Будущий Великий магистр Ордена Храма, восемнадцатый по счету, появился на свет в графстве Руэрг, в фамильном замке семейства Соннак-Белоастель, неподалеку от города Родез. Ребенка нарекли Гийомом. Пожалуй, это все, что более менее известно. В каком году все это происходило, история и архивы, увы, умалчивают.
Как и неизвестно и то, когда, где и кем он был принят в Орден тамплиеров. Но в 1224 году Гийом де Соннак уже прецептор командорства Озон близ Шательро в Пуату. Карьера складывалась удачно и в 1235 ему доверили пост командора всей Аквитании, области на юге Франции.
В 1244 году, на Святой земле в битве у Ла Форби погиб или пропал без вести Великий магистр Арман де Перигор. Его обязанности временно исполнял Ришар де Бюр, капеллан замка Кастель-Блан [Сафит]. Этот факт позволяет некоторым историкам считать Ришара семнадцатым Великим магистром…
Гийом де Соннак прибыл в Отремер осенью 1247 года и, скорей всего, уже в ранге Великого магистра. И что сразу выделяет его среди его предшественников – распорядился навести порядок в орденском архиве и поместить его в надежное место. Это косвенно указывает, что эвакуация архива из Иерусалима после катастрофы 1187 года была произведена фрагментарно и в разные места и, видимо, часть все-таки была утрачена…
В 1248 году начинается активная подготовка к Седьмому крестовому походу. И Соннак принимает в этом самое активное участие. Правда, не совсем так, как от него ожидают. Вместо военных приготовлений он ведет прямые переговоры с египетским султаном ас-Салихом и тот соглашается на мир. Но король Людовик IX, возглавляющий поход, не желает и слышать об этом. Он запрещает магистру даже думать в этом направлении. Соннаку пришлось подчиниться…
Седьмой крестовый – бенефис французского короля. Остальные европейские монархи по разным причинам отказались поддержать этот поход. Однако магистр тамплиеров не терял надежды. Он попытался убедить английского короля Генриха III поучаствовать в богоугодном деле. С этой целью он направил британскому монарху хрустальный сосуд, содержащий в себе частицы крови Христовой, тем самым желая воодушевить и сподвигнуть англичан послужить кресту. Матвей Парижский, знаменитый средневековый хронист, сообщает, что подлинность реликвии заверили своими подписями иерусалимский патриарх, епископы, аббаты и бароны Святой земли.
Откуда у Соннака оказалась подобная реликвия, неизвестно. Но судя по количеству подписантов, вещь была знакома многим. В Лондоне ее поместили в кафедральный собор св. Павла, незадолго до этого освященному [1240]. К слову, это была уже четвертая версия собора – не приживались они что-то на лондонской земле. Так случилось и с этим – он сгорел в 1666 году во время Великого лондонского пожара. Что сталось с реликвией [если она вообще там находилась], неизвестно. Из всех сосудов с коровью Христовой самым известным на данный момент является фиал из базилики Святой Крови во фламандском Брюгге …
Судьба отмерила де Соннаку не так уж много времени на посту Великого магистра. Он сложил свою голову в битве при Фарискуре, 6 апреля 1250 года. Это была последняя битва Седьмого крестового. В итоге которого крестоносное воинство было рассеяно, а король Людовик IX пленен…
Таковы основные вехи в жизни Гийома де Соннака. На этом, собственно, все и заканчивается. И мало кто обращает внимание на очень любопытную деталь в его биографии, а она, между тем, беспрецедентна. В комментариях к правилам Ордена (не путать с Первоначальным Уставом) есть любопытная запись, косвенно указывающая на Соннака. Дело в том, что при вступлении в Орден он дал взятку, буквально купив белый плащ тамплиера. Иными словами, совершил грех симонии. Причем не один, а с группой товарищей. История эта всплыла в период магистерства Армана де Перигора, т.е не ранее 1232 года. Со временем кого-то из этой группы уела совесть и он сознался в грехе своему магистру. Тот повел себя очень странно, не передав дело, как того требовал устав, на рассмотрение Генеральному капитулу. Вместо этого Арман обсудил это со старыми и наиболее мудрыми мужами Дома [читай: Внутренним кругом]. В результате при посредничества епископа Цезарейского, большого друга Дома [Храма], дело удалось замять и папа римский даровал прощение рыцарям-симонитам. Самое примечательное, что их сделали братьями снова, как если бы они никогда не были братьями. Комментарии заканчиваются фразой И потом один из них стал магистром ордена Храма. Потом был Гийом де Соннак…
Темная история. Создается впечатление, что просто заметали следы. Только вот чего или кого? Попытаемся разобраться. Каковы могли быть причины покупки? Насколько известно, каких-то строгих ограничений на вступление в Орден для французского дворянства не существовало. Равно как и для грешников – в Орден принимали даже отлученных от церкви. Причем, бесплатно. В условиях постоянной нехватки бойцов в Отремере это было оправдано и папство смотрело на это сквозь пальцы. Потом из всех этих отлученцев очень скоро формировали штрафные батальоны и ближайшими кораблями отправляли на передовую, смывать грехи кровью. А Соннака сделали командором сначала Озона, а затем и всей Аквитании. Каков же на нем был грех, что его все-таки отказались принимать в Орден и ему пришлось принимать на душу грех симонии? И что характерно – ведь принимающая сторона тоже нарушила орденские законы, но об этом в комментариях, упомянутых выше, даже не упоминается. Может это был кто-то из Внутреннего круга, секретной группы старых и наиболее мудрых мужей? Получается сговор.
Напомню, что первые упоминания о Соннаке в качестве прецептора командорства тамплиеров Озон относятся к 1224 году. В сам орден Гийом вступил, разумеется, раньше. А это самый разгар Альбигойского крестового похода, инициированного папой Иннокентием III против катаров. По тем временам более страшной ереси и угрозы для гегемонии римского понтифика не существовало. Принять в свои ряды беглых катаров вряд ли кто-либо осмелился бы. Но тамплиеры рискнули. В материалах процесса об этом упоминалось. Мог ли Соннак быть катаром? А почему бы и нет – он родился в самом что ни на есть альбигойском районе, где почти вся знать так или иначе разделяла религию совершенных. Так что вполне возможно, что он был воспитан в ее традициях.
В 1214 году пал Родез. Крестоносцы Симона де Сонфора учинили резню. Не от нее ли бежал молодой Соннак со своими товарищами? И не было ли с ними каких-либо реликвий или иных катарских ценностей? И не они ли послужили в качестве вступительного взноса? А тот брат-тамплиер, что рассказал спустя много лет о симонии, мог просто знать, что Соннак что-то там передал в Орден при вступлении, но не присутствовал при этом…
Все это лишь версия. Но согласитесь, не лишенная вероятности…
Анохин Вадим [Vad Anokhin] (с)
Санкт-Петербург 2019
