Считается, что в конце XIII века орден Госпиталя Святого Иоанна во многом находился в более здоровом состоянии, чем орден Храма, и недавно были проведены сравнения между этими двумя орденами, часто в ущерб тамплиерам. Эта точка зрения рассматривается на примере рекрутирования, роли сержантов, невежества среди братьев, провинциальной администрации, центрального правительства и роли орденов после распада государств крестоносцев. Выдвигается аргумент, что состояние Храма было не в пример хуже, чем Госпиталя, и что по многим вопросам сходство между двумя орденами более заметно, чем различия.
В последние годы существования ордена о тамплиерах ходила дурная слава. Мало того, что некоторые авторы утверждали, что во время церемоний приема новобранцы ордена отрекались от Христа, плевали на крест и занимались непристойными поцелуями [1]; также появились заявления, что в конце XIII века тамплиеры испытывали трудности с набором, часто были невежественны и, по словам Райли-Смита, обладали «анархической и архаичной системой управления». Он также пишет, что «состояние ордена, похоже, было настолько плачевным, что остается только удивляться, как долго ему могли позволить существовать» [2]. Медленные коммуникации неизбежно затрудняли эффективный централизованный контроль в любом международном ордене, однако считается, что Госпиталь в различных отношениях находился в более здоровом состоянии.
Хотя можно было бы высказать множество критических замечаний по поводу аргументов, касающихся церемоний приема тамплиеров, основное внимание здесь будет уделено персоналу и правительственной структуре ордена Храма на рубеже XIII и XIV веков, а также тому, насколько Храм отличался от Госпиталя в этих вопросах, хотя сравнение неизбежно затруднено из-за разного характера источников, сохранившихся по этим двум институтам. Многие критические замечания, высказанные в адрес персонала и правительства тамплиеров, основаны на комментариях, сделанных во время суда над тамплиерами, и, разумеется, для госпитальеров не существует материалов подобного рода. С другой стороны, центральные архивы Храма полностью исчезли, и, например, не сохранилось ни одного текста устава, изданного генеральными капитулами тамплиеров.
РЕКРУТИРОВАНИЕ
Несколько раз высказывалось предположение, что в конце XIII века орден Храма столкнулся с трудностями при наборе персонала [3]. В некоторых случаях аргумент был связан с явной нехваткой постулантов [Постулант [лат. postulans — «просящий» от postulare — «просить, требовать»] — первоначально так назывался человек, который выдвигал какое-либо требование или прошение, впоследствии так стали называться кандидаты на вступление в монастырь или конвент. – прим. пер.] из определенных групп. В некоторых регионах обращалось внимание на возраст тех, кто давал показания во время суда над тамплиерами, и высказывалось предположение, что вербовка молодых людей, способных сражаться, не велась [4]. Большинство тамплиеров, допрошенных на Западе, на момент допроса были, конечно, не очень молоды: из тех, кто давал показания в Париже в 1307 году, почти 60 процентов были старше 40 лет [5]. В этом отношении невозможно провести какое-либо сравнение с госпитальерами начала XIV века, хотя в 1373 году средний возраст госпитальеров в некоторых западных приорствах был старше, чем у тамплиеров в начале века. Однако на ситуацию в Госпитале в конце XIV века могли повлиять определенные факторы, такие как чума [6]. Однако можно отметить, что средний возраст тамплиеров, допрошенных в ходе судебного разбирательства, составлял от середины до конца двадцатых годов [7]. О возрасте при поступлении на службу в более ранние периоды истории тамплиеров известно немного, но записи допросов в Париже в 1309-11 годах [8] , которые дают наиболее полную информацию о возрасте, не свидетельствуют о заметных изменениях в период после 1291 года [см. Таблицу 1].
Конечно, многие новобранцы, вступившие в орден в среднем или пожилом возрасте за десятилетия до 1291 года, умерли до начала допросов: если принять это во внимание, то цифры 69 % вступивших до 1291 года в возрасте до 30 лет и 59. 3 процента за последние 16 лет существования ордена свидетельствуют о том, что структура рекрутирования не претерпела значительных изменений, хотя до 1291 года, очевидно, было больше постулантов в подростковом возрасте. Поскольку почти 60 процентов вступивших в Храм после распада государств крестоносцев были моложе 30 лет, вряд ли можно утверждать, что в ордене не хватало мужчин боевого возраста.
| Возраст при вступлении | До 1291 | 1292-1307 |
|---|---|---|
| моложе 20 | 21(25%) | 10 (8.6%) |
| 20-29 | 37(44%) | 71 (50.7%) |
| 30-39 | 22 (26.2%) | 38 (27.1%) |
| 40-49 | 3 (3.6%) | 13 (9.3%) |
| Более 50 | 1 (1.2%) | 6 (4.3%) |
Таблица 1. Возраст тамплиеров при вступлении в орден, допрошенных в Париже, 1309-11 гг.
Также очевидно, что, по крайней мере, в некоторых регионах большинство рекрутов в рыцарское звание в период после падения Акры вступали в орден еще в юном возрасте: из 10 рыцарей, набранных в Арагоне и Каталонии после 1291 года, чей возраст при приеме на службу известен, все, кроме одного, вступили в орден в возрасте до 20 лет: средний возраст этих девяти новобранцев был чуть больше 15 лет [9]. Разумеется, не все молодые рекруты были способны сражаться. Многие сержанты тамплиеров не выполняли военных функций, которые были уделом рыцарей и сержантов-оруженосцев; кроме того, утверждалось, что орден больше не обращался к рыцарскому сословию [10]. Конечно, можно указать на то, что Госпиталь, напротив, в 1292 году счел необходимым ввести ограничения на прием рыцарей, за исключением Пиренейского полуострова [11], и утверждается, что к концу XIII века доля сержантов в ордене Храма была гораздо больше, чем в Госпитале [12]. Бесспорно, большинство тамплиеров, арестованных и допрошенных в начале XIV века, были сержантами, хотя неизвестно, сколько из них могли служить в полевых условиях: из братьев-мирян, дававших показания папским комиссарам в Париже в 1309-1311 годах и чье звание точно известно, 177 были сержантами и только 16 – рыцарями; а в недатированной записи показаний, представленных на юге Франции, фигурируют показания шести рыцарей и 17 сержантов [13]. Даже на Пиренейском полуострове, где тамплиеры по-прежнему играли военную роль, сержантов было больше, чем рыцарей: из братьев, допрошенных в Арагоне и Каталонии, 20 были рыцарями, а 46 – сержантами [14]. Однако в штаб-квартире ордена на Кипре ситуация была иной: там преобладали рыцари [15]. Конечно, братья на Кипре составляли лишь небольшую часть членов ордена, но следует помнить, что на Востоке многие братья были убиты или взяты в плен, когда были утрачены остатки государств крестоносцев и когда пал остров Руад в 1302 году, и большинство из них были рыцарями [16]. Продолжительность жизни сержантов – большинство из которых не служили на Востоке – в то время должна была быть больше, и это повлияло бы на соотношение рыцарей и сержантов.
Сопоставимых данных о соотношении рыцарей и сержантов в ордене Госпиталя в начале XIV века не существует. Самое раннее из сохранившихся свидетельств относится к 1338 году. Опросы, проведенные в том году, показали, что среди светских госпитальеров в Англии, Шотландии и Уэльсе, чьи звания известны, 31 был рыцарем и 47 сержантами, в то время как в приорстве Сен-Жиль было 72 рыцаря и 144 сержанта [17].
| Париж, 1307 | Клермон, 1309 | Арагон, 1309-10 | Париж, 1309-11 | Кипр, 1310 | |
|---|---|---|---|---|---|
| Набраны до 1292 | 52 (38.8%) | 38 (56.7%) | 38 (39%) | 91 (40.4%) | 12 (16.7%) |
| Набраны 1293-1307 | 82 (61.2%) | 29 (43.3%) | 59 (61%) | 134 (59.6%) | 60 (83.3%) |
| Всего | 134 | 67 | 97 | 225 | 72 |
Таблица 2а. Даты приема допрошенных тамплиеров
Сержанты составляли большинство, но численный перевес этого звания был не столь заметен, как ранее в ордене Храма.Однако следует помнить, что лишь меньшинство членов обоих орденов должны были сражаться, а в годы, последовавшие за крахом государств крестоносцев, военные начинания как Храма, так и Госпиталя были ограничены. В этих изменившихся обстоятельствах Госпиталь в 1292 году стремился увеличить долю братьев-нерыцарей, содержание которых обходилось дешевле и которые могли выполнять многие административные и другие задачи, которые необходимо было решать на Западе. Неизвестно, проводил ли Храм аналогичную политику: большинство допрошенных тамплиеров вступили в орден после 1291 года, и неизвестно, было ли соотношение рыцарей и сержантов раньше выше [18]. То, что в конце XIII века привлекательность ордена Храма для рыцарского сословия снизилась, можно только предполагать.
Отсутствуют четкие свидетельства и об общем наборе в Храм. Временами в начале XIV века Госпиталь вводил общие ограничения на набор, что свидетельствует о достаточном количестве постулантов в этот орден [19], но подобных указов для тамплиеров не сохранилось. Свидетельства о стаже службы, приведенные в ходе судебного разбирательства, однако, не указывают на заметное снижение общего числа рекрутов в поздние годы существования Храма. В прилагаемых таблицах указана доля братьев, допрошенных в различных местах, которые были приняты в течение 15 лет, предшествовавших аресту тамплиеров [табл. 2a], и число принятых в каждый из трех последних пятилетних периодов вплоть до 1307 года [табл. 2б] [20].
Наименьшая доля рекрутов, начиная с 1293 года, была среди опрошенных в Клермоне, но это самая маленькая выборка, и набор в эту группу был активным в период с 1303 по 1307 год. Исключительно высокая доля недавних рекрутов на Кипре объясняется практикой отправки братьев, особенно рыцарей, на Восток вскоре после их вступления. Этот обычай, очевидно, в определенной степени влияет на цифры общего набора, собранные из западных источников. Например, все арагонские братья, допрошенные на Кипре, вступили в Храм после падения Акры в 1291 году [21]. Для того чтобы оценить точное значение представленной статистики, необходима информация о количестве смертей, а ее нет. Тем не менее, поскольку от пятой части до четверти допрошенных в Западной Европе вступили в орден в течение пяти лет, предшествовавших арестам, а в большинстве случаев от 40 до 50 процентов вступили за 10 лет до 1307 года, эти цифры не дают основания утверждать, что вербовка заметно сократилась.
| Париж, 1307 | Клермон, 1309 | Арагон, 1309-10 | Париж, 1309-11 | Кипр, 1310 | |
|---|---|---|---|---|---|
| Набраны в 1293-97 | 19 | 7 | 19 | 26 | 7 |
| Набраны в 1298-1302 | 32 | 7 | 22 | 53 | 21 |
| Набраны в 1298-1302 | 31 | 15 | 18 | 55 | 32 |
| Всего | 82 | 29 | 59 | 134 | 60 |
Таблица 2б.Даты поступления на службу 1293-1307 гг.
Число братьев во многих западных домах на момент арестов было, конечно, невелико, что может свидетельствовать о сокращении их численности, но обычно трудно провести сравнительный анализ личного состава домов в разные периоды истории тамплиеров. Более того, некоторые показатели общего снижения численности и нехватки рекрутов, на которые было обращено внимание, имеют сомнительную ценность. Хотя было отмечено, что число братьев, которых можно проследить в некоторых арагонских монастырях, сокращается в конце XIII века [22], эти записи основаны на списках братьев в документах, изданных от имени тамплиеров, и может отражать просто писцовую практику, а не реальное сокращение численности: сокращение не очевидно в документации всех арагонских монастырей. Магистр арагонской провинции Беренгер из Кардоны также однажды написал коменданту Майорки, что не может удовлетворить просьбу последнего о присылке на остров нескольких братьев; однако магистр был готов позволить набрать людей на Майорке: письмо не указывает на недостаток потенциальных рекрутов [23]. Также было замечено, что количество серебряных ложек в домах английских тамплиеров, зафиксированное в описях, составленных на момент ареста братьев, обычно превышало число тамплиеров, о которых было известно, что они проживали в 1307 году [24]. Однако необходимо установить, что такие ложки предназначались исключительно для использования братьями, а не для гостей. Кроме того, утверждается, что тамплиеры больше не могли содержать все свои монастыри: например, записи суда над тамплиерами показывают, что главы некоторых соседних командорств жили в монастырях Монпелье и Сен-Жиль [25]. Однако необходимо доказать, что эти командорства когда-то были независимы от Монпелье или Сен-Жиля, а не всегда являлись лишь зависимыми от этих домов: управляющие зависимыми командорствами оставались членами своего материнского монастыря и часто упоминались среди тех, кто утверждал документы, изданные от имени монастыря. Однако есть свидетельства явного понижения статуса некоторых домов тамплиеров в Англии. Во время арестов тамплиеров в Доксворте [Даксфорде] в Кембриджшире и Темплхерсте в Йоркшире было зафиксировано наличие общежитий, но в каждом из этих домов тогда проживал только один брат, кроме прецептора; не было братьев и в Рокли в Уилтшире, где имелись трапезная и часовня [26]. Разумеется, понижение статуса могло произойти в результате реорганизации, а не из-за сокращения числа рекрутов: тамплиерский монастырь Чиверт в Валенсии был понижен в статусе, когда замок Пенискола, приобретенный в 1294 году, стал центром управления тамплиеров в северной Валенсии [27] , и было отмечено, что понижение статуса Южного Уизама в Линкольншире, который во время арестов управлялся светским приставом, могло быть вызвано характером местности, а не нехваткой рекрутов [28]. В некоторых случаях понижение в должности также объясняется нехваткой ресурсов для содержания заведения, а не отсутствием потенциальных рекрутов. В конце XIII века Храм, как и Госпиталь, испытывал финансовые трудности, вызванные потерей поместий на Востоке, сокращением пожертвований на Западе, уменьшением привилегий и иммунитетов, а также обязанностью вносить вклад в новые формы королевского и папского налогообложения [29].
Финансовые трудности очевидны не только из писем, подчеркивающих нехватку средств, но и из отчуждения имущества для покрытия текущих расходов. Можно, конечно, возразить, что после потери Святой земли Храм был избавлен от расходов на содержание замков и гарнизонов, но после 1291 года тамплиеры по-прежнему играли военную роль в Киликийской Армении, а с 1300 по 1302 год удерживали остров Руад у сирийского побережья. Необходимо было содержать штаб-квартиру ордена на Кипре, а также нести расходы по доставке людей и припасов на Восток, помимо морских расходов в восточном Средиземноморье. О том, что финансовая ситуация оставалась сложной и после 1291 года, свидетельствуют постоянные просьбы о поставках с Запада в дополнение к обычным: в 1300 году, например, арагонский провинциальный магистр получил просьбу от Жака де Моле оказать посильную помощь тем, кто находится на Востоке [30]. Также сообщалось, что в середине 1290-х годов были изданы распоряжения об ограничении милостыни тамплиеров из-за нехватки средств [31], а на момент ареста тамплиеров значительная часть имущества ордена находилась в запущенном состоянии. Например, в Англии мельница в Уизаме была заброшена, а другая мельница в Ротли сломалась [32] , а в Бреттевиле в Нормандии пришлось провести масштабный ремонт зданий, прежде чем в 1309 году французские королевские чиновники смогли отдать их в аренду [33]. Подобные ремонтные работы проводились и в Арагоне, когда владения тамплиеров находились в королевских руках: среди восстановленных зданий была приходская церковь Орриоса, которая, как утверждалось в 1310 году, находилась в таком разрушенном состоянии, что в ней нельзя было проводить службы [34].
Если и было какое-то сокращение общей численности, то, возможно, потому, что орден стремился ограничить набор в период финансовых трудностей, как это делали некоторые монастыри в XIII веке и как это делал Госпиталь в начале XIV [35] , а не потому, что не хватало потенциальных рекрутов. Есть свидетельства того, что в поздние годы существования ордена Храма провинциальные магистры тщательно контролировали набор рекрутов, а главы домов не имели полной свободы действий. В своих показаниях на суде над тамплиерами Понзард из Гизи заявил, что «упомянутые магистры бейливиков просят разрешения у провинциальных командиров на набор братьев» [36]. Примером того, что разрешение было дано, могут служить письма, написанные на рубеже XIII и XIV веков арагонским провинциальным магистром Беренгером из Кардоны Петру из Сан-Хусто, когда тот был командиром Корбинса, а затем, когда он управлял монастырем на Майорке: в них говорилось о необходимости приема новобранцев [37]. Многие свидетели-тамплиеры также заявляли на суде, что были приняты местным чиновником по приказу или распоряжению вышестоящего лица, часто провинциального магистра или визитатора, что подразумевает определенный централизованный контроль над набором [38]. На рубеже XIII и XIV веков для получения допуска, как и ранее, по-прежнему требовались поддержка и помощь семьи и влиятельных друзей. Во время судебного процесса один из парижских свидетелей, не являющийся тамплиером, заявил, что около 1300 года некий человек обратился к нему за помощью в приеме в орден, а Робер ле Бриуа, вступивший в Храм около 1297 года, утверждал, что его просьбу о приеме поддержал епископ Безье [39]. Несколько тамплиеров также утверждали, что симоническое принятие в орден все еще было распространено: некоторым новобранцам приходилось платить, чтобы быть принятыми [40]. Не стоит забывать и о том, что младшим сыновьям, не получившим доли в семейном имуществе, все равно приходилось искать средства к существованию, и для многих из них вступление в военный орден могло быть более привлекательным, чем заключение в монастыре. Хотя до наших дней не дошло ни одного указа, изданного Храмом, как, впрочем, и Госпиталем, который в начале XIV века стремился к тому, чтобы набор не был обременительным для ресурсов, тем не менее возможно, что тамплиеры вводили ограничения на набор, а не страдали от нехватки постулантов.
РОЛЬ СЕРЖАНТОВ
Утверждается, что сержанты не только были более многочисленны в Храме, чем в Госпитале, но и составляли более значительную часть первого ордена, чем второго [41]. Они, безусловно, были назначены на некоторые важные должности тамплиеров в конце XIII – начале XIV веков. В штаб-квартире ордена некоторые должности занимали братья этого ранга. Помимо должностей, перечисленных в тамплиерском уставе как удел сержантов [42], должность казначея на Кипре в начале XIV века занимал Петр из Кастельона, который был сержантом, как и все допрошенные на Кипре братья, занимавшие посты алмонера [раздатчик милостыни – прим.пер.] или инфирмарера [работник госпиталя – при. пер.]. 43 Казначей тамплиеров в Париже по имени Иоанн из Тура также был сержантом, как и его предшественник Гумберт [44], и многие прецепторы во Франции были в этом звании, некоторые из них занимали ведущие посты: сержанты Овре и Филипп Агат были прецепторами Нормандии, а три последних командира важного командорства Понтё принадлежали к званию сержанта [45]. Во Франции рыцари, похоже, иногда подчинялись сержантам [46]. С другой стороны, в Арагоне, где тамплиеры все еще играли военную роль, сержантов было мало, и они, как правило, возглавляли меньшие монастыри или те, что располагались в городах: обычно им не поручали командование монастырями, расположенными в замках [47]. Используя сержантов на административных должностях, особенно в районах, удаленных от границ христианства, орден Храма использовал навыки, которыми обладали некоторые братья этого ранга, и в этом контексте практику тамплиеров вряд ли можно считать архаичной, даже если осуществление сержантами власти над рыцарями в некоторых случаях могло вызывать недовольство [48].
Большая часть информации о ранге должностных лиц Храма получена из записей суда, и гораздо сложнее выяснить статус отдельных чиновников Госпиталя в поздний период XIII и начала XIV веков. Но было высказано предположение, что казначей госпитальеров Томас Маусу мог быть сержантом [49], а в 1338 году половина бейливиков госпитальеров в Англии и Уэльсе управлялась сержантами. Шесть из этих сержантов имели в подчинении рыцарей: в Квенингтоне, в Глостершире, где проживали трое госпитальеров, сержант имел власть над двумя рыцарями [50]. Практика госпитальеров по привлечению сержантов для выполнения административных задач не сильно отличалась от практики Храма.
Однако далее утверждается, что если многие сержанты тамплиеров занимались рутинной работой, то в Госпитале этим занимались слуги [51]. Храм, безусловно, использовал братьев для выполнения многих домашних или сельскохозяйственных работ: например, тамплиеры в Арагонской провинции выполняли такие функции, как повар, сапожник, портной, кузнец, садовник, пастух, скотник; многие из них назывались «рабочими» [operarius, obrero] и, предположительно, были работниками, не обладавшими особыми навыками [52]. Однако, поскольку число братьев во многих домах тамплиеров было очень небольшим, домашние работы неизбежно выполнялись в основном посторонними людьми, как и сельскохозяйственные работы, когда велись некоторые виды демесного земледелия [demesne уст. Поместье, не сдаваемое владельцем в аренду – прим. пер.]. В Бауги в Нормандии в 1307 году было всего три брата, но тамплиерский дом нанимал 27 посторонних на различные должности, включая пастуха, пастушку, свинопаса, возчика, пекаря, повара и носильщика; а в описи, составленной в то время для Бреттевиля, перечислены 12 посторонних на службе этого нормандского дома [53]. Ситуация в домах английских госпитальеров в 1338 году, по-видимому, не сильно отличалась, в то время как в командорствах госпитальеров приорства Прованс в это время число постоянных сельскохозяйственных рабочих варьировалось от одного до 37 человек, в среднем около 10 [54]. Трудно провести четкую границу между Храмом и Госпиталем в вопросе найма посторонних людей для выполнения домашних и сельскохозяйственных работ.
НЕВЕЖЕСТВО
Действительно, многие тамплиеры в конце XIII – начале XIV веков не имели достаточного представления о правилах и статутах своего ордена [55]. Об этом свидетельствуют показания, данные во время суда над тамплиерами, и, разумеется, нет сопоставимых свидетельств по другим военным орденам, хотя Тевтонский орден счел необходимым постановить, что братья, не выучившие молитвы, «Символ веры» и «Аве Мария» в течение шести месяцев после вступления, должны подвергаться епитимье, а те, кто не освоил их через год, должны были подвергаться более суровому наказанию [56]. Но было бы удивительно, если бы братья Госпиталя или других военных орденов были гораздо лучше осведомлены, чем тамплиеры. Члены различных орденов происходили из схожих слоев общества, и большинство из них были мирянами; в Госпитале нет свидетельств о послушничестве, во время которого новобранцы могли бы получить формальное обучение, в то время как в Тевтонском ордене испытательный срок не был обязательным [57]. Хотя в большинстве военных орденов существовали вернакулярные [vernacular — народный, местный, родной язык, местный диалект — прим.пер. ] копии правил, уставов и статутов, многие братья-миряне, вероятно, не могли их читать, и во всех орденах предполагалось, что правила будут частично усваиваться путем периодических публичных чтений: на то, что эта практика не была просто устаревшим пережитком более раннего монашеского обихода, указывает указ Госпиталя, принятый в 1293 году, в котором говорилось, что главы Устава ордена должны быть зачитаны в каждом капитуле. 58 Подчеркивается, что тамплиеры постановили, что ни один брат не должен иметь копию устава или статутов без разрешения центрального монастыря – только братья, занимающие командные должности могли иметь их, – и что многие братья, опрошенные в начале XIV века, говорили, что никогда не видели копии устава [59]; , но в 1283 году сами госпитальеры постановили, что ни один брат не должен иметь копию устава, если он не имеет власти над другими братьями или не имеет разрешения магистра [60]. Сколько домов военных орденов на самом деле обладали копиями статутов и уставов, неизвестно. Определенно известно, что лишь ограниченное число копий статутов и уставов тамплиеров было изъято при аресте братьев [61], но доказательства, конечно, далеко не полные. Утверждается, что госпитальеры «похоже, широко распространяли свои правила и уставы», но нет никаких данных, указывающих на то, какая часть монастырей госпитальеров обладала копиями устава ордена [62]. Конечно, было бы опрометчиво предполагать, что дома госпитальеров обычно обладали копией статутов и устава, ведь Тевтонский орден счел необходимым постановить, что каждый дом ордена должен иметь копию своего устава [63], а в XIII веке даже некоторые монастыри – где уровень грамотности был бы выше, чем в военных орденах – не обладали копией своего устава [64].
ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ
Предполагается, что между орденами Храма и Госпиталя существовал ряд различий в структуре и организации провинциального уровня управления. Сравнивались приорства госпитальеров и провинции тамплиеров, и утверждалось, что госпитальеры предпочитали более мелкие административные единицы на этом уровне: таким образом, у них было больше старших чиновников, поддерживавших связь с Востоком [65]. Количество приорств госпитальеров в европейских землях, безусловно, превышало количество провинций тамплиеров: по одной из оценок, у госпитальеров было 23 приорства, а у тамплиеров – 12 или 13 провинций [66]. При этом приорства госпитальеров сильно различались по размеру и значимости. Французские дома Госпиталя объединялись всего в три приорства [67], в то время как в Италии их было, по-видимому, девять. Количество приорств на последнем полуострове вряд ли было оправдано географическими масштабами или важностью Италии для Госпиталя: в 1302 году итальянские приорства должны были предоставить только 13 братьев по оружию для службы на Востоке, в то время как три французских приорства должны были предоставить в общей сложности 41 [68]. И хотя у госпитальеров было четыре приорства на Пиренейском полуострове, приорство Кастилии и Леона охватывало большую часть земель, находившихся под властью христиан, и было намного больше, чем приорства Португалии и Наварры. Поэтому трудно выделить какую-либо последовательную политику госпитальеров, направленную на создание небольших провинций. Есть предположение, что в некоторых случаях границы провинций определялись языковыми границами [69]; но они не всегда были очень четкими, и на границы как госпитальерских приорств, так и провинций тамплиеров более явно влияли политические границы. Хотя границы приорств госпитальеров в Италии не обязательно соответствовали существующим политическим делениям, создание там многочисленных приорств может быть отчасти отражением политической раздробленности, характерной для этой страны.
Еще одно различие на уровне провинции, которое было предположено, заключается в том, что провинциальные магистры тамплиеров были странствующими, в то время как приоры госпитальеров имели постоянную базу [70]. Магистр тамплиеров Арагона и Каталонии, безусловно, не располагался в центральном монастыре, хотя провинциальный архив и, возможно, провинциальная казна в конце XIII века находились в Миравете на нижнем Эбро [71]. И все же необходимо доказать, что странствующий характер арагонского провинциального магистра был типичным. Глава английской провинции, предположительно, проводил большую часть времени в Лондоне, где у него была палата в Новом Темпле [7]2 и, вероятно, провинциальный магистр Франции также проживал в основном в Париже: провинциальный капитул обычно собирался там [73]. Не следует также преувеличивать различие между оседлыми и странствующими главами провинций или приорств. Главы всех провинций или приорств проводили значительное количество времени, посещая подвластные им дома. В 1338 году английский приор госпитальеров, находившийся в Лондоне, совершал визиты в течение 121 дня в году [74].
Кроме того, было высказано предположение, что в провинциях тамплиеров командорства объединялись в бейливики, в то время как в приорствах госпитальеров такая практика, как правило, не применялась. 75 Организация тамплиеров в провинциях изучена недостаточно, а для некоторых регионов не хватает подробных свидетельств. Трудности создает и неточность терминологии, используемой в сохранившихся документах: такие слова, как «командор», «прецептор» и «бейлиф», могли использоваться в разных контекстах и взаимозаменяемо. Чиновник, носящий один из этих титулов, мог быть главой провинции, возглавлять монастырь тамплиеров, отвечать за зависимость от монастыря или выполнять более рутинную работу: тех, кто отвечал за животных, иногда называли прецепторами или командирами овец, коров или свиней [76]. Термины «бейливик» [baiulia] и «дом» [domus] также могли использоваться в различных контекстах. Поэтому зачастую трудно определить точную природу тамплиерских учреждений. Кроме того, обычно мало что известно о порядке выплаты отчислений главе провинции, и трудно проследить, кто из тамплиеров посещал провинциальные капитулы: информация по этим вопросам могла бы пролить свет на административную организацию.
Однако свидетельства по Арагонской провинции более полны, чем по другим регионам, и административная организация там относительно ясна. В 1307 году в провинции насчитывалось 36 домов или монастырей – последний термин часто использовался в арагонских документах, – которые начисляли подати и выплачивали их непосредственно провинциальному магистру [77]. Между главами этих монастырей и центральными властями провинции не было никаких промежуточных чиновников, хотя провинция охватывала несколько отдельных единиц. По общему признанию, у ордена было всего два монастыря в королевстве Наварра – в Аберине и Рибафораде [78] – и столько же в королевстве Майорка, которое было создано только после смерти Якова I в 1276 году. Однако ни в Арагоне, ни в Каталонии не было заместителя провинциального магистра, который бы осуществлял общее руководство. Монастыри состояли из настоятеля или прецептора и разного – часто довольно небольшого – числа братьев, среди которых обычно был «хранитель ключей» [claviger] или «камерарий» [camerarius]. В этих домах также обычно были капелла [79] и капеллан, хотя последний не обязательно был членом ордена. Именно в этих монастырях происходило все зарегистрированное поступление в провинцию [80]. В пределах округа, подведомственного каждому из этих учреждений, братья часто назначались с титулом командора или прецептора для управления группой владений [81]. Эти подчиненные оставались членами своего материнского дома и были подотчетны главе монастыря.
Большую часть времени они могли проводить в монастыре, но иногда подчиненного командора сопровождали один или несколько других братьев, и создавался небольшой дом на иждивении; в некоторых из них были даже часовни [82 ]. Тем не менее эти братья оставались в подчинении главы монастыря. Однако договоренности о назначении подчиненных командоров часто были гибкими, и иногда задачи, выполняемые такими кандидатами, выполняли миряне. Хотя сохранившиеся документы по каталонскому монастырю Гардени весьма значительны, а подчиненного командора Сегрии можно проследить на протяжении всего XIII века, командор Ургеля упоминается только в 1282 году и между 1296 и 1302 годами, а командор Эскарабата – только в 1278 году. 83 Однако очевидно, что в Арагонской провинции существовало не более двух уровней управления ниже провинциального магистра: монастыри не объединялись в более крупные бейливики.
