«Итак, да будет известно, что я, Дюран Сарторис, вышеупомянутый нотариус, составил, написал и представил этот публичный документ или опись, поскольку он не мог быть написан или сжат на одном пергаменте, на шести пергаментах большого формата, соединенных и склеенных вместе» [2]. Так гласит заключительная часть описи Фоса [Fos-sur-mer], дома тамплиеров на юге Франции, написанная 24 января 1308 года чиновником, который, очевидно, был ошеломлен масштабами того, что он только что записал. Неотъемлемая часть судебного процесса против тамплиеров – составление описей движимого и недвижимого имущества ордена – началась во владениях короля Франции Филиппа IV 13 октября 1307 года [3]. Его родственник, Карл II Анжуйский, правивший Провансом, последовал этому примеру три месяца спустя [4], и описи, составленные на территории последнего, являются одними из самых подробных документов всего дела. В течение нескольких лет описи были составлены по всему западному христианскому миру, от Арагона до Кипра, от Англии до Италии [5]. Более того, когда папа Климент V 2 мая 1312 года передал владения тамплиеров госпитальерам [6], пришлось провести новый цикл инвентаризации, чтобы убедиться, что то, что было записано в начале процесса, все еще учитывалось несколько лет спустя [7].
До сих пор историки пользовались этими описями довольно ограниченно, предположительно потому, что лишь некоторые из них были отредактированы. В 1858 году Леопольд Делиль опубликовал несколько судебных описей, в том числе опись дома ордена Божи в Нормандии; этот текст был переиздан Жоржем Лизераном в 1923 году и стал наиболее часто цитируемым [8]. В 1880-х годах судебные описи южной Франции привлекли значительное внимание: Антуан Дю Бург отредактировал одну из описей Тулузы [9]; Конрад Шоттмюллер предложил предварительное издание описи Лимайе [10]; а Ганс Прутц опубликовал 10 страниц описей имущества тамплиеров в Провансе [11]. Однако десятки листов сохранившихся архивных материалов оставались [и остаются] неотредактированными. Так, в начале XX века французский маркиз Андре д’Альбон, впечатленный монументальной публикацией материалов ордена госпитальеров Жозефа Делавиля Ле Руля [12], собрал уставы тамплиеров, протоколы судебных процессов и описи со всей Европы, особенно из Франции. Когда он умер в 1912 году, ему было всего около сорока лет, он опубликовал всего один том, но собрал более 70 рукописных томов материалов. Сейчас они хранятся в Национальной библиотеке в Париже [13] , и в них содержится не менее 30 расшифровок судебных описей из Франции [в основном из южной части страны].
С тех пор, за исключением издания 1956 года описи Сент-Евлали дю Ларзак, которое недавно обсуждалось Жаном Дельмасом [14], описи не были в центре внимания ученых. Справедливости ради следует отметить, что они также не были полностью проигнорированы. Малкольм Барбер привел их как типичное свидетельство обширной сельскохозяйственной деятельности тамплиеров [15]; Анн-Мари Леграс, Жан-Луп Леметр и Алан Фори интерпретировали списки книг, содержащиеся в некоторых описях [16]; а Доминик Селвуд, Бенуа Бокаж и Дамьен Карраз использовали их как ценные источники по местной истории тамплиеров [17].
Как это можно объяснить? Во-первых, описи разрозненны и в них возникает ряд лексических проблем [18]. Во-вторых, они не такие «сочные», как допросы и признания на суде. Если у человека нет ярко выраженного интереса к литургической утвари, одежде, постельным принадлежностям, книгам, кухонной утвари, инструментам, деньгам в различных валютах, скоту, бутылкам для вина разных размеров, основным продуктам питания, а также спискам арендной платы, доходов, причитающихся услуг, типам зданий и т.д., описи представляют собой монотонное чтение, несколько напоминающее списки предметов, которые госпитальеры могли найти в наследстве своих умерших братьев [19].
В-третьих, и это, пожалуй, главная причина, описи не могут быть использованы для доказательства вины ордена. Алан Фори отметил, что, хотя «отсутствие инкриминирующих материальных доказательств, таких как идолы и копии секретных уставов, само по себе не является убедительным доказательством невиновности… [чтобы] объяснить отсутствие идолов и тайных уставов во Франции, придется предположить, что, хотя они и не предвидели арестов и изъятий, которые произошли в октябре 1307 года, французские тамплиеры уже предприняли тщательное уничтожение всех уличающих материалов во всех частях королевства» [20]. Насколько мне известно, нет никаких свидетельств того, что тамплиеры предпринимали какие-либо подобные меры предосторожности.
Отсутствие идолов в описях должно было поразить тех, кто обвинял тамплиеров [21]. Итак, чем же полезны описи для историков сегодня? Чтобы ответить на этот вопрос, в данной статье, которая является лишь шагом к более масштабному проекту «инвентаризации», мы рассмотрим описи как крупных командорств, так и небольших домов во Франции, собранные в 13 различных томах вышеупомянутой коллекции маркиза д’Альбона [22], а также те французские описи, которые были опубликованы на сегодняшний день [23]. В этой статье будут рассмотрены три конкретных момента: процедура составления описей; их информация о внешнем виде командорств ордена; и оценка движимого имущества, обнаруженного на месте.
Что говорят тексты о процедуре составления описей? В нескольких описях с юга Франции говорится, что приказы об аресте тамплиеров и изъятии их имущества должны были храниться в тайне [24]. Однако, несмотря на всю секретность и намерение комиссий сделать свой «визит» неожиданным, иногда возникали препятствия. В январе 1308 года, когда королевские чиновники прибыли в замок Риго, они обнаружили, что тамплиера, отвечавшего за это место, нет дома [nullus ibidem erat Templarius], дом заперт [domus eorum erat clausa], а ключи пришлось искать у некоего мирянина, который оказался племянником отсутствующего тамплиера [laycum, nepotem Templarii qui inibi residentiam faciebat]. К счастью, племянник пришел, чтобы открыть дом своими ключами, и таким образом чиновники смогли начать свою работу лишь с небольшой задержкой [25]. Ален Демурже выявил по крайней мере один случай [в Тулоне в январе 1308 года], когда тамплиеры были предупреждены и бежали [26] ; то же самое могло произойти в замке Риго, а также в других местах, в которых тамплиеры не упоминаются в описях.
Если последовательность, в которой вещи перечисляются в описях, отражает порядок, в котором чиновники осматривали владения тамплиеров – а в некоторых текстах действительно говорится: «мы перешли от этого здания к тому, а затем к следующему», – то многие дознания, похоже, начинались в часовнях командорств [27]. По крайней мере, что касается ранних описей [1307-08 гг.], можно предположить, что проверки начинались там, потому что предполагалось, что братья совершали свои еретические, сексуальные и идолопоклоннические преступления в своих часовнях: комиссары могли ожидать найти там уличающие доказательства. Однако другой, гораздо более практичной причиной начать с часовен могло быть то, что в них, скорее всего, хранились уникальные ценности, особенно реликвии; например, реликвии, относящиеся к святому Блезу, одному из 14 святых помощников, были найдены и в Авиньоне, и в Грассе [28]. Однако из правила «часовня первая» было много исключений. В Божи в Нормандии чиновники, похоже, сначала посетили поля и конюшни; после этого они осмотрели амбары, кухню, двор и только потом часовню, затем покои командора, дортуар, общежитие и, наконец, остальную часть главного дома и его подвал [29]. В Бизо комиссия также не начинала работу с часовни. На самом деле, ее члены, должно быть, пришли с аппетитом, поскольку опись начинается с «одиннадцати свиных окороков, девяти маленьких сыров, десяти свиных ножек» [30], различных других указанных кусков свинины, а также бочонков с соленой рыбой, вина и так далее. Таким образом, способ действий, очевидно, был оставлен на усмотрение чиновников, проводивших дознание и составлявших описи.
Предполагалось, что инвентаризация будет завершена в тот же день, когда были произведены аресты. Однако документы показывают, что, по крайней мере в некоторых случаях, это было желаемое за действительное. В замке Риго комиссии потребовалось время, чтобы заново опечатать два собрания хартий [31]. В нескольких местах на обследование уходили дни и даже недели, поскольку фактические владения тамплиеров можно было выяснить только путем вызова арендаторов ордена [32]. Время, затрачиваемое на составление описи, во многом зависело от размера командорства и протяженности его владений. Кроме того, нотариусы, по крайней мере, в некоторых местах, должны были составлять описи в трех экземплярах [33]. Более того, описи 1307-08 годов пришлось пересматривать, когда госпитальеры захватили владения тамплиеров в 1312 году и в последующие годы. Госпитальерам, должно быть, казалось, что даже у некоторых недвижимых вещей выросли ноги. В начале 1314 года в описи, составленной от имени госпитальеров в Оверни, говорилось о «домах, ранее принадлежавших ордену Храма, которые сейчас являются предметом споров и вопросов» [34]. Удивительно, но в некоторых местах, например, в Ла-Ланде-де-Партене в Пуату, скот [или, скорее, часть скота] все еще учитывался в 1313 году [35]. Однако в том же году, когда госпитальеры хотели захватить бывший дом тамплиеров Сурс в епархии Шартр и их представитель спросил администратора о скоте, тот ответил, что в настоящее время не может найти соответствующий документ, но сделает его копию, как только найдет [36]. Процессуальная информация, содержащаяся в судебных описях, обширна. Ее дальнейший систематический анализ внесет значительный вклад в наше понимание того, что стало с имуществом тамплиеров.
Судебные описи являются прекрасным источником информации о физическом облике командорств тамплиеров во Франции. Некоторые из них читаются как виртуальные экскурсии по местам, которые они описывают [37]. Например, согласно одной из описей, дом тамплиеров в Арле располагался между рекой Роной, садом и двумя общественными дорогами [38]. Описание самого дома еще более подробное: например, есть упоминание о коридоре [coritorium], а также подробное описание различных прилегающих комнат и их содержимого [39] и Дамьен Карраз использовал опись Арля, чтобы воссоздать гипотетическую планировку этого командорства [40]. В Байле чиновники, проводившие дознание, обратили внимание на колокольню с двумя колоколами и маленьким колокольчиком для использования во время Евхаристии перед входом в местную часовню ордена [41]. Согласно инвентарной описи Сурса, здесь находились domus feminarum и camera mulierum [т.е. дом и камера женщин] [42]; эти женщины, вероятно, работали в доме, возможно, в качестве прачек, но кем бы они ни были, они, очевидно, «жили в доме». В «grangia» Лармона в районе Тулузы была часовня, а также палациум [43], что позволяет предположить, что «grangia» здесь следует переводить в цистерцианском смысле как «maison affiliee» крупного дома, а не в сельскохозяйственном смысле, как «зернохранилище», поскольку у зернохранилища не было бы причин иметь свою часовню и палациум [44].
В описи Экса перечислены различные здания и открытые пространства этого командорства: сам дом, его часовня или церковь, кладбище, двор, большой зал и его палаты, фруктовый сад, печь, конюшня, богадельня, пастбища, мельница и прилегающие земли [45]. Вероятно, наиболее подробное описание помещений тамплиерской собственности можно найти в описи Жалеса в Ардеше, где перечислены часовня с кладбищем, дом, также называемый «дворцом», еще один дом, дом для печи, маленькая камера, дом со склепом, который был подвалом и служил зернохранилищем, два помещения, примыкающие к нему, большой зал с воротами на уровне первого этажа, еще один дом рядом, длинный дом, хлев, еще один хлев, ворота, дом, в котором хранили бочки, два дома с верхними комнатами, дом для свиней, длинный дом, в котором хранили солому и где находилась молотилка, амбар и еще один дом [46]. Жалес и сегодня представляет собой впечатляющее место: несколько зданий, описанных в описи, остаются узнаваемыми [включая часовню с прилегающим кладбищем], а опись Жалеса была использована Робером Сен-Жаном для установления первоначальной планировки командорства [47]. Однако, учитывая тот факт, что многие пробные описи остаются неотредактированными, возникает вопрос, знают ли археологи, ведущие раскопки мест тамплиеров, об этих бесценных первоисточниках. Представляется, что эти тексты могли бы послужить идеальной отправной точкой для археологических полевых работ [48].
Теперь перейдем к оценке движимого имущества, обнаруженного на месте. Большинство описей было составлено в присутствии нескольких человек. Помимо того, что комиссии, вероятно, хотели быть численно готовыми к аресту всех тамплиеров, с которыми они могли столкнуться, могла быть и другая причина для привлечения большего количества людей, чем просто местные байли и судьи. Составление описи предполагало оценку стоимости найденного. В 1313 году в Тулузе в комиссию, работавшую над описью, входили, среди прочих, цистерцианец, доктор права, клерк, специалист по правовым вопросам, нотариус, некто, названный “мастером искусств”, купец, еще один клерк и еще один нотариус [49]. Этот внушительный состав экспертов был, однако, показателен для череды инвентаризаций, составленных после роспуска ордена, когда бывшие владения тамплиеров стали предметом судебных разбирательств между королевскими администраторами, госпитальерами и различными местными жителями.
В некоторых случаях оценка стоимости изъятых товаров была простой, например, в случае со скотом, который перечислялся по видам, количеству, возрасту и физическому состоянию, а также с учетом мясных или молочных надоев [50]. Когда в деле фигурировали различные предметы одного вида, но сделанные из разных материалов, наиболее ценные из них обычно перечислялись первыми; например, в Божи чиновники обнаружили «в комнате командора три кубка из чистого серебра, два больших и один маленький; затем один маленький кубок [из] оникса с серебряной подставкой; затем два кубка [из] оникса с серебряной подставкой меньшего качества и другие незначительные кубки [из] дерева» [51]. Оценка некоторых предметов, перечисленных в описях, на самом деле занимательна. В Суре были «два покрывала, подбитые кроличьим мехом, старые и зараженные червями» [52]. В Арле чиновники зафиксировали «лестницу, сгоревшую от огня» [53]. В том же доме они обнаружили «девять сосудов, больших и малых, из которых три были наполнены вином, один – посредственным [вином], а два – меньшим [т.е. предположительно менее посредственным]» [54]. Если при составлении этих описей проводилась дегустация напитков и продуктов питания, неудивительно, что некоторые из них не могли быть завершены за один день.
Описания книг в описях порой очень подробны. Например, в Арле чиновники, составлявшие описи, обнаружили «картулярий, в котором семь исписанных листов, причем вторая строка первого листа начинается со слов «Вот эти», а на последнем листе надпись начинается с… – и далее рукопись становится нечитаемой [55]. Этот случай не является исключением. Часто встречаются упоминания о различных типах переплетов, размерах, начальных словах первой страницы, последних словах последней страницы и общем качестве книг. Неудивительно, что было много литургических книг, и особенно те, что были найдены в Арле, привлекли внимание ученых [возможно, из-за значительного объема арльского инвентаря] [56]. Хотя эти литургические книги не обязательно являются свидетельством «грамотности и образованности» в ордене [цитируя название соответствующей статьи Алана Фори], они свидетельствуют о благочестии и ортодоксальности. Однако в книжных коллекциях командорств иногда встречались и сюрпризы. В Байле была найдена «прекрасная книга с житиями отцов, сборник житий святых и бревиарий, все в одном томе, а также еще одна большая книга исторических легенд» [57]. В Арле чиновники нашли книгу, посвященную толкованию еврейских имен [58]. В Суре комиссия обнаружила «quedam hystoria de sancto Ludovico» [немного истории Люловика Святого] [59] что позволяет предположить, что еще до появления знаменитой биографии Жуанвиля, которая в 1308 году все еще писалась, книги о короле Франции Людовике IX были в ходу в ордене Храма.
Одной из примечательных особенностей судебных описей является то, что они были целеустремленными: все должно было быть записано, вплоть до маленькой коробочки, содержащей небольшое количество шафрана [60], даже те предметы, которые, если бы они были выставлены на продажу, дали бы мало или вообще ничего. Для таких предметов в документах часто используется отрицательная шкала: «nullius valoris [не имеет ценности], quasi nullius valoris [почти не имеет ценности], pauce valoris или parvi valoris [имеет небольшую ценность] и modici valoris» [имеет небольшую или разумную ценность] [61]. Интересно, что положительной шкалы не существует, но есть определенные предметы, которые, судя по их описанию, должны были произвести впечатление на чиновников. Например, в Тулузе комиссары зафиксировали «крест, сделанный из дерева, покрытый серебром, и, как говорят, содержащий частицы от Истинного Креста в двух местах, с драгоценными камнями различных цветов, а именно в общей сложности сорок пять, как маленьких, так и больших» [62]. Еще один впечатляющий реликварий с крестом был найден в Сент-Евлали дю Ларзак [63]. В описях представлены различные типы крестов, большие и маленькие, простые и богато украшенные. В то же время, описи не скрывают негативной оценки, когда предметы «devastati [опустошены], consumpti [уничтожены] или lacerati» [разорваны] [64]. Сама мысль о том, что кто-то может плевать, топтать или мочиться на крест Христа [65], должна была шокировать христиан XIV века. Примечательно, что все кресты, перечисленные в описях, были найдены в удовлетворительном состоянии, и хотя это не оправдывает тамплиеров, для обвинения это должно было быть неудобной правдой.
Подводя итог, можно сказать, что описи процесса над тамплиерами заслуживают гораздо большего внимания, чем они получили до сих пор. В процедурном плане они могут многое рассказать о фактических арестах и изъятиях. Они дают представление о повседневной жизни и материальной культуре как крупных командорств, так и мелких домов, и указывают на ценность или неценность, которую общество начала XIV века приписывало различным владениям ордена. Более того, описи – это золотая жила для просопографа и важное текстовое подспорье для археолога по средневековью. Историки уделяли много внимания судебным показаниям, которые, по крайней мере частично, были получены с применением пыток. В то же время, они в значительной степени пренебрегали судебными описями. Тем не менее, эти описи представляют собой криминалистическую экспертизу, исследование места преступления, и, таким образом, должны рассматриваться как неотъемлемая часть судебного процесса. Возможно, ими пренебрегли потому, что они никак не подтверждают идею о том, что тамплиеры были виновны в предъявленных им обвинениях. Однако, возможно, описи никогда не предназначались для поддержки судебного процесса, а, скорее, для обеспечения того, чтобы имущество ордена попало в новые руки [66]. Эта передача имущества ордена, как ясно показывают описи, происходила не под взглядом «Бафомета» или какого-то другого идола. Скорее, это был «ymago Beate Marie supra altare» – образ Пресвятой Девы Марии [упоминаемый в нескольких описях] [67] – который молча наблюдал за падением тамплиеров.
Йохен БУРГТОРФ
Профессор средневековой истории в Калифорнийском государственном университете Фуллертона
Перевод с английского.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] BNF., Collection d’Albon.
[2] Collection d’Albon 8, fol. 454: Sciendum vero est quod ego, idem Durantus Sartoris, notarius publicus ut supra, hoc presens publicum instrumentum seu inventarium, cum in uno eodemque pergameno scribi seu capere non posset, feci et scripsi et in hanc publicam formam redegi in sex pergameni forme majoris, simul conjunctis et conglutinatis.
[3] На основании приказа короля об аресте, изданного 14 сентября 1307 года: Le dossier de l’affaire des Templiers, ed. Georges Lizerand (Paris, 1923), pp. 16-29, содержащий следующие инструкции для королевских чиновников: et tantost ils seront envoie en chascun lieu pour prendre les persones et saisir les biens et ordener de la garde; et se prendront garde que les vignes et les terres soient cultivées et semées convenablement et commentront la garde des biens a bonnes persones et riches du païs, ovec les mesnies qui seront trouvées es meisons, et eus presens il feront celui jour inventoire en cescun lieu de touz les moebles et les seeleront et iront si efforciement que li frere et leur mesnie ne puissent contrester, et auront serjans ovec eus pour eus fere obeir (ibid., p. 24).
[4] 13 января 1308 года Карл II обратился к своим чиновникам с письмом, в котором поручил им 24 января вскрыть вложенное запечатанное письмо и немедленно исполнить его содержание: Damien Carraz, L’ordre du Temple dans la basse vallée du Rhône (1124-1312): Ordres militaires, croisades et sociétés méridionales (Lyon, 2005), p. 523.
[5] Overviews of published inventories: Anne-Marie Legras and Jean-Loup Lemaître, ‘La pratique liturgique des Templiers et des Hospitaliers de Saint-Jean de Jérusalem’, in L’Ecrit dans la société médievale: Textes en hommage à Lucie Fossier, ed. Caroline Bourlet and Annie Dufour (Paris, 1991), pp. 77-137, here p. 100, notes 108-10; Alan Forey, ‘Literacy and Learning in the Military Orders during the Twelfth and Thirteenth Centuries’, in MO, 2, pp. 185-206, here pp. 196-7, note 64. Инвентаризация на Кипре упоминается в источниках: Chroniques d’Amadi et de Strambaldi, ed. René de Mas Latrie (Paris, 1891), vol. 1, p. 287. О судебных инвентаризациях в Италии см. Elena Bellomo, The Templar Order in North-West Italy (1142-c.1330) (Leiden, 2008), pp. 208-14. Alan Forey, The Fall of the Templars in the Crown of Aragon (Aldershot, 2001), p. 117, и т.д., описывает проблемы, с которыми столкнулись чиновники при попытке инвентаризации имущества ордена.
[6] Ferdinand Wilcke, Geschichte des Ordens der Tempelherren, 2nd edn (Halle, 1860), vol. 2, pp. 483-8. Папская булла об этой передаче (Ad providam), касающаяся собственности тамплиеров на момент арестов во Франции, содержит следующие списки: ipsam domum militiae Templi, caeterasque domus, ecclesias, capellas, oratoria, civitates, castra, villas, terras, grangias, et loca, possessiones, jurisdictiones, redditus atque jura, omniaque alia bona, immobilia et mobilia vel se moventis, cum omnibusque membris, juribus et pertinentiis suis, ultra et citra mare ac in universis et quibuslibet mundi partibus consistentia (ibid., pp. 485-6).
[7] Дознание папы Григория XI в 1373 году можно рассматривать как дополнительный набор описей (бывших) владений тамплиеров.; see Helen Nicholson, The Knights Hospitaller (Woodbridge, 2001), pp. 52-3.
[8] Léopold Delisle, Etudes sur la condition de la classe agricole et l’état de l’agriculture en Normandie au moyen âge (Paris, 1851), appendix, pp. 721-3; Le dossier, ed. Lizerand, pp. 46-55. Этот перечень приводится, например в Alan Forey, The Military Orders: From the Twelfth to the Early Fourteenth Centuries (London, 1992), p. 151; Alain Demurger, Vie et mort de l’ordre du Temple, 3rd edn (Paris, 1993), pp. 192, 299-300; and Malcolm Barber, The Trial of the Templars, 2nd edn (Cambridge, 2006), pp. 68-9.
[9] Antoine Du Bourg, Histoire du grand-prieuré de Toulouse (Toulouse, 1883), pp. xv-xvii.
[10] Der Untergang des Templerordens mit urkundlichen und kritischen Beiträgen, ed. Konrad Schottmüller, 2 vols (Berlin, 1887; vol. 2, part 3, pp. 429-32.
[11] Hans Prutz, Entwicklung und Untergang des Tempelherrenordens (Berlin, 1888), pp. 335-45.
[12] Cartulaire général de l’ordre des Hospitaliers de Saint-Jean de Jérusalem, 1100-1310, ed. Joseph Delaville Le Roulx, 4 vols (Paris, 1884-1906).
[13] Collection d’Albon; см. Henri Omont, ‘Nouvelles acquisitions (1921-1923) du département des manuscrits’, Bibliothèque de l’Ecole des Chartes, 85 (1924), 11-16; Emile-G. Léonard, Introduction au cartulaire manuscrit du Temple (1150-1317) constitué par le Marquis d’Albon et conservé à la Bibliothèque Nationale suivie d’un tableau des maison françaises du Temple et de leurs précepteurs (Paris, 1930).
[14] Arlette Higounet-Nadal, ‘L’inventaire des biens de la commanderie du Temple de Sainte-Eulalie du Larzac en 1308’, Annales du Midi, 68 (1956), 255-62; see Jean Delmas, ‘L’inventaire des biens de la commanderie de Sainte-Eulalie du Larzac en 1308’, in La Commanderie: Institution des ordres militaires dans l’Occident médiéval, ed. Anthony Luttrell and Léon Pressouyre (Paris, 2002), pp. 319-27.
[15] Barber, Trial, pp. 68-9.
[16] Legras and Lemaître, ‘La pratique liturgique’, pp. 77-137 (с обзором книг, содержащихся в описях тамплиеров, на стр. 121-6); Forey, ‘Literacy’, pp. 195-7.
[17] Dominic Selwood, Knights of the Cloister: Templars and Hospitallers in Central- Southern Occitania 1100-1300 (Woodbridge, 1999), pp. 197-207; Benoît Beaucage, ‘La fin des Templiers en Provence: L’exemple de la vignerie d’Aix’, Provence historique, 49 (1999), 79-91; Carraz, L’ordre du Temple, pp. 329, 331, 526.
[18] Higounet-Nadal, ‘L’inventaire des biens’, 256.
[19] К примеру: Cartulaire général de l’ordre des Hospitaliers de Saint-Jean de Jérusalem, 1100-1310, ed. Joseph Delaville Le Roulx, 4 vols (Paris, 1884-1906), 2, no. 2213, usances 111-18; см. Jochen Burgtorf, ‘The Order of the Hospital’s High Dignitaries and Their Claims on the Inheritance of Deceased Brethren: Regulations and Conflicts’, in Autour de la première croisade, ed. Michel Balard (Paris, 1996), pp. 255-65.
[20] Forey, Military Orders, p. 231.
[21] Филипп IV специально упомянул идолов в своем приказе об аресте: Le dossier, ed. Lizerand, p. 18: Dereliquit fontem aque vive, mutavitque gloriam suam in similitudinem vituli et ydolis immolat gens immunda; see Helen Nicholson, The Knights Templar: A New History (Stroud, 2001), pp. 207-17, 242.
[22] Collection d’Albon 8, fols 42-172 (Arles, 1308), 371-406 (Arles, 1309), 422-56 (Fos, 1308); 9, fols 160-82 (Avignon, 1308), 199-203 (Limaye, 1308), 549-60 (Fonfrède, 1308); 10, fols 36-8 (Aix, 1308), 68-75 (Bayles, 1308), 380-90 (Rué/Ruou, 1308), 429-37 (Toulon, 1308); 11, fols 242-8 (Bisot, 1308), 249-63 (Grasse, 1308), 264-72 (Château Rigaud, 1308); 14, fols 178-90 (Jalès, 1312); 32, fols 526-37 (Toulouse, 1313), 539-45 (Toulouse, 1313), 546-48 (Toulouse, 1313), 549-58 (Toulouse, 1314); 33, fols 302-14 (Laramet, 1313), 359-62 (Larmont, 1313); 37, fols 348-52 (La-Lande-de-Parthenay, 1313); 38, fols 347-51 (Ancenis, 1313); 44, fols 304-17 (Moisy, 1324); 46, fols 77-84 (Sours, 1310); 49, fols 410-419 (Laonnais, 1319), 420-24; 58, fols 326-7 (Auvergne, 1313).
[23] Adolphe Tardif, ‘Inventaire des ornements et vases sacrés de la chapelle de la commanderie de Joigny, au commencement du XIVe siècle’, Annales archéologiques, 7, no. 2 (1847), 85-6 (Joigny, 1313); Delisle, Etudes, pp. 723-4 (Bretteville-le-Rabet, 1307), 725 (Voismer, 1307), 726-7 (Courval, 1307), 727-8 (Louvigny, 1307); Le dossier, ed. Lizerand, pp. 46-55 (Baugy, 1307); Higounet-Nadal, ‘L’inventaire des biens’, 255-62 (Sainte-Eulalie du Larzac, as well as Le Frayssinel, Gals, La Cavalerie, La Salvage, and Millau, 1308). В противном случае будут использоваться версии Collection d’Albon, поскольку они являются более полными, чем частичные издания Du Bourg, Schottmüller и Prutz.
[24] Collection d’Albon 8, fols 42 (Arles), 423 (Fos); 9, fol. 160 (Avignon); 11, fol. 265 (Château Rigaud).
[25] Collection d’Albon 11, fol. 265.
[26] Demurger, Vie et mort, p. 302.
[27] Collection d’Albon 8, fols 372 (Arles), 424 (Fos; chapel of the order’s hospice); 9, fol. 199 (Limaye); 10, fol. 68 (Bayles); 14, fol. 178 (Jalès); 32, fol. 527 (Toulouse); 33, fol. 359 (Larmont); 38, fol. 347 (Ancenis); 46, fol. 81 (Sours); Tardif, ‘Inventaire’, 85 (Joigny); Higounet-Nadal, ‘L’inventaire des biens’, 258 (Sainte-Eulalie du Larzac).
[28] Collection d’Albon 9, fol. 164 (Avignon); 11, fols 251-2 (Grasse).
[29] Le dossier, ed. Lizerand, pp. 46-55.
[30] Collection d’Albon 11, fol. 243: undecim baconos de porco, novem caseos parvos, decem cambos porcis.
[31] Ibid., fol. 271: Item duo cartularia inquisitionem et quamplurime alie scripture que fuerunt per ipsos dominos cum diversi instruments congregate, in presence suprascriptorum hominum et in duobus linteaminibus ligmate ac etiam earum silligis sigillate et infra alique candele de cera que omnia in ipsa arqua reposita fuerunt et ipse dictis sigillis sigillate.
[32] Составление исключительно длинной описи Арля началось 24 января 1308 года. (CA 8, fol. 42), дополнительные инструкции из королевской канцелярии последовали 1 февраля 1308 года (ibid., fol. 83), и, судя по всему, дознание продолжалось, по крайней мере, до середины февраля. (ibid., fol. 103).
[33] Collection d’Albon 10, fol. 389 (Rué/Ruou): De quibus omnibus et singulis predicti domini bajulus et judex ac eciam dictus Guillelmus Ardoyni pecierunt fieri per me notarium infra scriptum tria publica instrumenta unius et ejusdem tenoris.
[34] Collection d’Albon 58, fol. 326: aucunes mesons jadis dou Temple qui estoyent en debat et en question.
[35] Collection d’Albon 37, fol. 352.
[36] Collection d’Albon 46, fol. 84: Preterea prefatus frater Johannes nomine dicti prioris interrogavit dictum majorem sub debito juramenti quot erant animalia bestie equi et kervagium in dicta domo et jus pertinentiis, qui per juramentum suum responsit quod hec sub certo precio habuerat et habebat, de quo et ipsis non recolebat ad presens super quibus erat et fuerat littera concordita quam adhuc non habebat nec per ipsum steterat, set quanto ipsam habebit de ipsa copiam eidem fratri vel alii nomine dicti domini prioris libenter dabit.
[37] См. Damien Carraz, ‘Archéologie des commanderies de l’Hôpital et du Temple en France (1977-2007)’, Cahiers de recherches médiévales, 15 (2008), 175-202, here 177, note 8.
[38] Collection d’Albon 8, fol. 44: domus confrontatur ab una parte Rodano, ab alia cuidam orto dicte domus et ab aliis duabus partibus viis publicis.
[39] Ibid.
[40] Carraz, L’ordre du Temple, pp. 266-7.
[41] Collection d’Albon 10, fol. 68: Primo invenit duas campanas in campanili item unam campanulam parvam pro elevando corpore Christi.
[42] Collection d’Albon 46, fol. 83.
[43] Collection d’Albon 33, fols 359, 361.
[44] Jan Frederik Niermeyer, Mediae latinitatis lexicon minus (Leiden, 1984), p. 473.
[45] Collection d’Albon 10, fols 37-8: Item invenerunt in civitate Aquensis domum Templi cum sua capella seu ecclesia et cimiterio et cum curte aula et cameris suis et cum uno viridario et cum furno suo et stabulis … unum hospicium … quandam ferraginem … aliam ferraginem … unum molendinum … quandam magnam terram.
[46] Collection d’Albon 14, fols 178-9: capella cum cimiterio . domus vocata palacium . quedam domus … domus furni … parva camera … domus cum crota qua est cellarium et supra sunt graneria . due camere juxta dicta graneria . quedam aula cum portallo cum sotolo . alia domus prope dictam aulam . quedam domus longa . quoddam stabulum . aliud stabulum . omnia ista sunt infra unam portam . domus in qua sunt tines . alia domus cum solerio . alia domus cum solerio juxta dictam domum . domus porcorum . infra primam portam est quedam longa domus in qua palee reponuntur et ibi est area … grangia … quedam domus.
[47] Robert Saint-Jean, ‘La commanderie de Jalès: Les bâtiments, XIIe-XVIIIe siècles’, Revue du Vivarais, 91 (1987), 53-70, особенно 54.
[48] Это уже было предложено Марион Мелвилл, ‘Deux aspects de l’architecture des Templiers’, Archeologia, 27 (1969), 20-7, here 24.
[49] Collection d’Albon 32, fols 536-7.
[50] Le dossier, ed. Lizerand, p. 46 (Baugy).
[51] Ibid., p. 50: en la chambre au commandoour, iii henaps d’argent pleins, ii grans et i petit; item, i petit henapin de mardre a pié d’argent; item, ii henaps de mardre a pié d’argent mauvais, et autres menus henaps de bois.
[52] Collection d’Albon 46, fol. 83: duo coopertoria fourrata de cuniculis que premisse sunt vetera et comesta vermibus.
[53] Collection d’Albon 8, fol. 46: unam scalam igne consumptam.
[54] Ibid., fol. 59: Item novem vasa tam parva quam magna quorum tria sunt plene vino scilicet unum de mediocribus et alias duo de minoribus.
[55] Ibid., fol. 46: quoddam cartularium in quo erant septem folia scripta quod incipit in secunda linea in primo folio ‘Hec sunt’ et in ultimo folio scripto incipit…
[56] Legras and Lemaître, ‘La pratique liturgique’, pp. 100-3, 121-2; Forey, ‘Literacy’, pp. 196-7.
[57] Collection d’Albon 10, fol. 68: Item unum pulcrum librum continentem vitam [sic] patrum seu sanctorum legendarium et breviarium in uno voluminem. Item unum alium librum magnum legendarium istoriarum; см. Legras and Lemaître, ‘La pratique liturgique’, p. 122.
[58] Collection d’Albon 8, fol. 378: librum interpretationum nominum ebreorum; см. Legras and Lemaître,‘La pratique liturgique’, p. 122.
[59] Collection d’Albon 46, fol. 82.
[60] Collection d’Albon 10, fol. 383 (Rué/Ruou): in una picxide aliquantulum de safrano.
[61] Collection d’Albon 8, fol. 59 (Arles); 9, fol. 200 (Limaye); 14, fol. 181 (Jalès); 33, fol. 305 (Laramet).
[62] Collection d’Albon 32, fol. 527: Item quandam crucem in ligno deargentatam in qua dicebantur esse de ligno Sancte Crucis in duobus locis cum quibusdam lapidibus diversorum colorum usque ad summam quadraginta quinque lapidum inter parvas et magnas; Du Bourg, Histoire, p. xvi; см. Selwood, Knights, p. 202.
[63] Higounet-Nadal, ‘L’inventaire des biens’, 258: quandam crucem sanctam munitam lapidibus preciosis incastratam in auro et argento; see Delmas, ‘L’inventaire des biens’, 322.
[64] См. например Collection d’Albon 8, fols 45-6, 52-9, 61, 68-9, 72, 371 (Arles); 46, fols 82-3 (Sours).
[65] The articles of accusation against the order use the verbs spuere (spit), conculcare (trample), and mingere (urinate) in the context of the Templars’ alleged actions with regard to the cross: Le procès des Templiers, ed. Jules Michelet, 2 vols (Paris, 1841–51), vol. 1, p. 90; see Barber, Trial, p. 202.
[66] См. Malcolm Barber, The New Knighthood: A History of the Order of the Temple (Cambridge, 1994), p. 298; Nicholson, Knights Templar, p. 225. Приказ Филиппа IV об аресте уже содержал очень подробные инструкции о том, что следует сделать с имуществом тамплиеров: Le dossier, ed. Lizerand, p. 24.
[67] Collection d’Albon 8, fol. 424 (Fos); 11, fol. 252 (Grasse); 32, fols 527, 547 (Toulouse); 33, fol. 360 (Larmont).
