Совершенно очевидно, что, помещая сообщение о приеме Кай- Хосрова Алексеем ІІІ перед рассказом о походе на половцев Романа Мстиславича, Никита Хониат имеет в виду не первый, а второй прием императором беглого иконийского султана. Об этом свидетельствуют общий порядок изложения событий и композиция рассказа о злоключениях Кай-Хосрова. Начиная рассказ с сообщения о втором приеме у императора («Около этого времени представлялся императору сатрап Иконии Кай-Хосров»), историк затем делает отступление, чтобы рассказать о предшествовавших событиях: «Желая сказать несколько слов о роде этого персиянина, я сделаю теперь небольшое отступление, но затем снова немедленно ворочусь к порядку моего рассказа». После этого предуведомления Хониат подробно излагает обстоятельства лишения Кай-Хосрова власти и упоминает о его первом свидании с императором, затем говорит о бегстве в Армению и новом возвращении изгнанника в Константинополь [Nicetae Choniatae Historia. Р. 520-522. — Русский перевод см.: Никита Хониат. История… Т. II. С. 242-245.].
Вторая аудиенция Кай-Хосрова у императора Алексея, которую действительно можно принять за отправную точку при датировке похода на половцев Романа Мстиславича, должна была состояться не ранее 1200 г., то есть в период второго пребывания экс-султана в Константинополе, которое, по свидетельству различных источников, продолжалось с 1199/1200 по 1203 г. [Duda H. W. Die Seltschukengeschichte des Ibn Bibi. S. 27-29. — См. также: Turan O. Les souverains seldjoukides et leurs sujets non-musulmans // Studio Islamica. Paris, 1953. Vol. I. P. 79.].
Такая датировка полностью соответствует общей хронологии и последовательности изложения событий, описываемых Никитой Хониатом в начале третьей книги «Истории царствованию Алексея ІІІ». Книга начинается подробным описанием похода Алексея против мятежника Добромира Хриза и неудачной осады византийцами его столицы Просека [Brand Ch. M. Byzantium confronts the West. P. 128-129, 133-135; Hoffmann J. Rudimente von Territorialstaaten im byzantinischen Reich (1071-1210). Untersuchungen uber Unabhangigkeitsbestrebungen u. ihr Verhaltnis zu Kaiser u. Reich. Munchen, 1974. S. 46-47, 89 f.]. Эти события, а также заключенный с Хризом мир и его женитьбу на родственнице императора обычно датируют 1197-1198 гг. [История на България. Т. 3. С. 131-133; Fine J. V.A. The Late Medieval Balkans… P. 30.].
Далее Хониат сообщает о повторном замужестве дочерей Алексея III Анны и Ирины, выданных соответственно за Феодора Ласкаря и Алексея Палеолога [Nicetae Choniatae Historia. Р 508-510. — Русский перевод см.: Никита Хониат. История… Т. II. С. 224-227.]. Пышные свадьбы состоялись в самом начале 1199 г. [Vannier J.-F. Les premiers Paleologues. Etude genealogique et prosopogra- phique // Cheynet J. C., Vannier J. Etudes prosopographiques. Paris, 1986. P. 164. Nr. 29. P. 170-172.]. После этого историк приступает к подробному рассказу о борьбе Алексея с еще одним мятежником по имени Иванко [Nicetae Choniatae Historia. Р 510-520. — Русский перевод см.: Никита Хониат. История… Т. II. С. 227-240.]. Иванко был двоюродным братом Асеней и в 1196 г. встал во главе заговора против царя Ивана I, павшего от его руки. После убийства болгарского царя Иванко бежал в Константинополь и получил от императора в управление Филиппополь (Пловдив) с округой — последний оплот византийской власти в охваченной восстанием Болгарии. Однако в конце 1198 г. Иванко отказался признавать власть империи и объявил себя независимым правителем [Цанкова-Петкова Г. България при Асеневци. С. 42-43; Божилов И. Фамилията на Асеневци… С. 44-45.].
На подавление мятежа были посланы войска во главе с протостратором Мануилом Камицей. Поначалу военные действия развивались для византийцев успешно, но в 1199 г. Камица попал в засаду и был пленен. Тогда командование войсками принял сам император Алексей III. Военная кампания шла без особого успеха, и только хитростью, под видом мирных переговоров, Алексею удалось заманить Иванко в ловушку и убить. Окончание борьбы с ним историки датируют 1200 г. [Златарски В.Н. История на Българската държава през средните векове. София, 1994. Т 3. С. 117-119, 137-139; Fine J. V.A. The Late Medieval Balkans… P. 30-31.].
Следующим событием, к описанию которого переходит Хониат после известия о возвращении в столицу императора и краткого рассказа об эксцентричных выходках императрицы Евфросинии в его отсутствие, стал упомянутый выше прием Алексеем III беглого иконийского султана Кай-Хосрова, состоявшийся, по словам историографа, «около этого времени», то есть в том же 1200 г.
Помещенное в тексте «Истории» Хониата непосредственно после этого сообщения известие о походе Романа Мстиславича на половцев по просьбе Византии, произошедшем «в следующий год», таким образом, нужно датировать началом 1201 г.
Такая датировка так или иначе принимается практически всеми исследователями, обращавшимися к известию Хониата о походе Романа в Половецкую землю, которые относят его либо к концу 1200, либо к началу 1201 г. Это согласуется с приведенными Хониатом в конце второй и начале третьей книги «Истории» царствования Алексея Ангела известиями о начале массированных нападений на территорию империи половцев и болгар (скифов и валахов). В первом из них говорится о вторжении варваров во Фракию, когда были разграблены города вокруг Месины и Чурула (Цирула); во втором речь идет о еще более масштабном нападении на земли Македонии («нашествие их было огромнее и ужаснее всех прежних») [Nicetae Choniatae Historia. Р. 499-501, 508. — Русский перевод см.: Никита Хониат. История… Т. II. С. 212-214, 224.]. Оба указанных случая относятся к периоду с весны (апрель) по осень 1199 г.
Новое и еще более разорительное нападение половцев на Византию, когда, по словам Хониата, захватчики подступили бы к самим воротам Константинополя, если бы не стремительный рейд по их тылам Романа Мстиславича [Nicetae Choniatae Historia. Р. 522.], должно было происходить осенью-зимой 1200/01 или ранней весной 1201 г. [Vasary I. Cumans and Tatars. Р. 48].
Предлагаемая датировка согласуется с хронологией дальнейших событий, описываемых Хониатом. Ближайшее к известию об ударе по половецким тылам Романа сообщение, которое может быть точно датировано, — рассказ о мятеже против Алексея III константинопольской знати во главе с Иоанном Комнином Толстым [Nicetae Choniatae Historia. Р. 528-530. — Русский перевод см.: Никита Хониат. История… Т. II. С. 251-253]. Этот Иоанн, приходившийся правнуком императору Иоанну II Комнину (1118-1143), воспользовавшись отсутствием в столице Алексея, провозгласил себя новым императором, захватил Большой дворец и венчался на царство в храме Святой Софии. Однако следующей же ночью верные Алексею войска вошли в столицу и разбили мятежников. Иоанн Комнин был убит, а соучастники мятежа арестованы и заключены в тюрьмы. Указанные события, благодаря точным сведениям Николая Месарита — скевофилакса (хранителя) реликвий Фаросской церкви Большого императорского дворца, лично спасавшего их от разграбления ворвавшейся во дворец толпы, датируются 31 июля – 1 августа 1201 г. [Grabler Fr. Die Kreuzfahrer erobern Konstantinopel. S. 272; Brand Ch.M. Byzantium confronts the West. P. 122-124, 347-348, n. 14; Diethen J. L., van. Niketas Choniates. Erlauterungen zu den Reden und Briefen… S. 124.].
РУССКИЕ ИСТОЧНИКИ О ВРЕМЕНИ ПОЛОВЕЦКОГО ПОХОДА РОМАНА
Датировка описанного Хониатом похода Романа Мстиславича на половцев началом 1201 г. полностью согласуется с известиями русских источников, имеющих отношение к биографии князя. Трудно допустить, чтобы Роман мог совершать масштабные военные предприятия в интересах Византии еще до того, как он стал галицким князем, то есть до 1199 г. И сами правители Византии едва ли стали бы искать помощи у Романа в период, когда он, будучи князем отдаленной от границ империи Волыни, еще не мог играть той значительной политической роли в жизни Южной Руси, которую он приобрел только после захвата Галича и побед над киевским князем Рюриком Ростиславичем.
Нет никаких сомнений в том, что описанный Хониатом поход Романа на половцев относится ко времени, когда Роман был уже галицким князем, поскольку византийский историк в своем рассказе именует его Галицким правителем (ό τής Γαλίτζης ήγεμών Ρωμανός) [Nicetae Choniatae Historia. Р. 522.]. Хониату было известно также и о «распре» между Романом и Рюриком, в которой победу одержал Роман «как более крепкий силою и более славный искусством». Об этой «распре» историк говорит как о событии, произошедшем в то же самое время (ό τότε χρόνος), когда галицкий князь действовал против половцев на стороне Византии [Ibid. P. 522-523. — Комментаторы относят это известие к 1202 г. (Grab- ler Fr. Die Kreuzfahrer erobern Konstantinopel. S. 95).].
Начало военных действий Рюрика против Романа и первый захват Киева галицким князем русские летописи относят к 1202 г. [ПСРЛ. М., 1997. Т. I. Стб. 417-418; М., 2000. Т. VII. С. 107.]. В начале 1203 г. Рюрик при помощи союзных ему половцев (со «всею Половецьскою землею») вернул себе киевский стол, подвергнув столицу Южной Руси жестокому разорению [Там же. Т. I. Стб. 419; М., 2000. Т. III. С. 45, 240.]. Вероятно, в начале того же 1203 г. (по хронологии Новгородской первой летописи) состоялся совместный поход Романа и Рюрика против половцев, после которого Роман, напав на Рюрика, захватил его вместе со всей его семьей и силой постриг в монахи [Там же. Т. I. Стб. 420; Т. III. С. 240.].
Очевидно, что именно эти события имеет в виду Хониат, говоря о «распре» киевского и галицкого князей, закончившейся победой последнего. Следовательно, и походы Романа Мстиславича против половцев, остановившие их набеги на Византию, должны были происходить примерно в это же время.
Походов, по словам Хониата, было несколько: Роман, говорит историк, «несколько раз» повторил «такое нападение». Этот факт подтверждается и русскими летописями, которые знают о двух походах в Степь, предпринятых галицко-волынским князем и поддержанных другими князьями.
О первом походе сообщает Лаврентьевская летопись:
Тои же зимы ходи Романъ князь на Половци, и взя веже Половечьскые, и приведе полона много, и душь хрестьяньскых множство ополони от них. И бысть радость велика в земли Русьстеи [Там же. Т. I. Стб. 418.].
Второй поход, очевидно, был более масштабным: в нем помимо Романа участвовали также киевский князь Рюрик Ростиславич, переяславский князь Ярослав Всеволодович (сын Всеволода Большое Гнездо) и «иныи князи» [Там же. Стб. 420.]. Об этом походе известно также из сообщения Новгородской первой летописи младшего извода, где среди участников похода значится еще некий князь Мстислав [Там же. Т. III. С. 240.].
Датировка походов вызывает ряд затруднений, связанных с особенностями хронологии известий начала ХІІІ в. Лаврентьевской летописи — главного источника интересующих нас сведений.
Запись о первом походе Романа на половцев помещена в самом конце летописной статьи 6710 г. Как устанавливает Н. Г. Бережков, в этой статье летописец придерживается ультрамартовского стиля обозначения года: 6710 ультрамартовский год соответствует 6709 мартовскому году, который в переводе на христианское летосчисление продолжался с 1 марта 1201 по 28 февраля 1202 г. [Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 86-87.].
Особое внимание исследователь обращает на вторую половину статьи, в которой приводятся известия, относящиеся к Южной Руси, в том числе сообщение о походе на половцев Романа Мстиславича. Н. Г. Бережков сопоставляет его с рассмотренным нами рассказом Никиты Хониата о вторжении галицкого князя в Половецкую землю, прервавшем нападения половцев на Византию. Изучив хронологию предшествующих и последующих сообщений «Истории» Хониата, Бережков приходит к справедливому выводу о том, что описанный византийским историком поход Романа на половцев должен был состояться в первой половине 6709 сентябрьского года (что соответствует второй половине 6708 мартовского года), то есть происходить зимой 1200/1201 г. [Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. С. 87.].
К такому же выводу в свое время пришел и М. С. Грушевский. Рассказ Хониата о походе Романа на половцев, по его мнению, следует датировать зимой 1200/1201 г., в то время как сообщения Лаврентьевской летописи и связанных с ней позднейших летописных сводов о первом походе в Степь галицко-волынского князя должны быть отнесены к зиме 1201/1202 г. [Грушевський М. С. Ӏсторiя Украiни-Руси. Т. II. С. 561.]. Возникающее таким образом расхождение в датировке похода Грушевский оставляет без согласования, поскольку не находит для этого необходимых оснований [Грушевський М. С. Ӏсторiя Украiни-Руси. Т. II. С. 561.].
Н. Г. Бережков склоняется к более определенному решению, считая возможным всю группу южнорусских известий второй части статьи Лаврентьевской летописи под 6710 г. отнести к 6708 мартовскому году, продолжавшемуся с 1 марта 1200 по 28 февраля 1201 г. Историк тем самым признает, что указанная статья имеет хронологически сложный состав и сначала включает известия, относящиеся к 6709 мартовскому году, а затем — известия предыдущего, 6708 мартовского года [Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. С. 87.].
Как видим, русские летописи и Хониат дают возможность датировать первый поход Романа в Степь либо концом 1200 г., либо началом 1201 г. При этом нет никакой возможности относить его к более раннему времени. Что же касается предположения Н. Ф. Котляра, датировавшего первый поход Романа 1197/98 г., то оно не находит опоры ни в русских, ни в византийских источниках и должно быть отвергнуто как ошибочное.
Отнесение начала военных действий против половцев, предпринятых Романом Мстиславичем по просьбе правителей Византийской империи, к концу 1200 г. или началу 1201 г. согласуется со свидетельством еще одного древнерусского источника. По сообщению новгородского паломника Добрыни Ядрейковича (будущего архиепископа Антония), в мае 1200 г. Константинополь посещало посольство галицко-волынского князя Романа Мстиславича. Описывая одно из наблюдаемых им церковных чудес — вознесение зажженных кадил в храме Святой Софии, новгородский паломник отмечает его точную дату и видевших это чудо вместе с ним лиц:
Се же чюдо свято и честно явилъ Богъ въ лето 6708-е, при моемъ животу, месяца маия, на память святаго царя Констянтина и матери его Елены, в 21, в день недельный, при царьстве Алексееве и при патриарсе Иванне, на соборъ святыхъ Отецъ 318, а при посольстве Твердятине Остромирица, иже пришелъ посольствомъ отъ великаго князя Романа со Неданомъ и съ Домажиромъ и со Дмитриомъ и съ Негваромъ посломъ [Путешествие новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце 12-го столетия / С предисловием и примечаниями П. Савваитова. СПб., 1872. Стб. 88-89.].
Целью посольства, очевидно, были переговоры о возможности предоставления военной помощи империи в борьбе с половцами. Тогда же, по-видимому, и была достигнута договоренность о браке галицко-волынского князя и византийской царевны, который должен был скрепить новый военно-политический союз. О том, что этот брак был заключен незамедлительно, вероятно, еще до конца 1200 г., свидетельствует тот факт, что в следующем, 1201 г. у Романа и его новой византийской жены уже родился сын: как видно из сообщения Галицко-Волынской летописи, в год смерти Романа (1205) его старшему сыну Даниилу исполнилось четыре года [ПСРЛ. Т. II. Стб. 717.].
Еще одним хронологическим ориентиром для определения времени удара Романа Мстиславича по половцам, остановившего их участие в нападениях на Византию, может служить прекращение болгаро-византийских войн и заключение мирного договора.
Исследователи с полным основанием ставят эти события в прямую причинно-следственную связь: сокрушительный удар галицко- волынского князя по половецким кочевьям заставил половцев прекратить участие в совместных с болгарами атаках на Византию и уйти за Дунай, чтобы защищать свои собственные земли. Их уход настолько ослабил военный потенциал Калояна, что перед лицом новых военных приготовлений империи он должен был прекратить боевые действия и пойти на заключение мира. Мирный договор Византии и Болгарии, заключенный в конце 1201 или в начале 1202 г.. носил характер взаимного компромисса: империя признавала независимость Болгарии, но возвращала утраченные территории во Фракии; границей между государствами становились Балканские горы [История на България. Т. 3. С. 133; Божилов И. Фамилията на Асеневци… С. 46-48; Fine J. V.A. The Late Medieval Balkans… Р. 31-32; Гагова К. Тракия през българското средновековие: Историческа география. София, 1995. С. 47.].
Майоров А.В.
Российский историк, доктор исторических наук, профессор.
Заведующий кафедрой музеологии Института истории Санкт-Петербургского государственного университета.
