Матвей — единственный, кто сообщает о письме, которое он приводит в Chronica Majora под 1239 годом, о поражении французских крестоносцев в Газе. Он утверждает, что письмо было написано Амори, графом Монфором, его жене, которая отправила его графу Ричарду Корнуоллскому. В нем Амори обвинил тамплиеров и госпитальеров в том, что они не пришли на помощь крестоносцам в Газе, и заявил, что в отместку король Франции вывез все свои сокровища из парижского Тампля, где они до сих пор хранились. Матвей исключил эту запись из Flores, вероятно, потому, что он чувствовал, что она не интересна и не важна. Он включил ее в Historia Anglorum , но добавил, что тамплиеры и госпитальеры, желая восстановить свою репутацию, также понесли тяжелые потери в битве. Хотя он упомянул битву в Abbreviatio, не было сделано никаких дальнейших замечаний о тамплиерах и госпитальерах [CM, vol.4, p.25; HA,vol.2 p.433; Abb,vol.3 p.280.]. Возможно, Матвей начал сомневаться в этой истории. Конечно, нет никаких доказательств того, что король Франции вывез свои сокровища, как утверждал Матвей.
До этого момента сведения Матвея о событиях на Святой Земле были довольно разрозненными, но после 1240 г. его источники улучшились. Во многом это произошло благодаря английскому крестовому походу, возглавляемому графом Ричардом Корнуоллским в 1240 году, но также, похоже, увеличилось количество писем, приходящих со Святой Земли в Европу с новостями и мольбами о помощи. Матвей смог написать в Chronica Majora подробный отчет о событиях на Святой Земле со времени крестового похода графа Ричарда в 1240 году до сокрушительного поражения христиан при Ла Форби в октябре 1244 года. Военные ордена сыграли важную роль в событиях этих лет, но отношение Матвея к ним было неизменно враждебным, даже когда события были успешными. Отчасти это могло быть связано с позицией Ричарда. Матвей был явно дружен с графом, поскольку последний присылал ему подробную информацию. Он процитировал письмо графа к друзьям в Англии, в котором граф жаловался на ссоры тамплиеров и госпитальеров; он также записал, что тамплиеры легкомысленно называли графа мальчиком [CM, vol.4 pp.139,525.]. Поскольку ему было всего тридцать, он не имел опыта ведения войны и мало знал о Святой Земле, для тамплиеров было естественным возмущаться его вмешательством в их местную политику. Но Матвей, естественно, взял на себя роль графа.
Позиция императора Фридриха II также повлияла на Матвея. Наш летописец был большим поклонником императора Священной Римской империи, по крайней мере, отчасти потому, что тот был в ссоре с папой, которого ненавидел Матвей. Как мы уже видели, отношения императора с орденами Храма и Госпиталя не были хорошими. К началу 1240-х гг. [HDFS, vol. 5 pp. 324-6 (June, 1239), vol. 6 pp.116-18 (August, 1243).] он примирился с орденом Госпиталя, но оставался в конфронтации с орденом Храма вплоть до своей смерти. После того, как армия христиан Святой Земли была уничтожена при Ла Форби в октябре 1244 года, император написал своему зятю графу Корнуоллу, описывая битву и обвиняя тамплиеров. Только Матвей скопировал это письмо в свою хронику; возможно, он получил копию от самого графа. По словам императора, некоторые религиозные люди прибыли к нему из Святой Земли после поражения и сообщили ему, что: Тамплиеры приняли в монастырях дома Храма султана Дамаска и других мусульман [их союзников против султана Египта] с пышностью и рвением, и позволил им выполнять свои суеверные обряды с призывом к Мухаммеду и мирским весельем [CM, vol.4 p.302.]. Шокирующее поведение для людей Божьих! – но также и обычная вежливость, в которой сам император был в равной степени виноват, когда ему это нравилось!
Во Flores, Матвей принял взгляд императора на события. Тамплиеры были виноваты в катастрофе в Ла Форби, потому что они нарушили перемирие, которое граф Корнуолл заключил с султаном Египта, и вступили в союз с мусульманами, думая найти добрую веру в тех, кто не верит. Но опять же, когда он начал писать Historia Anglorum и Abbreviatio, Матвей смягчил свой тон. В этих работах он цитировал только письмо, в котором подробно описывалась битва, и никого не винил [Flores, vol.2 pp.264,272; HA, vol.2 pp.483-4; Abb, vol.3 p.289.].
Матвей гордился достижениями графа Корнуолла на Святой Земле с 1240 по 1241 год: реконструкцией порта Аскалон и заключением перемирия с султаном Египта. Действия графа затмили французский крестовый поход 1239 года и повторили достижения его дяди, прославленного короля Ричарда Львиное Сердце. Тем не менее, Матвей упустил важный мотив для графа в Святой Земле: продвигать интересы императора, заключив перемирие с Египтом. Эту политику также поддерживали госпитальеры, но ей противостояли тамплиеры и многие бароны Иерусалимского королевства, которые предпочли союз с Дамаском. Поскольку Матвей был большим поклонником императора, он считал, что его политика отвечает интересам Святой Земли. Однако большинство баронов Святой Земли с этим были не согласны [P. Jackson, ‘The crusades of 1239-41 and their aftermath’, Bulletin of the School of Oriental and African Studies, 50 (1987), 32-60.].
После заключения перемирия и отъезда графа, в Иерусалимском королевстве вспыхнула гражданская война между партией императора, поддерживаемой госпитальерами и тевтонскими рыцарями, и партией баронов, поддерживаемой тамплиерами. Регентом императора на Святой Земле был некий Ричард Филанжери, оплотом которого был город Тир. В своих мемуарах Филипп Новарский, член баронской партии и очевидец событий, описал, как регент пытался захватить Акру при попустительстве Госпиталя, и как результат – Балиан д’Ибелен, сеньор Бейрута, один из лидеров баронов, осадил госпитальеров [Philippe de Novara, ‘Mémoires’, pp. 125-7.]. Не видя более широкого политического смысла или предпочитая игнорировать его, Матвей представил это как войну исключительно между военными орденами. По его словам, тамплиеры презирали перемирие графа с Египтом и нападали на госпитальеров, потому что они его поддерживали. Они также напали на тевтонских рыцарей из-за их поддержки императора. Филипп Новарский показывает, что военные ордена даже не участвовали в боевых действиях. Но Матвей был настолько убежден его же собственной версией событий, что повторил ее в Flores, Historia Anglorum и в Abbreviatio [CM, vol.4 pp. 167-8 (1241), p.256 (1243); Flores, vol. 2 pp. 250 (1241), 264 (1243); HA, vol. 2 p. 472 (1243); Abb, vol. 3 p. 287 (1243). О деталях см. P.Jackson, ‘The end of Hohenstaufen rule in Syria’, Bulletin of the Institute of Historical Research,59 (1986), 20-36.].
Он завершил свой рассказ об этих годах на Святой Земле уникальной историей о том, как в 1246 году тамплиеры и госпитальеры отправили гонцов в Египет в тщетной попытке выкупить братьев, захваченных в плен двумя годами ранее при Ла Форби . Матвей рассказал, что хотя они и подкупили главных визирей, чтобы они заступились за них, они встретили только оскорбления со стороны султана. Он изобразил султана, повторяющего некоторые из его же [Матвея] наиболее глубоко укоренившиеся обиды на военные ордены: они пытались предать императора, прецептор тамплиеров бежал с поля в Дарбсаке, они дрались между собой, тамплиеры высмеивали графа Корнуолла [CM, vol. 4 pp. 524-5.].
И теперь, добавляя зло ко злу и нагромождая нарушения своего ордена, они пытаются выкупить своих плененных магистров и братьев, заплатив крупную сумму денег. Мы знаем, что устав их ордена не позволяет выкупать их, за исключением пояса или уздечки [CM, vol. 4 p. 525.].
Это было неправдой. Матвей, похоже, неверно истолковал рассказ, записанный летописцем XII века Робертом Ториньи о бывшем магистре Храма, Одо де Сент-Амане, который отказался от выкупа, вероятно потому, что считал условия невыгодными для ордена [The chronicle of Robert of Torigny, abbot of the monastery of St. Michael-in-peril-of-the-sea in Chronicles of the Reigns of Stephen, Henry II and Richard I, ed. R. Howlett, 4 vols, Rolls Series 82 (London, 1884-9), vol. 4 p. 288.]. По словам Матвея, главные министры султана посоветовали разочарованным посланникам попросить императора заступиться за них перед султаном, но они отказались сделать это [CM, vol.5 p.526.]. Интересно, что в этом случае Матвей одинаково критически относился как к Храму, так и к Госпиталю. Очевидно, его неприязнь к ордену были глубже, чем его жалобы от имени императора и графа. Но этот рассказ появилась только в Chronica Majora.
Почему Матвей изменял и смягчал свои рассказы? Его первые атаки на ордена в Chronica Majora были очень жестокими. Возможно, Матвей стал более дружелюбным по отношению к орденам после 1250 года; возможно, он понимал, что было опасно так свободно выражать свои мысли против этих орденов, которые были так близки и королю, и папе; возможно, когда он стал старше и готовился ко встрече со своим Создателем, он опасался последствий для своей души за такие нападения на столпов Церкви. Сказать невозможно; тем более, что мы не знаем предполагаемую аудиторию сочинений Матвея. Он мог, например, смягчить Historia Anglorum, потому что ожидал, что его прочитают при королевском дворе.
В любом случае отношение Матвея к военным орденам значительно смягчилось в его рассказе о крестовом походе французского короля Людовика IX 1249–1250 годов. Отчасти это произошло потому, что на этот раз военные ордены не были очевидной стороной, виновной в провале крестового похода. Матвей ненавидел иностранцев даже больше, чем он ненавидел военные ордены, и он полностью возложил вину на французов. Отчасти потому, что его источник разделял его взгляды на французов и благосклонно относился к военным орденам. Хотя источник рассказа Мэтью неизвестен, он, вероятно, был сторонником английского дворянина Уильяма Лонгспи, возглавлявшего английский контингент в крестовом походе. Уильям – герой версии событий Матвея. Возможно, его информатором был тот же человек, который предоставил подробности эпической поэмы, прославляющей доблестную смерть Уильяма во время крестового похода в битве при Мансуре [‘Du bon William Longespee’, in A. Jubinal (ed.), Nouveau Recueil de contes, dits, fabliaux et autres piSces in,dits des XIIIe, XlVe etXVe siècles, 2 vols. (Paris, 1839-42), vol. 2, pp. 339-53.]. Поэма восхваляет храбрость и добросовестность тамплиеров; Матвей не зашел так далеко, но он поставил тамплиеров и госпитальеров в правильное положение и позволил им защищаться от обвинений, выдвинутых против них – обвинений, которые сам же Матвей выдвигал в прошлом [CM, vol.5 pp.147-54.].
Он рассказал, что граф Артуа возглавлял авангард армии крестоносцев вместе с магистрами Храма и Госпиталя. Граф предложил атаковать город Мансуру, но магистр Храма воспротивился этому, ожидая пока остальная армия не догонит их. Граф Артуа пришел в ярость и воскликнул:
О, давнее предательство тамплиеров! О, старое подстрекательство госпитальеров! О, давно скрываемое мошенничество, как открыто оно сейчас вспыхнуло! … вся эта земля Востока была бы уже давно завоевана, если бы обман Храма и Госпиталя и других, провозглашающих себя религиозными, не помешал нам, мирянам… Ибо тамплиеры боятся, а госпитальеры и их сообщники опасаются, что, если земля подчинится христианскому закону, их господство [которое вскормлено богатыми доходами] прекратится [CM, vol.5 p.149.].
Он продолжал обвинять ордена в отравлении крестоносцев и предании их сарацинам, ссылаясь на их заговор против императора.
Это были собственные обвинения Матвея против орденов. Тем не менее, он продолжал защищать братьев. Он писал, что магистры Храма и Госпиталя и их братья были тяжело ранены этими словами и ответили: «С какой целью, благородный граф, мы получили монашеское одеяние? Не для того, чтобы опрокинуть Церковь Христову и погубить души, спланировав предательство?». Затем магистр Храма приказал атаковать, и, несмотря на попытку Уильяма Лонгеспи восстановить спокойствие, крестоносцы двинулись вперед и были расколоты на части [CM, vol.5 p.150.]. Этот отчет не был строго точным, хотя современные источники согласились с тем, что вину за катастрофическое нападение возложили на графа Артуа и оправдали тамплиеров. Следует отметить, что Матвей Парижский на этот раз отказался от своих предубеждений против орденов и позволил им защищать свою репутацию на своих страницах. Однако он не стал повторять это одолжение. Этот рассказ не фигурирует ни в каких других его работах.
Матвей перестал добавлять его к Historia Anglorum или Abbreviatio после начала 1253 г. Flores продолжался до 1259 года, но исторических анекдотов о военных орденах больше не было; очевидно, что Матвей больше не считал Святую Землю подходящим материалом для яркой и захватывающей истории. Он все больше впадал в депрессию из-за ситуации на Святой Земле. В 1250 году он написал в Chronica Majora , что крестоносцы на Святой Земле были в отчаянии, говоря, что Бог покинул их, спрашивая: «Разве закон Мухаммеда лучше закона Христа?» [CM, vol.5 p.108.]. Хотя он сам осуждал такие мысли, но когда он подошел к завершению своей летописи в конце 1250 года, его взгляд на события на Святой Земле был мрачным. «Вся христианская армия была вырезана в Египте, увы…» [CM, vol.5 p.196.]. Когда он снова взял перо, чтобы продолжить свою хронику, новости были не лучше: он с грустью записал в 1254 году, что папа направил запланированный крестовый поход на Сицилию и Апулию. «Услышав это, тамплиеры и госпитальеры, патриарх Иерусалима, а также все прелаты и жители Святой Земли, которые противостояли врагам Христа и уже боялись еще большего, были опечалены до смерти, ненавидя римское предательство» [CM, vol.5 pp.457-8.]. Военные ордена стали жертвами папы, каким считал себя и Матвей. Так что у него не было стимула повторять против них скандальные истории.
В Chronica Majora не было больше рассказов о военных орденах на Святой Земле до 1257 года, за исключением краткого рассказа под 1253 годом [но датируемого примерно 1220 годом] об отступнике-тамплиере, который в конце концов стал хорошим человеком [CM, vol.5 p.387.]. К 1257 году отношение Матвея к орденам снова было благоприятным. Братья Храма и Госпиталя и все жители Святой Земли были изображены отказывающимися сдаться языческим татарам в обмен на защиту от мусульман. «Посему пусть придут татары, демоны Тартароса, и они найдут рабов Христовых, приготовленных на поле битвы, чтобы защитить христиан от них» [CM, vol. 5 p. 655. La continuation de Guillaume de Tyr, de 1229-1261, dite du manuscrit de Rothelin’, Recueil de Historiens des Croisades, Historiens occidentaux, pub. Académie des Inscriptions et de Belles-Lettres, 5 vols (Paris, 1841-95), vol. 2 p. 636, ch. 80.].
Однако почти в конце жизни Матвей снова изменил свое мнение об орденах. Они по-прежнему оставались кровавыми, коварными и братоубийственными людьми, какими были всегда. В 1259 году под заголовком «Как тамплиеры и госпитальеры убивали друг друга» он писал, что на Святой Земле снова вспыхнула гражданская война и что госпитальеры напали на тамплиеров и почти уничтожили орден.
Между ними возник смертельный спор, и госпитальеры единодушно восстали против тамплиеров и, пожертвовав большей частью своих людей, как говорят, полностью уничтожили тамплиеров; так что, как говорят, едва ли кто-нибудь из тамплиеров выжил. Никогда еще не было такой ужасной бойни среди христиан, особенно среди религиозных людей [CM, vol.5 p.745-6.].
Мало доказательств, подтверждающих эту историю. Война св. Саввы бушевала на Святой Земле в 1257–1258 гг., Но военные ордена не брались за оружие, хотя поддерживали противоборствующие стороны. Возможно, Матвей перепутал сообщения о гражданской войне с отчетом о полевых потерях тамплиеров и финансовом кризисе. Либо он был сильно дезинформирован, либо его знание событий было смешано с изрядной долей тоскливых мыслей. Это как если бы, чувствуя, что его собственные силы падают, он поклялся прикончить своих старых противников своим пером.
Почему Матвей так враждебно относился к военным орденам? Мы видели, что его отношение часто отражало предубеждения людей, которых он поддерживал и которые предоставляли ему исходный материал. Но у него были и другие причины не доверять военным орденам, которых мы только коснулись. Читатель Chronica Majora недолго сомневается в особом отношении Матвея к орденам. Представляя свой рассказ о заговоре тамплиеров и госпитальеров против императора, он жаловался, что они получали большие доходы от всего христианского мира, но не на защиту Святой Земли шли эти огромные доходы, как будто они бросил их в пропасть [CM, vol.3 p.178.]. Он снова вернулся к этой теме в 1244 году, процитировав письмо Германа де Перигора, магистра Храма, Роберту Сэндфордскому, магистру Храма в Англии. Герман был рад сообщить своему подчиненному, что христиане Святой Земли заключили договор с султаном Египта и Насером, господином Крака, по которому вся земля к западу от Иордана была возвращена в руки христиан, с некоторыми исключениями. Иерусалим был возвращен под христианский контроль. Однако из-за разногласий между христианами тамплиеры были вынуждены одни нести бремя защиты Святой Земли. Они намеревались построить большой замок для защиты Иерусалима и нуждались в помощи своих западных братьев [CM, vol.4 pp.288-91.].
