С окончанием в 1229 году так называемого Альбигойского крестового похода война не прекратилась. Породивший монстра в виде святой инквизиции, католический Рим жаждал продолжения кровавого пиршества и в 1233 все началось по новому. Секта Доминика Гусмана, черные монахи, псы господни, с новой силой обрушились на добрых людей из Альби. Римскими крест вновь благословил пролитие христианской крови.
Уже через два года пали Нарбонна, Альби и Тулуза, запылали костры инквизиции. Есть две Церкви: одна гонима, но прощает, а другая всем владеет и сдирает шкуру – так описывал происходящее катар Пере Отье. Спасения не было нигде. Лишь Монсегюр, маленькая крепость на неприступной скале в пиренейский отрогах, в Сабарте, еще оставалась маленьким островком относительной безопасности. Уцелевшие катары потянулись туда…
Французы появились под стенами Монсегюра в мае 1243 года. Вскоре обнаружилось, что взять крепость в кольцо вряд ли удастся. Изрытая ущельями, с гребнями и многочисленными обрывами, целой сетью тропинок — гора была столь огромна, что окружить ее не представлялось возможным. Для этого у Юга де Арсиса, командующего войсками, просто недоставало солдат. Хотя их и было около десяти тысяч. Гарнизон крепости насчитывал едва сто пятьдесят бойцов – большее количество воинов крепость вряд ли могла вместить. Добавьте сюда еще членов семей гарнизона. Остальные, еще несколько сотен, ютились возле крепости, в домах, облепивших склоны горы. Протоколы инквизиции, составленные в ходе допросов после падения Монсегюра, хранят имена трехсот защитников крепости. Еще сто пятьдесят не сочли нужным допрашивать и их имена так и канули в небытие.
Осада началась вяло – французы ограничились попытками пресечь сношение осажденных с внешним миром. Задействовать осадную артиллерию тоже не удавалось – камнеметы не могли стрелять на такую высоту. Нападающим оставалось ждать подкреплений и рассчитывать взять Монсегюр измором в ближайшее время. Но сезон дождей начался раньше обычного и жажда защитникам уже не грозила — открытая водная цистерна в крепости быстро наполнялась. И что самое удивительное — в крепость постоянно доставлялось продовольствие. Тайными тропами сторонникам катаров удавалась проникать в замок принося с собой оружие, последние новости и передавать почту.
Вне всякого сомнения, руководство понимало, что Монсегюр рано или поздно падет и готовились к эвакуации. Не себя – своих ценностей. Известно, что некий катар де Косса с помощником и маленьким отрядом охраны почти сразу после начала осады покинули замок, очевидно имея какое-то задание. Вскоре охрана благополучно вернулась, но без них. Через некоторое время диакон Клеман с тремя сотоварищами повторили путешествие, цель которого, по всей видимости, являлась продолжением первого. Клеман беспрепятственно вернулся обратно — надо полагать с известием, что все готово…
Но что катары хотели спрятать? Может у них были какие-то свои реликвии, драгоценные предметы культа или иные ценности? Нет, не было у них ничего подобного. Ибо они не признавали ни мощей, ни икон, ни крестов. Не признавали они и предстательство Девы Марии и прочих святых. Да и собственность любую отвергали, критикуя римскую Церковь за ненасытную жажду наживы, называя ее синагогой Сатаны.
Вот какова их ересь. Они говорят, что они сами – это Церковь, потому что они одни следуют Христу; и что они остаются истинными последователями апостольской жизни, потому что они не ищут ничего от мира и не владеют ни домами, ни полями, никаким серебром. Как Христос не владел ничем сам, так Он не разрешал и Своим ученикам ничем владеть. Из письма Эвервина, аббата Штайнфельда, святому Бернару Клервоскому. 1143 год
Не был Монсегюр и тайным храмом, как считают некоторые исследователи, одержимые эзотеризмом. Катары не делали из своей веры тайны и не связывали Монсегюр, ни с Гробом Господним, ни с Голгофой, ни, уж тем более, с замком Грааля…
К ноябрю французы неожиданно добились успеха – им удалось занять значительную часть горы и приблизится к стенам крепости. В этом им помогли рутьеры — банда наемников из страны басков. Этому горному спецназу не составило труда вскарабкаться почти по отвесным скалам на восточном склоне и укрепиться на узкой платформе всего в ста метрах ниже крепости. Это позволило осаждавшим взять под контроль самый удобный спуск в долину. Но не единственный. Оставались еще тропинки на лесистом, изрезанном ущельями склоне и осажденные продолжали ими пользоваться.
Вскоре к французам прибыло подкрепление. Его возглавил Дюрант, епископ Альби, большой специалист по метательным машинам. По его приказу была изготовлена катапульта и французам с огромным трудом удалось ее затащить на площадку, занятую басками. Начался планомерный обстрел крепости.
Положение осажденных резко осложнилось, но им удалось найти решение — в городок Капденак был отправлен гонец с просьбой о помощи. Обратно он привел с собой некого Бертрана де Баккалариа, известно своим инженерным искусством. И он помог сделать защитниками замка свою катапульту — начались артиллерийские дуэли. И вот тут возникает еще один вопрос. Дело в том, что в Капденаке не было катаров. Даже группа поддержки отсутствовала. Вследствие чего городу удалось избежать разрушений и кровопролития на протяжении всего Альбигойского похода. Кто же тогда прислал этого Бертрана? Отвечу: да, катаров в Капденаке действительно не было, зато были тамплиеры – там располагалось их командорство. И сразу становится понятным, откуда в захолустным городке вдруг оказался специалист по боевым метательным орудиям. Вероятно, это был ветеран ордена, до этого воевавший в Испании [учитывая близость командорства] или даже на Святой земле. О контактах между храмовниками и катарами историкам давно известно. Можно допустить, что это как раз тот случай. Ведь отсылая гонца именно в Капденак, катары наверняка знали, к кому и куда он там пойдет. И не туда ли оправлялись де Косса и Клеман, о чем упомянуто выше? И возможно даже, потом, в Орден станут принимать и беглых альбигойцев [читать статью Тайна магистра де Соннака], но прямых доказательств нет…
Крепость держалась и судя по всему, держалась бы еще долго, но… французам удалось захватить восточную башню. Предательство — вот уж воистину бич божий любой, казалось бы, неприступной крепости. Проход к башне был перекрыт и хорошо защищен. Но кто-то указал нападавшим секретную тропинку в обход. По сути, ее даже и тропой не назовешь — это было цепочка уступов, разделенных между собой выбитыми в скале ступенями. С одной стороны скала, с другой пропасть. Путь был настолько тайным, что его не нашли даже рутьеры-баски. Очевидно, что это был кто-то из обитателей замка. Положение осажденных стало критическим и тогда…
Как показал на допросе Имбер де Салас, в ночь после взятия башни крепость удалось покинуть Матье и Пьеру Бонне. Они унесли с собой золото, серебро и громадное количество монет. В документе так и записано: pecuniam infinitam. Ни о чем другом Имбер более не сообщил. Выходит – это и были сокровища катаров?! Но может быть они взяли не все? Может было что-то еще и это что-то просто невозможно было вынести в столь сложных условиях, хотя бы из-за размеров или веса? Тогда где все это – ведь в итоге французы ничего не нашли?
Немного света на эти вопросы проливают показания Беранже де Лавеланета, рассказавшего о каких-то помещениях, расположенных infra castrum, т. е. под замковой постройкой. Он слышал, как Гийаберт де Кастр испрашивал разрешения у костеляна [начальника крепости] Раймона де Перелла разрешения находиться там во время осады, а шевалье де Конгост провел там аж три месяца. Разумеется, все это дает возможность предположить, что непосредственно под замком, в скальной породе, был некогда сооружен грот. И, вероятно, там хранилось нечто важное и габаритное, что требовала охраны… Что именно — это неизвестно. Вход в этот грот, если он и был, до сих пор не найден. И это не смотря на уже вековые поиски…
1 марта 1244 года гарнизон крепости решил сдаться – начались переговоры. Условия капитуляции оказались на удивление мягкими и даже удивительными. Защитникам прощались все преступления, включая смерть инквизиторов. Воинам разрешалось уйти с оружием и вещами, предварительно исповедавшись — на них налагалась лишь легкое покаяние. Всем остальным была обещана свобода и легкие наказания, но лишь при условии, что они отрекутся от веры. Отказникам же был уготован костер. Договор вступал в силу спустя пятнадцать дней, а до этого населению крепости разрешалось оставаться на своих местах. Странное решение. Зачем Бертрану Марти, одному из главных епископов катаров, запертому в Монсегюре, понадобилось это время? И главное – почему французы согласились? Может опять золото? Значит не все вынесли? Ну, нельзя же представить, чтобы инквизиторы просто так, по доброте своей душевной, смогли бы позволить еретикам спокойно совершить все их прощальные религиозные церемонии и молитвы, на что катары и потратили все эти две недели. Гуманизм и римская инквизиция — вещи несовместимые…
16 марта все население крепости стало спускаться в долину. Их уже ждали – у подножия горы был приготовлено место для огромного костра. Почти никто не отрекся. Были и те, кто принял посвящение непосредственно перед казнью… Всего было сожжено двести пятнадцать человек. Ныне здесь установлен скромный памятник, а само место называется Полем сожженных.
Впрочем, было еще трое или четверо, избегнувших этой участи.
Когда еретики покинули замок Монсегюр, который должны были вернуть Церкви и королю, Пьер-Роже де Мирпуа задержал в означенном замке Амьеля Экарта и его друга Юго, еретиков; и в то время как остальные еретики были сожжены, означенных еретиков он спрятал, а потом дал им уйти, и сделал это для того, чтобы Церковь еретиков не потеряла свои сокровища, спрятанные в лесах. Беглецы знали место тайника.
Об этом заявил на допросе Роже де Мирпуа. Но было уже поздно – птички упорхнули…
Монсегюр не был последним замком катаров, как его иногда преподносят. Последним был замок Керибюс, взятый французами в 1255 году. А последнего катара сожгли аж в 1321 году…
***
Все это не могло не породить легенд, с веками становившихся все более грандиозными и красочными. И самая знаменитая среди них – приписывание катарам обладание Граалем. Тот ли это Грааль, который успел побывать и у тамплиеров — неизвестно. Может их, граалей, вообще было несколько. Но факт остается фактом — многие светлые головы строили и поныне продолжают выдвигать версии и догадки, куда они потом все подевались. Не стану называть имен — при желании все это можно найти…
И напоследок должен несколько разочаровать читателей. То, что ныне с таким интересом посещают туристы, не является тем самым Монсегюром XIII века. Тот был разрушен практически до основания по личному распоряжению римского понтифика. И нынешние развалины – это уже остатки построек последующих
Анохин Вадим [Vad Anokhin] (с)
Санкт-Петербург 2019
