Сибилла и Ги де Лузиньян [кадр их к/ф «Царство небесное»]
Когда Сибилла родилась в 1160 году, государство крестоносцев Иерусалим не отличалось безопасностью и стабильностью. Хотя эти земли были захвачены во время Первого крестового похода и ими управляла ее семья, султанат Айюбидов тоже положил глаз на сердце Святой земли, и корона шатко держалась на их голове. Отцом Сибиллы был Амальрик [Амори], граф Яффы и Аскалона, брат иерусалимского короля Балдуина III, но ее мать, Агнес де Куртенэ, видела, как земли ее семьи в самом северном государстве крестоносцев Эдессе были захвачены сарацинами. Когда Балдуин III умер без наследников, иерусалимский двор постановил, что Амальрик – законный наследник престола, и он станет королем – при одном условии: он согласится аннулировать свой брак с Агнес.
Официальной причиной аннулирования брака суд назвал родство Амальрика и Агнессы – прискорбный факт, обнаружившийся после шести лет брака, однако, скорее всего, причины были гораздо более политически мотивированными. Безземельная женщина из влиятельной семьи была бы опасной королевой, и, вероятно, суд опасался, что клан Куртенэ воспользуется ее положением, чтобы получить власть в Иерусалиме. Также утверждалось, что она была замужем за другим мужчиной до своего мужа и, следовательно, состояла в многомужестве. Каковы бы ни были причины, Амальрик согласился аннулировать брак, чтобы претендовать на трон и править королевством. В возрасте всего трех лет Сибилла наблюдала, как ее мать одним словом изгнали со двора; Агнес не сыграет важной роли в жизни дочери, она будет безземельной, политической пешкой, которую быстро выдадут замуж. С самых ранних воспоминаний Сибилла попала в мир, где голос женщины, ее мнение, ее надежды и желания не имели никакого значения.
Сибилла тоже была разлучена. В то время как ее младший брат, Балдуин, оставался при дворе их отца, чтобы учиться искусству быть королем, ее отправили в монастырь в Вифании, недалеко от Святого города. Там она воспитывалась у принцессы-аббатисы Иветы, тетки своего отца. Вероятно, она редко виделась с отцом и братом. В монастыре все ее обучение было сосредоточено на Священном Писании и церковных традициях; ее мало чему учили – в конце концов, она была девочкой, и все внимание было сосредоточено на ее брате. В этих освященных стенах она росла, и хотя мы не можем с уверенностью сказать, как она выглядела, скорее всего, она унаследовала знаменитые черты своей семьи: длинные светлые волосы, высокий рост и аквилинские [Орлиные. Слово «орлиный» происходит от латинского aquilinus, намека на изогнутый клюв орла. Имеется ввиду нос. – прим. пер.] черты лица. Сибилла превратилась в прекрасную принцессу, и, вероятно, ей неоднократно говорили об этой красоте.
В другом мире Сибилла вела бы спокойную жизнь, но к 1170 году кое-что стало ясно. Ее брат Балдуин – единственный наследник мужского рода в семье – страдал от болезни, которую мы сегодня называем проказой. Это не только ограничивало продолжительность его жизни, но и означало, что даже если он достигнет совершеннолетия, то вряд ли сможет произвести на свет наследников. Поэтому в возрасте всего десяти лет все взоры Иерусалима обратились к Сибилле. Найти мужа для девочки всегда было важно, но теперь это могло решить судьбу королевства. Неизбежно, что однажды Сибилла станет королевой, а мужчина, который женится на ней, должен будет править в качестве ее супруга. Иерусалиму необходимо было найти сильного и подходящего правителя: любая ошибка приведет к тому, что земля будет рушиться под ногами.
Менее чем через год подходящая пара была найдена. Стефан Сансерский [Стефан (Этьен) I де Блуа-Сансер (ок. 1133 — 1190 или 1191) — первый граф Сансера с 1151 года. Третий сын Тибо IV Великого, графа Блуа и Шампани] был достаточно высокого ранга, он происходил из прославленного дома Блуа, и его семья, безусловно, доказала, что способна управлять сложным государством – его сестра была замужем за Людовиком VII, королем Франции. Он приехал в Иерусалим, чтобы встретиться со своей невестой, но затем неожиданно и довольно публично отверг Сибиллу. Причины такого отказа вряд ли связаны с самой Сибиллой: трудно представить, чем дворянину не понравилась красивая молодая девушка, живущая в монастыре. Будь то растущая военная угроза в Иерусалиме, всемогущий Высокий Cуд [Haute Cour (анг. High Court) — феодальный совет Иерусалимского королевства. Его иногда также называли curia generalis, curia regis или, редко, parlement.] или даже еда или погода – для молодой девушки, которой неоднократно говорили, как она красива и что ее предназначение – выйти замуж за сильного мужа и родить детей, отказ, скорее всего, был унизительным и разрушительным.
Смерть короля Амори
Тем временем время отца Сибиллы ушло. В 1174 году, когда ей было всего 14 лет, Амальрик скончался. Трон и королевство перешли к Балдуину, который теперь был коронован как Балдуин IV. В возрасте всего 13 лет, страдающий от проказы, он не был тем сильным королем, которого хотел и в котором нуждался Иерусалим. Поскольку вероятность того, что он умрет, была высока, теперь было как никогда важно, чтобы Сибилла вышла замуж. На этот раз в дело вмешался Высокий Суд, и для принцессы быстро подыскали нового супруга.
В октябре 1176 года Вильгельм Монферратский прибыл в Иерусалим. Высокий и красивый, с копной русых волос, он без промедления женился на 16-летней Сибилле. Вряд ли она была недовольна этим браком. Он не отверг ее ни разу, и был щедрым человеком, хотя и немного вспыльчивым. Сибилла не сразу забеременела, и казалось, что в ее стране наконец-то наступило стабильное будущее. Но беда, похоже, преследовала Сибилу: через восемь месяцев, когда Сибилла была еще беременна, Вильгельм умер. Его свалила быстротекущая болезнь, и в возрасте 17 лет принцесса стала не только матерью, но и вдовой.
Поскольку сын Сибиллы от Вильгельма теперь должен был стать ее прямым наследником, она стала менее привлекательной для любого амбициозного молодого дворянина. На самом деле, еще до того, как родился ее сын, а ее муж лежал в могиле, один честолюбец попытался использовать ее для другой цели. Граф Фландрский, который был близким родственником Сибиллы, заявил, что это его право – выбирать ей мужа. Среди предложенных им имен были все неизвестные дворяне, которые по случайному совпадению также являлись его собственными вассалами. Его мотив был ясен: выдать наследницу Иерусалима замуж за своего человека и тем самым сделать его правителем страны без необходимости сражаться за нее. Двор сразу же раскусил его план, и Фландрский вернулся в Европу с пустыми руками. Двор хотел выдать ее замуж, но не желал отдавать королевство в жертву человеку, недостойному этого.
Болдуин IV, прекрасно понимая, что оставшееся ему время может оказаться коротким, старался привлекать Сибиллу к участию в своих публичных выступлениях. Это не только помогло бы “обучить” ее искусству управления, но и дало бы понять всем потенциальным холостякам, что она доступна. Есть несколько свидетельств, намекающих на то, что это могло сработать. Балдуин д’Ибелин, сеньор Рамлы и Мирабеля, был одним из таких местных жителей, проявивших интерес к Сибилле. Эта возможность подкрепляется чрезмерным выкупом в 200 000 безантов, назначенным за его голову, когда он был захвачен в плен в 1179 году Саладином. Такая огромная сумма намекает на то, что он был предназначен для чего-то большего, чем простое феодальное владение, и что вместо этого Саладин хотел обескровить Иерусалим – свою конечную цель. Это подтверждает и тот факт, что византийский император заплатил большой процент от суммы, что говорит о том, что он тоже верил, что Балдуин скоро станет королем Иерусалима.
Однако ситуация для Сибиллы оставалась мрачной. Балдуин IV договорился с Гуго, герцогом Бургундским – высокопоставленным дворянином, вполне подходящим для роли короля. Однако эта затея быстро сорвалась, поскольку Бургундия заявила, что не может покинуть Францию в столь опасное время. Какова бы ни была причина, вероятно, этот отказ был еще больнее, чем предыдущий. К этому времени Сибилла была уже 20-летней вдовой, пережившей множество отказов от самых уважаемых мужчин Европы. Именно на Пасху 1180 года, когда по стране поползли слухи о намерениях сеньора Рамлы, Сибилла сделала шаг, который шокировал всех. Она вышла замуж. Не за европейского дворянина или потомка королей, а за безземельного, практически неизвестного четвертого сына – Ги де Лузиньяна.
Свадьба Сибиллы и Лузиньяна
Причины этого союза озадачивали историков на протяжении многих поколений. Вильгельм Тирский, архиепископ того времени, заявил, что Балдуин считал необходимым поторопить брак своей сестры с любым доступным мужчиной, поскольку опасался вторжения принца Боэмунда Антиохийского и графа Триполи. Однако это всего лишь домыслы, не учитывающие фактов: оба этих человека были близкими родственниками Балдуина, и обоим он очень доверял, что видно из того, что Балдуин выбрал одного из них своим регентом. Если бы они хотели завоевать его королевство, вряд ли брак Сибиллы с малозначительным человеком смог бы их остановить.
Гораздо более вероятная история, которую было бы трудно понять многим мужчинам того времени, заключается в том, что Сибилла просто влюбилась. Она пережила множество унизительных отказов, была вдовой с маленьким ребенком, и тут в Иерусалим прибыл Ги. Он не был особенно выдающимся человеком, но он был молод, красив и, что самое главное, он хотел ее. Если до этого она переходила от честолюбца к честолюбцу, то Ги щедро осыпал ее подарками, ухаживал за ней и, казалось, обожал ее. Стоит ли удивляться, что 20-летняя принцесса влюбилась в романтичного незнакомца с первого взгляда?
Читайте также:
Маловероятно, что Балдуин был рад этому союзу, но короля могли убедить отчаянные мольбы сестры, а также влияние его матери. Ги де Лузиньян, в конце концов, был вассалом Генриха II, и, вероятно, Агнес считала, что его брак с Сибиллой может принести им влияние на единственного западного правителя, способного помочь Иерусалиму. Но решение Балдуина разрешить этот брак будет преследовать его все оставшиеся годы жизни. Опомнившись и быстро осознав, что этот человек не подходит для управления его королевством, Балдуин сделал все возможное, чтобы добиться аннулирования брака. Если бы Сибилла была орудием в уловке Балдуина, она бы с радостью согласилась на аннулирование брака, но она не была марионеткой. Сибилла любила Ги; этот брак был ее собственным выбором, и она не собиралась отказываться от него по доброй воле.
Ги был назначен регентом Балдуина, но эти два человека не сошлись во взглядах. Балдуин не считал, что затяжная война с Айюбидами будет долговечной, и стремился к миру с Саладином. Ги, однако, придерживался иного мнения, и в 1183 году Балдуин уволил своего шурина с этого поста. Хотя в это время у Сибиллы и Ги родились две дочери, Балдуин настолько сомневался в способности Лузиньяна править, что короновал сына Сибиллы как соправителя – это вывело Сибиллу и, по ассоциации, Ги из линии престолонаследия.
Это было все, что Балдуин мог сделать, чтобы защитить свое королевство, и в 1185 году прокаженный король был окончательно уничтожен болезнью, которая мучила его все время правления. Его смерть вызвала раскол в народе между теми, кто был предан Сибилле, и теми, кто поклялся в верности ее сыну. Однако этот конфликт длился недолго: в конце 1186 года умер сын Сибиллы, Балдуин V, болезненный ребенок. По сути, оставался только один вариант – Сибилла должна была стать королевой.
С этим была одна проблема. Недоверие Балдуина к мужу его сестры распространилось среди высшего двора. Почти каждый из них сомневался в способностях Ги и не желал видеть его коронованным королем. Даже те, кто горячо поддерживал Сибиллу, поставили ей условие – она станет королевой, если аннулирует свой брак с Лузиньяном. Сибилла выдвинула условий – она будет вольна сама выбирать себе следующего мужа в качестве королевы. Отчаянно желая избавиться от Ги и сохранить порядок в Иерусалиме, когда армия Саладина становились все сильнее, двор согласился.
Когда Сибилла была коронована как королева, патриарх сказал ей: «Госпожа, ты женщина, и тебе подобает иметь рядом с собой мужчину, который поможет тебе управлять твоим королевством. Ты видишь эту корону… возьми ее и отдай тому, кто сможет управлять». Сибилла взяла корону, затем обратилась к мужчине: «Сир, подойдите и примите эту корону, ибо я не знаю, где лучше я могу ее вручить». И когда он встал перед ней на колени, она возложила корону ему на голову. Потрясение в зале, должно быть, было невероятным, ведь мужчина, которого позвала Сибилла, был не кто иной, как Ги де Лузиньян, ее муж.
Кто-то может сказать, что этот поступок достоин восхищения. Вместо того чтобы быть вынужденной вступить в брак без любви, Сибилла последовала зову своего сердца в мире, который к этому совсем не привык. У нее были стальные нервы, чтобы восстать против Высокого Суда, а ее преданность была непревзойденной. Однако решение Сибиллы было неразумным, и многие бы еще сказали, что это поступок неразумной, влюбленной женщины. Ги ненавидели в Иерусалиме, и, вступая с ним в союз, она рисковала расстроить и оттолкнуть от себя всю знать. Это был очень опасный поступок для нового лидера страны, которая и так едва держалась за власть и земли.
Читайте также:
Сибиллу, скорее всего, волновали не дворяне, а войска Саладина, шедшие на город. Ги собрал всю боевую мощь королевства, но, как опасались его критики, он не был рожден для управления ни народами, ни армиями. В битве при Хаттине погибли тысячи крестоносцев, а Ги попал в плен. Тем временем Сибилла готовилась к обороне города. Однако отсутствие защитников из-за потерь при Хаттине привело к тому, что исход был неизбежен – Иерусалим пал под ударами Айюбидов, а Сибилла была вынуждена бежать с дочерьми в графство Триполи.
Саладин, в отличие от Ги, был очень способным и хитрым правителем. Он понял, что, держа Ги в плену, он фактически помогает делу крестоносцев. Поэтому в 1188 году он освободил Лузиньяна, понимая, что тот гораздо менее способен, чем те, кто сейчас возглавляет армии крестоносцев. Ги воссоединился с Сибиллой, и они вместе отправились в поход на Тир, единственный город в их королевстве, который еще не пал. Однако им было отказано во входе. Конрад Монферратский, возглавлявший оборону города, отказался признать право Ги на власть, используя в качестве доказательства завещание Балдуина IV. Ги и Сибилла остались совсем одни, без земли и друзей.
Королевская чета оставалась за стенами замка около месяца, а когда наконец прибыли воины Третьего крестового похода, Ги возглавил авангард против города Акры, который на тот момент удерживали Айюбиды. Ги намеревался сделать Акру новой резиденцией своего королевства и Сибилла присоединилась к нему. Крестоносцы окружили город, но войска Саладина в свою очередь окружили их, отрезав от любых поставок, кроме морских. Во время осады условия быстро ухудшились: припасов не хватало, свирепствовали болезни. Смертоносная эпидемия охватила войска крестоносцев и даже Сибилла не осталась в стороне. Именно здесь, в осажденном городе, Сибилла скончалась в возрасте всего 30 лет и всего через несколько дней после того, как ее дочери погибли от той же болезни.
Ги пережил эпидемию и еще два года отказывался отдавать свою корону, несмотря на то, что сводная сестра Сибиллы и ее муж претендовали на королевский престол. Конфликт вокруг двух противоборствующих королей разгорался, пока в конце концов не был решен голосованием баронов королевства. Не было ничего удивительного в том, что Ги потерпел единогласное поражение. Ведь по его вине погибло около 17 000 солдат, было нанесено одно из самых сокрушительных поражений на то время и даже пало само королевство. В исторических книгах указывают на некомпетентность Ги, но Сибилла тоже должна взять на себя часть вины – любовь ослепила ее и взяла верх над чувствами, необходимыми королеве. Она позволила упрямству и собственным интересам возобладать над благополучием своего народа и поплатилась за это королевством и своей жизнью.
Публикацию подготовил Анохин Вадим [Vad Anokhin]
Санкт-Петербург 2024
ЛИТЕРАТУРА
B Hamilton, The Leper King and his Heirs: Baldwin IV and The Crusader Kingdom of Jerusalem, Cambridge University Press, 2000
William of Tyre, A History of Deeds Done Beyond the Sea, trans. by EA Babcock and AC Krey, Columbia University Press, 1943
C Tyerman, God’s War: A New History of the Crusades, Penguin, 2007
Various Sources, The Conquest of Jerusalem and the Third Crusade, trans. Peter W Edbury, Routledge, 1998
