Свидетельство Ипатьевской летописи в оценке исследователей
В Ипатьевской летописи под 1163 г. сообщается о высылке владимиро-суздальским князем Андреем Боголюбским в Византию своей мачехи-гречанки, второй жены Юрия Долгорукого и, вероятно, родственницы Мануила I Комнина. Вместе с ней в ссылку отправились и трое ее сыновей, двум из которых император пожаловал земли: княжич Мстислав Юрьевич получил в управление палестинский город Аскалон («… а Мьстиславу дасть волость О(т)скалана») [ПСРЛ. М., 1998. Т. 2. Стб. 521.]
Однако в рассматриваемое время византийский император не был правителем Палестины. Еще Н.М. Карамзин ставил под сомнение сообщение Ипатьевской летописи: Мануил не мог пожаловать русскому князю Аскалонскую область, поскольку она принадлежала тогда иерусалимским королям [Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1991. Т. 2-3. С. 345, прим. 405.]. Подобного взгляда придерживалась Е.Ч. Скржинская, отказываясь признавать в летописном названии О(т)скалана город Аскалон на сирийско-палестинском побережье и трактуя его как «волость от Скалана», что могло указывать на какую-то горную или приморскую территорию в самой Византии [Выводы Е. Ч. Скржинской изложены в незаконченной и неопубликованной работе «Русские князья в Византии (XII в.) и вопрос об Отскалане», хранящейся в фонде Е. Ч. Скржинской западноевропейской секции Архива Санкт-Петербургского института истории РАН (Ф. 14. Оп. 1. Ед. хр. 51-54). Васильев А.Н., Климанов Л.Г. Е.Ч. Скржинская: жизнь и труды (по материалам личного фонда) // Мир русской византинистики: материалы архивов Санкт-Петербурга / под ред. И. П. Медведева. СПб., 2004. С. 476.]. Скептическое отношение к возможности видеть в известии русской летописи указание на палестинский Аскалон высказывают и другие авторы [Мутафчиев П. Избрани произведения: в 2 т. София, 1973. Т. 2. С. 185; Житенев С.Ю. История русского православного паломничества в X – XVII веках. М., 2007. С. 118.].
Между тем вопрос о возможном владении сыном Юрия Долгорукого одним из городов в Святой земле нельзя считать закрытым. Недавно О. Е. Этингоф высказала осторожное предположение о том, что «Мстислав Юрьевич в 1163 г. мог получить земельные владения в палестинском Аскалоне благодаря многосторонним родственным связям либо иметь возможность пребывать там в благоприятных условиях», поскольку император Мануил I «был чрезвычайно активен в Святой земле именно в этот период, а полномочия его. в Иерусалимском королевстве простирались довольно далеко» [Этингоф О.Е. Византийские иконы VI – первой половины XIII века в России. М., 2005. С. 175, 176. См. также: Её же. Заметки о греко-русской иконописной мастерской в Новгороде и росписях в Спасо-Преображенской церкви на Нередице // Церковь Спаса на Нередице: от Византии к Руси: К 800-летию памятника / отв. ред. О.Е. Этингоф. М., 2005. С. 117, 118.].
Вопрос об О(т)скалане/Аскалоне привлек внимание А.А. Гиппиуса в связи с реконструкцией «аскалонского эпизода» биографии древнего новгородского художника Олисея Гречина. По одной из гипотез Олисей был главой артели изографов, создавшей фресковый ансамбль церкви Спаса на Нередице в 1199 г.; ему также приписывается авторство знаменитой новгородской иконы Спаса Нерукотворного (вторая половина XII в., Государственная Третьяковская галерея)[Гиппиус А.А. К биографии Олисея Гречина // Церковь Спаса на Нередице: от Византии к Руси; Лепахин В.В. Образ иконописца в русской литературе XI – XX веков. М., 2005. С. 51. Ср.: Вздорнов Г.И. Лобковский Пролог и другие памятники письменности и живописи Великого Новгорода // Древнерусское искусство: Xудожественная культура домонгольской Руси. М., 1972. С. 268.]. На территории принадлежавшей Гречину усадьбы и иконописной мастерской в Новгороде найдено множество предметов [Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII в. М., 1981.] палестинского происхождения .
Как предполагает А.А. Гиппиус, Олисей был сыном новгородского боярина Петра Михалковича, чья дочь Анастасия в 1156 г. стала женой Мстислава Юрьевича, княжившего тогда в Новгороде; вместе с мужем и братом она отправилась в ссылку в Византию и затем в Палестину [Гиппиус А.А. К биографии Олисея Гречина.]. По мнению Гиппиуса, к началу 1160-х гг. греческий император восстановил над Иерусалимским королевством «известного рода сюзеренитет», и в этой ситуации «пожалование им Аскалона своему русскому родичу (пусть и формальное) было не столь уж невозможным» [Там же. С. 105, 111-112, прим. 6.].
Наиболее уязвимым звеном в построениях А.А. Гиппиуса является, на наш взгляд, предположение об установлении сюзеренитета императора Мануила над Иерусалимским королевством уже в начале 1160-х гг. Историк не смог привести ни одного факта, свидетельствующего о такой возможности. На этот недостаток справедливо указывает В.П. Степаненко: «Мануил никак не мог дать его (Аскалон. – А.М.) или землю в его окрестностях русскому князю, так как не владел данными территориями, входившими в домен короля Иерусалима. Не мог дать князю Аскалон и сам король, так как неизвестно ни одного случая передачи феода православному схизматику или армянину и тем более по рекомендации императора» [Степаненко В.П. Олисей Гречин: между Новгородом и Аскалоном // Новгородская Земля – Урал – Западная Сибирь в историко-культурном и духовном наследии / сост. Б.Б. Овчинникова. Екатеринбург, 2009. Ч. 1.].
Не вполне понятны также рассуждения А.А. Гиппиуса о «формальном» характере пожалования Аскалона Мстиславу. Может быть, автор имел в виду, что никакого действительного пожалования не было? Как видим, ситуация, возникшая по поводу «аскалонского вопроса» в новейшей литературе, требует более тщательного его рассмотрения.
Внешняя политика Иерусалимского королевства в 50 – 60-е гг. XII в.: союз с Византией и планы по разделу Египта
Графство Яффы и Аскалона было одним из четырех главных вассалов Иерусалимского королевства. Оно возникло, по-видимому, во времена Готфрида Бульонского – первого правителя завоеванного крестоносцами Иерусалима, построившего в 1100 г. крепость в Яффе. Если Яффа стала одной из первых цитаделей крестоносцев в Палестине, то Аскалон, напротив, еще более полувека оставался в руках мусульманских правителей Египта и служил базой их военного флота – именно из Аскалона совершались вражеские набеги на приморские поселения и южную часть Иерусалимского королевства. О том, что в начале XII в. город был во власти мусульман, представлявших серьезную опасность для паломников-христиан, свидетельствует русский игумен Даниил, посетивший тогда Святую землю: «.и близь есть Асколонь град, выходять бо оттуду Срацини и избивають странныя на путехъ техъ, да ту есть боязнь велика, отъ места того входя въ горы» [Житье и хоженье Даниила, Русьскыя земли игумена. 1106 – 1107 гг. / под ред. М.А. Веневитинова // Православный палестинский сб. СПб., 1885. Вып. 3-й, 9-й. С. 13.].
Предводители крестоносцев неоднократно пытались различными способами захватить Аскалон. Чтобы блокировать город, король Фульк начал строить укрепленные замки в его окрестностях. Эта тактика нескоро принесла плоды: только в 1153 г. королю Балдуину III после длительной осады удалось овладеть Аскалоном. Тогда же город был пожалован младшему брату короля Амальрику, впоследствии также ставшему королем, который с 1151 г. являлся графом Яффы. Придя к власти, Амальрик включил графство Яффы и Аскалона в королевский домен [Об истории графства см.: La Monte J. L. Feudal Monarchy in the Latin Kingdom of Jerusalem. 1100 – 1291. New York, 1970; Tibbie St. Monarchy and Lordships in the Latin Kingdom of Jerusalem. 1099 – 1291. Oxford, 1989.].
Взятие Аскалона – крупного морского порта и крепости вблизи дельты Нила – открывало для крестоносцев благоприятные возможности для экспансии в Египет, ослабленный в то время внутренними противоречиями. Однако воспользоваться результатами своей победы Балдуин III не смог, вступив в изнурительную борьбу с эмиром Халеба (Алеппо) и Дамаска Нур ад-Дином (Нуреддином). Нуреддин настойчиво пытался привести к власти в Египте своих ставленников, чтобы взять палестинские владения крестоносцев в кольцо враждебных им государств [Ришар Ж. Латино-Иерусалимское королевство. СПб., 2002. С. 67 и след. См. также: Семенова Л.А. Из истории фатимидского Египта: Очерки и материалы. М., 1974. С. 142-144.].
Балдуин III и его преемник Амальрик I неоднократно обращались с призывами о военной помощи на Запад, не получив, однако, должной поддержки. Тогда правители Иерусалима сделали ставку на союз с Византией. Рассчитывая на помощь империи, Балдуин III в 1158 г. добился брака с племянницей Мануила I Феодорой Комниной. Своего рода платой за поддержку Византии, по мнению П. Магдалино, стало признание Балдуином политической зависимости от Мануила, с которым он связал себя отношениями foedus iniquum [Magdalino P. The empire of Manuel I Komnenos. 1143 – 1180. Cambridge; New York, 2002. P. 73, 74.]. Такая форма международно-правовых отношений распространена со времен Римской империи и закреплена в римском праве. Договоры foedera iniqua ставили партнера в зависимое положение, когда он должен был признать господствующее положение Рима и обещать ему одностороннюю помощь [Бартошек М. Римское право (понятия, термины, определения). М., 1989. С. 131.].
У Византии к тому же имелись свои виды на палестинские земли: в 1150 г. Мануил I приобрел права на графство Эдесское – первое государство крестоносцев в Святой земле, а в конце 1158 г. внезапно занял армянскую Киликию и принудил правителя Антиохии Рене де Шатильона признать сюзеренитет Византии над Антиохийским княжеством – еще одним государством крестоносцев на Ближнем Востоке, возникшим во время Первого Крестового похода [Степаненко В.П. Византия и гибель графства Эдесского (1150 г.) // Византийский временник. М., 1989. Т. 50; Его же. Киликийский вопрос в международных отношениях в 50 – 70-х годах XII в. // Там же. М., 1991. Т. 52. См. также: Бозоян А.А. Восточная политика Византии и Киликийская Армения в 30 – 70-е годы XII в. Ереван, 1988.].
Основной целью внешней политики иерусалимского короля Амальрика I стало завоевание Египта и недопущение захвата власти в этой стране Нуреддином. В 1163 – 1169 гг. Амальрик совершил не менее пяти походов в Египет, истощивших его силы, но не принесших окончательной победы. Угроза христианским поселенцам в Святой земле со стороны мусульман усиливалась [См.: Mayer H.E. Latins, Muslims and Greeks in the Latin Kingdom of Jerusalem // Probleme des lateinischen Konigreichs Jerusalem. London, 1983; Tyerman Ch. God’s War: A New History of the Crusades. Cambridge, 2006. P. 347-350.]. Амальрик неоднократно обращался к французскому и английскому королям Людовику VII и Генриху II с призывом к новому крестовому походу, однако в итоге в помощь ему прибыло лишь несколько незначительных отрядов. Исчерпав все возможности добиться помощи от Запада, Амальрик, как и его предшественник, должен был обратиться за помощью к Византии. В 1167 г. он женился на внучатой племяннице Мануила I Марии Комниной и так же, как Балдуин, должен был признать себя младшим партнером василевса в международных делах [Magdalino P. The empire of Manuel I Komnenos. P. 74, 75.].
Заключению брака предшествовали двухлетние переговоры, которые вели в Константинополе посланцы короля Одо де Сен-Аманд и архиепископ Кесарии Гернесий. Переговоры продолжились в Тире, куда летом 1167 г. прибыла невеста Амальрика в сопровождении двух послов императора – его двоюродного брата севаста Мануила Комнина и Георгия Палеолога. В начале 1168 г. в Тир прибыло второе византийское посольство во главе с Александром Гравиной и Михаилом Отрантским. Наконец, осенью 1168 г. с ответным посольством в Константинополь прибыл Вильгельм Тирский [Степаненко В.П. Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071 – 1176). Свердловск, 1988. С. 167, 168.].
Одним из главных пунктов длившихся несколько лет переговоров были условия совместных действий по завоеванию Египта. Положения франко-византийского договора 1168 г. предусматривали предоставление византийским императором военной помощи иерусалимскому королю в случае его войны с Египтом. По сообщению Вильгельма Тирского, взамен Мануил потребовал передачи ему части территории еще не завоеванной страны (т.е. части территории Египта в случае его завоевания), а также части земель, уже завоеванных крестоносцами. Из Хроники Вильгельма Тирского явствует, что подобные требования византийцы выдвигали с самого начала переговоров, в частности они были высказаны в Тире посольством Александра Гравины [Willermi Tyrensis Historia rerum in partibus transmarinis gestarum // Requeil des historiens des croisades, publié par les soins de l’Académie des inscriptions et belles lettres. Historiens occidentaux. Paris, 1844. T. I. P. 945, 946.].
Какие именно завоеванные крестоносцами земли Амальрик обязался уступить Мануилу, Вильгельм Тирский не уточняет. В литературе на этот счет высказывались различные предположения. Некоторые авторы считают, что Амальрик согласился уступить Мануилу территорию Антиохийского княжества [Grousset R. Histoire des croisades et du royaume franc de Jerusalem. Paris, 1935. T. 2. P. 509; Ришар Ж. ЛатиноИерусалимское королевство. С. 72.]. Однако, как справедливо замечает В. П. Степаненко, иерусалимский король не был правомочен решать судьбу княжества с византийским императором [Степаненко В. П. Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке. С. 168.]. Мануил и без того с 1158 г., несомненно, считал себя сюзереном правителей Антиохии и если бы и стал требовать принесения ему повторного оммажа, то от этих последних, а не от иерусалимского короля.
Весьма вероятно, что частью завоеванных крестоносцами земель Палестины, уступки которой потребовал византийский император, был Аскалон с прилегающей округой. На это указывают несколько обстоятельств и, прежде всего, условия договора с Амальриком о разделе территории Египта. По свидетельствам Вильгельма Тирского и Иоанна Киннама, Мануил должен был получить прибрежную полосу вдоль Средиземного моря, тогда как иерусалимскому королю доставались внутренние районы страны [Willermi Tyrensis Historia rerum in partibus transmarinis gestarum. Р. 915-917; Ioannis Cinnami epitome rerum ab Ioanne et Alexio Comnenis gestarum / Rec. A. Meineke. Bonnae, 1836. P. 279. См. также: Favreau-Lilie M.-L. Die Italiener Die Italiener im Heiligen Land vom ersten Kreuzzug bis zum Tode Heinrichs von Champagne (1008 – 1197). Amsterdam, 1989. S. 201-205. Nr. 145.]. Именно Аскалон стал базой византийского военного флота и сухопутной армии, присланных императором для завоевания Египта. Осенью 1169 г. из Византии сюда прибыли двести военных кораблей, и отсюда византийская армия начала наступление [Ioannis Cinnami epitome rerum ab Ioanne et Alexio Comnenis gestarum. P. 279-280; Nicetae Choniatae Historia / Rec. I.A. van Dieten. Berolini; Novi Eboraci, 1975. P. 159-168; Willermi Tyrensis Historia rerum in partibus transmarinis gestarum. Р. 926-934.].
Византийская армия и особенно флот должны были сыграть важнейшую роль в завоевании Египта. Собственный флот крестоносцев был слишком слабым и не мог соперничать с военным флотом Фатимидов, что в значительной мере определяло неудачи предыдущих попыток завоевания Египта [Mayer H.E. The Crusades. Oxford; New York, 1990. P. 117-120.]. Другой подходящей морской гавани, одновременно являвшейся военной крепостью, у границы этой страны тогда не было. Вполне закономерно, что если византийский император действительно потребовал от иерусалимского короля территориальных уступок в связи с готовящимся вторжением в Египет, то речь должна была идти об Аскалоне и его округе. Тем более, что графство Яффы и Аскалона в 1160-х гг. входило в домен иерусалимского короля и, следовательно, Амальрик мог распоряжаться его судьбой [Tibble St. Monarchy and Lordships in the Latin Kingdom of Jerusalem. P. 39.].
В пользу нашего предположения свидетельствует также тот факт, что графство Яффы и Аскалона и прежде неоднократно передавалось иерусалимскими королями во владение своим родственникам и союзникам, в чьей поддержке они были заинтересованы: в начале XII в. оно было пожаловано Гуго де Пюизе, кузену короля Балдуина II, а затем графу Альберту де Намюру [Ibid. P. 36, 37.]. Примечательно, что владетелями графства, как правило, становились родственники королей именно по женской линии. Так, в 1176 г. Балдуин IV пожаловал Яффу и Аскалон маркизу Вильгельму Монферратскому, ставшему мужем принцессы Сибиллы, а в 1180 г. графство получил ее второй муж Ги де Лузиньян [Ibid. P. 39. См. также: Riley-Smith J.S.Ch. The Feudal Nobility and the Kingdom of Jerusalem. 1174 – 1277. Hamden, 1973. Р. 104, 106, 310, 311 (Chronological Table).].
Переговоры о заключении династического брака и военного союза, направленного на завоевание Египта, начались между византийским императором и иерусалимским королем еще в 1165 г. с прибытием в Константинополь первого посольства короля Амальрика. Возможно, что уже тогда или вскоре после этого возник замысел передачи части палестинских владений крестоносцев, на которые претендовал василевс, – «волости О(т)скалана», – поступившему к нему на службу русскому князю Мстиславу Юрьевичу, состоявшему в родстве с Комнинами.
Следы византийского присутствия в Аскалоне и на палестинском побережье Южной Кесарии во второй половине XII века
Можно с полной уверенностью говорить, что Аскалон после завоевания крестоносцами в 1153 г. и вплоть до захвата его войсками Салах ад-Дина (Саладина) в 1187 г. находился в орбите византийского культурного влияния, и его христианское население принадлежало к православной (восточнохристианской) церкви.
Близ восточной стены средневекового Аскалона раскопаны фундаменты и остатки стен трехнефной одноапсидной базилики позднеантичного времени размерами 11 х 12,9 м, возведенной примерно в начале V в. Превращенная в мечеть в период арабского владычества, она была вновь перестроена как христианский крестово-купольный храм во второй половине XII в., то есть после завоевания города крестоносцами. После возвращения Аскалона под власть мусульман храм был полностью разрушен [Stern E., Levinzon-Gilbo’a A., Aviram J. The New encyclopedia of archaeological excavations in the Holy Land. Jerusalem; New York, 1993. Vol. I. P. 112; Lewin A. The archaeology of Ancient Palestine and Judea. Los Angeles, 2004. P. 161.].
В ранневизантийское время в Аскалоне было сооружено несколько христианских храмов, однако только один из них после периода арабского владычества был восстановлен крестоносцами. Большинство исследователей считает, что этот храм посвящался Деве Марии и носил латинское название St. Maria Viridis (Св. Мария Зеленая). В 939 г. храм был сожжен толпой религиозных фанатиков – мусульман и иудеев, – а вскоре после этого превращен в мечеть, также известную под названием Зеленой Мечети [Pringle D. The Churches of the Crusader Kingdom of Jerusalem. Cambridge, 1993. Vol. 1. A – C. №15. P. 63, 64.]. Цветовое название храма, по-видимому, было связано с древней византийской традицией обозначения синим и зеленым цветами участников публичных состязаний на ипподроме, в которых смешивались религия и политика и начало которых восходит еще к языческим временам [Stager L. E. Eroticism and Infanticide at Ashkelon // Biblical archaeology Review. 1991. Juli – August. P. 51.].
