигла та же участь – отец тоже лишил его наследства в пользу его младшего брата аль-Мустали. Разумеется, Низар был не в восторге и предпринял некоторые шаги к сопротивлению. При помощи радикальных исмаилитов Низар вступил в борьбу с визирем аль-Афзалем, оказывавшим поддержку Мустали. Но неудачно. Был схвачен и казнен в 1095 году. Как раз перед самым приходом крестоносцев. Остатки его войск ушли в Персию и Ирак, где провозгласили имамом Хасана ибн Саббаха. Им удалось захватить несколько крепостей: Аламут и Ламасар. Это и стало основой их государства.
Однако территории эти уже были под властью сельджукских султанов, что совсем не способствовало спокойной жизни. Кроме того, визирь Низам аль-Мулк, перс на службе у турок, очень недолюбливал всех исмаилитов-низаритов, а ибн Саббаха в особенности. Спецоперация по устранению визиря и стала первой боевой акцией ассасинов – его зарезали прямо на утренней прогулке, на глазах у онемевшей от ужаса многочисленной стражи. История даже донесла имя убийцы [фидая] – Бу Тахир Аррани.
Можно сказать, что именно в этот момент до Саббаха дошла гениальная по своей простоте мысль, а именно: вовсе не стоит выстраивать эффективную стратегию защиты государства, содержать огромную армию, тратя на это значительные материальные ресурсы. Достаточно немногочисленного, но выдрессированного спецназа, беспощадного и мобильного. Акции устрашения и ликвидации ключевых фигур во вражеских государствах, от которых в те времена реально зависели вопросы войны и мира, были куда эффективней высоких стен и толп нерасторопных телохранителей.
Но вернемся к нашей академии и «вступительным экзаменам», о которых я уже упоминал. С легкой руки, верней, языка крестоносных оккупантов, стали утверждать, что на последнем этапе конкурса, когда соискателя приглашали в дом к ибн Саббаху на последнее собеседование, его одурманивали гашишем. От этого, якобы и пошло названия ассасин. Но все дело в том, что низариты не употребляли гашиш. А в своих ритуальных мистериях использовали опиумный мак.
К тому же, ни в одном литературном труде восточных авторов, в основном критического характера, нет ни одного упоминания об употреблении низаритами гашиша. А слово хашишийа, прочно к ним привязавшееся, в своем уничижительном значении означало чернь, низший класс, социальные парии.
У ибн Саббаха были куда более эффективные методы убеждения адептов, чем простое наркотическое опьянение, легко делающее сознание подверженным внешнему гипнотическому воздействию. Обещая адепту рай после выполнения его заданий, он предлагал соискателю самому пообщаться с теми, кто уже там. С этой целью он заводил претендента в заранее приготовленную комнату, где изумленный будущий федуин видел голову на блюде. При этом голова была живая. Ну, как у профессора Доуэля или у Берлиоза из Мастера и Маргариты. После того, как Саббах произносил над ней магические заклинания, голова охотно отвечала на вопросы о потустороннем, весьма красочно расписывала жизнь в райских кущах и утверждала, что жизнь после смерти есть. И кто перед этим устоит? И никакого гашиша не надо. Адепты моментально обретали несокрушимую веру и становились самыми отважными бойцами. Было, ради чего. Этим трюком с отрезанной головой и поныне пользуются фокусники. Правда, голову эту потом все же отрубали по-настоящему и на утро вывешивали над воротами Аламута. Как напоминание…
Очень быстро организация хашишинов приобрела славу – их стали бояться. Не раз окрестные властители пытались силой решить эту проблему, но все всегда заканчивалось одинаково – инициаторов войны убивали, останавливая тем самым военное вторжение. Поразительно, но существование государства хашишинов держалось буквально на кончике кинжала. За короткий период им удалось устранить шесть визирей, трех халифов, с десяток городских правителей. Два раза они пытались убить самого Салах ад-Дина и только чудо спасало этого грозного завоевателя. Но он все же не посмел атаковать их. От их кинжалов пал и видный персидский ученый Аб дуль-Махасин – ему вздумалось резко критиковать Саббаха.
К появившимся крестоносцам хашишины вначале отнеслись настороженно. Но потом Саббах увидел в них союзников. Старый принцип: враг твоего врага – твой друг, успешно сработал. В 1149 году хашишины в союзе с Раймундом Антиохийским попытались нанести поражение Нур ад-Дину, но потерпели неудачу. Тамплиеры, столь непримиримые к врагам Христа, водили дружбу со Старцем Горы, так тогда стали называть предводителя хашишинов.
Впрочем, отношения с франками не всегда отличались теплотой. А иногда и вовсе имели противоположный характер. Среди жертв хашишинов значились Раймунд II, Конрад Монферратский и герцог Баварский. Известен случай, кода один из западных нобелей, участник одного из крестовых походов, чем-то насолили старцу, по наивности полагая, что скорый отъезд обратно в Европу защитит его от справедливого возмездия. Поразительная глупость и полное незнание истинных масштабов возможностей хашишинов.
Во след уехавшему были отправлены два федая. Ради такой цели они даже приняли католичество. У шиитов это называется такийя» – в буквальном смысле благоразумие, осмотрительность, осторожность», или, другими словами, благоразумное скрывание своей веры. В течение двух [!] лет они исправно и методично исполняли все церковные посты и таки заслужили звание ревностных католиков. Убедив, таким образом, всех в своей истинной добродетели им удалось проникнуть в окружение этого вельможи. А дальше уже было делом техники… Какая удивительная стойкость и непоколебимость в достижении поставленной задачи! Да и какое вживание в образ! Впору памятник ставить… Вот так работал спецназ хашишинов!
Когда же на Западе стали возникать легенды и мифы об ассасинах?
Одним из первых письменных свидетельств о деятельности хашишинов считается итоговый доклад Бурхарда Страсбургского, отправленного с дипломатической миссией к Саладину императором Фридрихом Барбароссой. В частности, он сообщал следующее
<...> способ, которым он добивается своего, следующий: в горах у этого владыки множество прекрасных дворцов, обнесенных высокими стенами, в каждый из которых можно попасть лишь через хорошо защищенную дверцу. В этих дворцах с малолетства им содержатся и воспитываются крестьянские дети. Он обучает их различным языкам, латыни, греческому, итальянскому, сарацинскому, равно как и многим другим. Учителя наставляют этих отпрысков с младых ногтей и до времени их полного возмужания, с первых шагов учат их повиноваться приказаниям Господина; и если они будут следовать этому пути, то тот, кто имеет власть над всеми живыми богами, дарует им прелести рая. Но если ученики откажутся исполнить какое-либо повеление, им не миновать наказания. Следует иметь в виду, что с детства они находятся в строгой изоляции и не видят никого, кроме наставников и воспитателей, и всё идет тем же чередом, пока не наступает момент предстать перед Господином, чтобы исполнить замысленное им — убить кого-нибудь. Во время аудиенции Господин спрашивает, желают ли они повиноваться его приказу, чтобы впоследствии он смог воздать им радостями рая. Как учили и безо всякого сомнения или сопротивления они припадают к его стопам и пылко клянутся быть послушными во всем, что бы он ни повелел. Тогда Господин вручает каждому золотой кинжал и посылает лишить жизни намеченного им правителя [Отчет Бурхарда Страсбургского воспроизведен в сочинении Арнольда Любекского; см.: Arnold of Liibeck. Chronica Slavorum. P. 240; включен в изд.: Hauzinskij. Muzulmanska sekta asasynow w europejskim pismiennictwie wiekow srednich. P. 148; англ. перев.: Lewis В. The Sources of the History of the Syrian Assassins; переизд.: Lewis B. The Assassins. P. 3.].
Вслед за Бурхардом к мифотворчеству приобщился и знаменитый Гийом Тирский, более информированный и проживший к тому времени уже тридцать лет на Святой Земле, часто контактировавший с местными низаритами-хашишинами и кроме того лично присутствовавший на аудиенции послам Синана [тогдашнего Cтарца горы], устроенной королем Амальриком I в 1173 году.
Были и другие свидетельства, менее известных авторов. Но всех их объединяет одно – все они просто напичканы домыслами относительно подробностей ритуалов и способов подготовки фидаев, в то время как все известные низаритские документы об этом молчат, если эти технологии вообще когда-либо существовали.
Справедливости ради стоит отметить, что Вениамин Тудельский, раввин из Испании, долгое время живший на Востоке и в 1167 году побывавший в Сирии, тоже молчит о тайных практиках низаритов.
Масла в огонь подлил Жак де Витри, епископ Акры [1216—1228 гг.]. По сути он продолжил легенду, созданную Гийомом Тирским, не поскупившись на собственные подробности, почерпнутые видимо, из разговоров с базарными торговками. Вот что он пишет:
«Старец Горы, их повелитель, требует, чтобы мальчики этого народа доставлялись в тайные и дающие отдохновение места [locis secretis et delectabilibus], где он их усердно тренирует и обучает различным языкам, засылает в различные края с кинжалами ц приказывает уничтожать великих людей из христиан, равно как и из сарацин <...> суля за исполнение своих приказаний вкушение блаженств без конца и удовольствий в раю после смерти [in paradiso post mortem], даже больших, чем те, что уже испытаны ими. Если их постигнет смерть при исполнении акта послушания, они будут причислены общиной к мученикам и займут место среди их святых, станут почитаться с величайшим благоговением. А их родители получат множество даров от Наставника, именуемого Старцем (Senex). Вот почему эти несчастные и одураченные отроки <...> отдаются своей смертельной миссии с такой радостью и удовольствием [См.: James of Vitry. Historia Orientalis. P. 1062-1063; Hauzinski J. Muzulmanska sekta asasynow w europejskim pismiennictwie wiekow srednich. P. 159—161; англ. перев.: Secret Societies of the Middle Ages. P. 118—119; см. также: Hammer-Purgstall J. von. Die Geschichte der Assassinen; фр. перев.: Histoire de l’ordre des Assassins; англ. перев.: The History of the Assassins. P. 125—126. Последняя работа полностью удостоверяет надежность сообщаемого в подобных опусах средневековых крестоносцев, подтверждая длительное, вплоть до XX века, влияние легенд об ассасинах на западные исследования низаритов.].
Еще одним архитектором мифа о хашишинах стал Арнольд Любекский, немец, автор Славянской хроники [до 1210 г.]. Смерть Конрада Монферратского глубоко потрясла его и, видимо, вызвала всплеск творческого воображения. В результате появился еще один портрет хашашинов, которых он именует хейссессин». Примечательно, что в предисловии к своему опусу автор и сам выражает сомнение в правдивости им же написанного, но решительно настаивает на надежности своих осведомителей.
<...> этот Старец своим волшебством так заворожил подданных, что они не поклоняются и не верят в иных богов, кроме него самого. Удивительным образом он соблазняет их такими надеждами и упованиями, посулами таких вечных наслаждений и радостей, что они предпочитают скорее умереть, нежели оставаться в живых. Многие из них, взойдя на высокую стену, прыгают вниз по его кивку или команде, их черепа разбиваются вдребезги, и они умирают жалкой и ужасной смертью. Самым благословенным, как он утверждает, окажется тот, кто прольет кровь человека и в награду за оное деяние сам расстанется с жизнью. Когда один из них изберет такой путь и решится убить кого-либо, применив свои навыки, и следом погибнуть в отместку за содеянное, Старец сам вручает такому кинжал, так сказать, освященный для этой миссии. Затем Старец одурманивает сего человека неким напитком, и тот впадает в экстаз и забвение. Магия Старца позволяет пробудить у адепта фантастические видения, грезы, полные услад или, скорее, мишуры, и обещает вечное обладание этими радостями в награду за совершение порученного деяния [Arnold of Liibeck. Chronica Slavorum. P. 178—179; воспроизведена в изд. Hauzinski J. Muzulmanska sekta asasynow w europejskim pismiennictwie wiekow srednich. Poznan, 1978. P. 88; англ. перев.: Lewis В. The Assassins. P. 4—5.].
Это был первый западный манускрипт, где упоминался некий дурманящий напиток, которым «Старец» опаивал своих хашишинов. Вот так и родилась легенда о гашише. Но этого оказалось мало и к ней присовокупили еще и легенду о смертельном прыжке. Будто бы в 1194 году Старца Горы посетил Генрих Шампанский, ставший королем Латинского королевства после убийства Конрада Монферратского. Ну да, обычное дело – заказчик убийства встречается в исполнителем и благодарит за хорошо проделанную работу! Исполнитель польщен и похваляется, что готов выполнять подобные задания хоть каждый день. Ведь под его началом сотни «обкуренных» бойцов, готовых ради него на все.. Да вот хоть просто так сигануть с крепостной стены в пропасть! И в качестве подтверждения приказывает одному из своих фидаев сделать это. Что и было тут же совершено. К великому изумлению Генриха. Любопытно, что легенда эта попала в латинскую историю Марино Санудо. Историка из Венеции, путешествовавшего по Востоку в 1321 году. Самое курьезное, что в одной из версий этого сочинения вместо Генриха Шампанского выступает император Фридрих II, а само событие датировано годом ранее. Но кого в те времена волновали такие мелочи?
Венецианцы вообще были большими сказочниками. Вспомним хотя бы знаменитого Марко Поло. Он поселил хашашинов в некую страну Мулект, где некий старец по имени Алах-оддин устроил роскошный сад по образу и подобию мусульманского раза, где молодые юноши предавались любовным утехам и возлиянию. Имя старца весьма напоминает Салах ад-Дина и непонятно, что пил сам Поло, когда выдумывал свои байки.
Легенда о каком-то особом гашишинском питье просуществовала вплоть до XIX века и так вдохновила французскую творческую интеллигенцию, что сподвигло ее на создание в 1840 году Le Club des Hashischins [Клуб гашишистов). Нет, это был не обыкновенный наркопритон. Это была гостиная респектабельного отеля Лозен. В самом центре Парижа. Эдакий литературно-художественный салон с…. медицинским уклоном. Руководил им Ж.Ж. Моро де Тур, видный психиатр, проводивший опыты по воздействию гашиша на психику. Члены клуба непременно переодевались в арабские бурнусы, пили крепкий кофе и закусывали давемеском, доставляемым прямиком из Алжира. Это такой психотропный продукт, в который помимо большой дозы гашиша входили корица, гвоздика, мускатный орех, фисташки, апельсиновый сок и экстракт шпанской мушки. Гурманствовали, одним словом. А вы думаете, чем был вызван такой бурный рост французского романтизма в области литературы?
В 1256 году в Сирию пришли монголы и государству низаритов пришел конец. Но даже после ухода завоевателей низаритам так и не удалось восстановить былое величие – на смену монголам пришли мамлюки и хашишинам пришлось подчиниться им. В 1291 году мамлюки изгнали франков, прекратив тем самым прямые контакты низаритов с европейцами. Остались одни легенды, которые европейцы увезли с собой… Так в Европе окончательно укрепился образ низарита, как наркомана-убийцы… ассасина. Это термин даже вошел во многие европейские языки…
К настоящему времени в мире насчитывается 15 миллионов исмаилитов-низаритов…
Анохин Вадим [Vad Anokhin] (с) Санкт-Петербург 2020
