С его колоритным, популярным стилем и нюхом на скандалы, Матвей Парижский – один из самых известных и противоречивых средневековых историков. Бенедиктинский монах, он был летописцем аббатства св. Альбана с 1236 года и до самой смерти его в 1259 году. Цель этой статьи – исследовать ценность Матвея как историка в одной важной области: событиях на Святой Земле с 1229 по 1259 годы, современником которых он был, и по которым он является важным источником для современных историков.
Матвей был плодовитым писателем. Наряду с рядом кратких историй он составил четыре основных исторических произведения: Chronica Maiora [Великая хроника] [Matthew Paris, Chronica Maiora, ed. H. R. Luard, 7 vols, Rolls Series 57 (London, 1872-83)], Flores Historiarum [Основные моменты истории] [Matthew Paris, Flores Historiarum, ed. H. R. Luard, 3 vols, Rolls Series 95 (London, 1890), henceforth cited as Flores.], Historia Anglorum [История Англии] и Abbreviatio Chronicorum Angliae [Сокращенная Хроника Англии] [Matthew Paris, Historia Anglorum, sive Historia Minor, item. Abbreviatio Chronicorum Angliae, ed. F. Madden, 3 vols, Rolls Series 44 (London, 1866-9), henceforth cited as HA and Abb.]. Они содержат богатый исторический материал, много уникального, настоящая сокровищница для историков [О Матвее как историке, его источниках и обсуждении его работ см. R. Vaughan, Matthew Paris (Cambridge, 1958) and A. Grandsen, Historical Writing in England c.550 to c.1307 (London, 1974), pp. 356-79.].
Как и многие другие летописцы-монахи, Матвей не ограничивался простой записью важных событий. Он собирал информацию из огромного количества источников и превратил ее в живые, подробные истории, приправленные множеством его собственных суждений. Он начал с того, что переписал и продолжил хронику, написанную Роджером из Вендовера, его предшественником в аббатстве св. Альбана, расширяя сферу применения и улучшая свой стиль. Результатом стала Chronica Maiora – обширный труд, описывающий события во всем известном мире и включавший множество ценных документов.
Chronica, вероятно, предназначалась только для ближайшего монашеского круга Матвея, поскольку, похоже, никогда не переходила в общий оборот. Было сделано несколько копий, хотя впоследствии некоторые летописцы использовали их по частям [Vaughan, pp.153-4.]. Для более широкого распространения Матвей писал более короткие и точные истории. Он начал писать Flores Historiarum вскоре после 1250 года. Детали и широта Chronica исчезли; вместо этого Матвей сосредоточился на крупных событиях, особенно катастрофических и скандальных. Она имеет вид произведения, предназначенного для «народного рынка». Возможно, некоторые из многочисленных друзей и знакомых Матвея за пределами его монастыря, духовенство или дворянство, просили у него более короткую и удобочитаемую версию его Chronica. В любом случае, Flores пользовалась моментальным успехом и ее часто копировали; сохранилось не менее девятнадцати рукописей [Vaughan, p.152.].
Historia Anglorum и Abbreviatio также были написаны после 1250 года и заканчивались в 1253 году. Они сконцентрированы на истории Англии, хотя Матвей на всякий случай включил ряд зарубежных событий, как мы увидим ниже. Хотя мы не знаем, для кого именно Матвей написал их, у него было много друзей среди английской знати, которые, вероятно, интересовались английской историей. Возможно даже, что они были написаны для короля Генриха III, поскольку многие изменения, внесенные Матвеем в свои более ранние произведения, сделали их более приемлемыми для короля.
Все главные исторические труды Матвея полны ярких отрывков, в которых он выразил свое презрение к папству, королю, монахам и другим людям и разоблачил порочность современного мира. Но со временем Матвей, кажется, понял, что его истории были слишком откровенными, и он исправил их, удалив отрывки, которые могли вызвать обиды. Ричард Воган насчитал шестьдесят один отрывок, удаленный из Chronica Maiora, включая пятнадцать оскорблений папства, девять оскорблений короля и три оскорбления монахов [Vaughan, p.119.]. Работы Матвея требуют серьезного анализа, прежде чем их можно будет использовать в качестве исторических свидетельств. Проблемы интерпретации, которые представляют его произведения, являются общими для монастырских хроник [Проблема резюмирована в Emma Mason in ‘William Rufus and the historians’, Medieval History.].
Его репортажи о событиях были искажены; отчасти потому, что его информаторы иногда были ненадежными, но главным образом из-за его собственных предубеждений. Из-за своей ненависти к папе, королю, иностранцам, монахам и другим он иногда неверно истолковывал информацию. Его обвиняют в подделке некоторых документов, которые он вставлял в свои хроники. Он выдавал свои личные взгляды за общее мнение. В то же время, однако, предубеждения Матфея интересны сами по себе. Он предлагает нам окно, через которое можно увидеть мысли одного хорошо информированного, но ограниченного монаха XIII века и проливает некоторый свет на предубеждения его непосредственной аудитории. Ведь Матвей, должно быть, ожидал, что его аудитория согласится хотя бы с некоторыми из его мнений!
По этой причине трактовка Матвеем Парижским тамплиеров и госпитальеров особенно показательна и значима для историков крестовых походов и военных орденов [H. E. Mayer, The Crusades, trans. J. Gillingham, 2nd edition (Oxford, 1988). J. Riley-Smith, The Knights of St.. John in Jerusalem and Cyprus, c. 1050-1310 (London, 1967).]. Матвей – важный источник по истории Святой Земли XIII века, вплоть до своей смерти в 1259 году. Его труды показывают, что он был большим сторонником христианского контроля над святыми местами в Палестине. Но он резко критиковал неудачи тех, чья обязанность заключалась в их защите: крестоносцев и военные ордена. Военные ордена были созданы для защиты христианских паломников, путешествующих по святым местам, и отвечали за повседневную защиту Святой Земли от мусульман. Их членами были в основном рыцари и другие воины, жившие вместе по монашеским правилам.
Их считали рыцарями Христа, воинами, посвященными Христу, и было широко распространено мнение, что они непобедимы, потому что Бог был на их стороне. Следовательно, считалось, что любое поражение, которое они терпели, должно быть вызвано их грехом или преднамеренным с их стороны. Короче говоря, из-за этой суеверной мистики, которая возрастала вокруг них, военные ордена обычно первыми обвиняли в любом провале христиан на Святой Земле. Тамплиеры и госпитальеры были главными военными орденами и причиной особой ядовитости Матвея; его хроники почти всегда враждебно относились к ним.
Судя по его работам, поддержка военных экспедиций на Святую Землю к середине XIII века уменьшалась, равно как и доверие к военным орденам. Однако нет уверенности, что отношение Мэтью было типичным. Он был лучше информирован, чем многие его современники, и необычно откровенен в выражении своего мнения. Опять же, время от времени Матвея благосклонно относился к тамплиерам и госпитальерам» Очевидно, что необходимо более внимательно изучить работу Матвея, чтобы сделать какие-либо выводы из его отношения к этим военным орденам.
В этой статье я рассмотрю следующие вопросы: что Матвей говорит о тамплиерах и госпитальерах? Насколько это может быть искаженно? Что вызывало эти искажения – источники Матвея, его личные предубеждения или народные предрассудки?
Правильный научный подход заключался бы в обсуждении отношения Матфея к военным орденам от темы к теме. Такой подход предполагает, что читатель знаком с текстом. Но поскольку эта статья предназначена как введение в Матвея Парижского для читателей, незнакомых с его работами, я выберу более простой подход и буду обсуждать каждый из его исторических анекдотов в том порядке, в котором он их написал. Возьмем каждый анекдот о военных орденах из Chronica Maiora, которую Матвей написал первой и которая является его наиболее подробной работой, а затем обсудим, как он изменил ее в своих более поздних работах. Мы начнем с 1229 года, когда описание военных орденов Матвеем впервые представляется современным и личным.
Ранняя часть Chronica Majora, с 1236 года, была взята из работы его предшественника, летописца монастыря св. Альбана, Роджера из Вендовера [Roger of Wendover, Flores Historiarum, ed. H. Hewlett, 3 vols., Rolls Series 84 (London, 1886-9)]. Роджер в целом благосклонно относился к военным орденам, как поначалу и Матвей. Однако, расшифровывая записи Роджера о событиях 1229 года, Матвей добавил жесткий выпад против тамплиеров и госпитальеров. Поводом для этого стал крестовый поход императора Священной Римской империи Фридриха II. Он был отлучен от церкви папой Григорием IX перед тем, как отправиться в Святую Землю, но, тем не менее, вернул Иерусалим христианам на десять лет посредством мирного договора с султаном Египта. Хотя Фридрих был во многом «злым императором» в папской пропаганде, Матвей, ненавидевший папскую власть, преклонялся перед ним, как героем. Под заголовком О гордости и ненависти тамплиеров и госпитальеров он писал:
Тамплиеры и госпитальеры, завидующие деяниям императора …желая, чтобы все эти чудеса были приписаны им …хитро и предательски сообщили султану Египта, что император намеревается тайно отправиться к реке, где Иоанн Креститель крестил Христа …одетый в льняную одежду, с несколькими товарищами, чтобы смиренно поклоняться, и там император мог быть убит или схвачен, как султану заблагорассудится. Когда упомянутый султан услышал это …он почувствовал отвращение к хитрости, зависти и предательству христиан, и особенно к тем, кто, кажется, носит религиозную одежду со знаком креста [CM, vol. 3 pp. 177-8.].
Поэтому султан предупредил императора о заговоре. Император, не менее потрясенный, отправился в Европу, выжидая своего часа для мести. Это, как утверждал Матвей, было причиной ненависти императора к тамплиерами и госпитальерам, хотя госпитальеров считали менее виновными за это, чем тамплиеров. Он продолжает:
…когда тамплиеры и госпитальеры поняли, что их заговор сорван, они убедил патриарха Иерусалима написать папе, пороча императора [CM, vol. 3 pp. 178-9.].
Таким образом, он поставил под сомнение истинность письма, которое, как он записал, нанесло большой вред репутации императора в Европе.
Матвей написал свою историю в мрачных тонах. Он изображал военные ордена отвратительными, мелочными и коварными, готовыми предать христианский мир и свой долг ради удовлетворения собственных амбиций, в то время как император был невинной жертвой их заговоров. Писатели Святой Земли придерживались противоположной точки зрения! [Chronique d’Ernoul et de Bernard le trésorier, ed. L. de Mas Latrie, Société de l’histoire de France (Paris, 1871), pp. 462-6; Philippe de Novara, ‘Mémoires’, in Les Gestes des Chiprois: Recueil des chroniques françaises, écrites en orient aux XIII et XIV siècles, ed. G. Raynaud (Paris, 1887), pp. 29, 50; contrast ‘Estoire de Eracles empereur et la conqueste de la Terre d ‘Outremer’, in Recueil des Historiens des Croisades, Historiens Occidentaux, pub. Académie des Inscriptions et de Belles-Lettres, 5 vols (Paris, 1872-1906), vol. 2 pp. 372-5, в котором не возлагается вина за разногласия.]. Источник этого рассказа Матвея неизвестен. Он не придумал это; похожая история была записана сицилийцем Бартоломео де Неокастро, судьей из Мессины, в его Historia Sicula [Сицилийская история], написанной в последнее десятилетие XIII века [Bartholomaeo de Neocastro, ‘Historia Sicula\ ed. G. Paladino, in Rerum Italicarum Scriptores, ed. L. Muratori, new edition ed. G. Carducci, V. Fiorini, P. Fedele (Citta di Castello, Bologna, 1900ff.), vol. 13.3 pp. 116-17.].
В письме архиепископу Мессины от 2 февраля 1240 г. император Фридрих сам упомянул о покушении на его жизнь во время своего крестового похода [Historia Diplomatica Frederici Secundi, ed. J.L.A. Huillard-Breholles, 6 vols in 11 (Paris, 1852-61, reprinted Turin, 1963) (далее цитируется как HDFS), vol. 5 p.708.]. Но никто другой из современных этому летописцев не отметил это. Сам Матвей, вероятно, записал это только после 1240 года [Воган предполагает, что Мэтью составил часть Chronica, охватывающую период до 1236 года между 1240 и 1245 годами: Vaughan, pp. 59-60.]; возможно, он получил информацию от графа Корнуолла, который был зятем и союзником императора. Матвей развил историю и извлек из нее много пользы. Он повторял это в каждой из своих историй, адаптируя каждый раз к тональности каждой работы. В нем было много черт, вызывающих у летописца расположение: оно было коротким, скандальным, подрывало хорошую репутацию военных орденов, которые не нравились Матвею, укрепляло репутацию императора, которого поддерживал Матвей, и обладало хорошим нравственным колоритом. Это также объясняло неприязнь императора к военным орденам, которые, на взгляд постороннего, возникло внезапно во время крестового похода императора. Тем не менее, как Матвей уже записал в своей хронике, это был не первый случай столкновения между военными орденами и императором [CM, vol.3 pp.154-5.].
Самая длинная и подробная версия этой истории появилась в первой работе Матвея, Chronica Majora, и была написана до 1245 года. После 1250 года Матфей переписал ее. Для более короткого и колоритного Flores он резюмировал ее, удалив большинство непристойных ссылок на военные ордена. Теперь это были слуги императора [domestici] , которые сговорились против него, но император заподозрил в заговоре тамплиеров [Flores, vol.2 pp.194-5.]. Матвей не объяснил этого очевидного противоречия. Для Historia Anglorum он повторил рассказ из Chronica, но с меньшим акцентом на тамплиеров и госпитальеров. Теперь он мог объяснить, как госпитальеры избежали обвинений в заговоре: они, по его словам, под присягой отрицали свое участие в нем. Только тамплиеры убедили патриарха написать клеветническое письмо папе. Когда Матвей решил пересмотреть Historia, он написал на полях рядом с этим разделом: «Стереть, потому что оскорбление тамплиеров» [HA, vol. 2 pp. 312-4, and p. 312 note 4.]. Очевидно, он не считал свой рассказ оскорбительным для госпитальеров; а может быть, он больше боялся обидеть тамплиеров, чем госпитальеров.
Или, возможно, он раскаялся в своих оскорблениях в адрес тамплиеров. Ибо, когда он написал свое Abbreviatio, он снова изменил свой рассказ. На этот раз сюжет приписали просто «предателям императора». Матвей продолжил:
Однако те, кто не любит достоинства Храма и Госпиталя, обвиняют их в этой лжи. Ибо маловероятно, чтобы такое великое зло исходило от религиозных людей, хотя они, казалось бы, помогают папе … Однако это было причиной ненависти между императором и тамплиерами и, несомненно, госпитальерами [Abb, vol. 3 p. 259.].
Следующий рассказ о военных орденах в Chronica Majora был посвящен исключительно тамплиерам. Это была единственная версия поражения тамплиеров из Антиохии от армии султана Алеппо у Дарбсака в 1237 году. Тамплиеры храбро сражались, и Мэтью высоко оценил их храбрость и доблесть знаменосца, англичанина Реджинальда де Арджентона. Однако он сконцентрировался на безрассудном высокомерии и упорстве командора тамплиеров, прецептора Антиохии, Вильгельма Монферратского, который намеренно [как утверждал Матвей], вопреки всему, завел тамплиеров в засаду. По словам Матвея, многие тамплиеры покинули его перед битвой; и он сам, вопреки правилу своего ордена, бежал с поля с некоторыми из своих товарищей. Неохотно, но Матвей признал, что прецептор убил многих врагов, прежде чем его самого разрубили на куски. Читателю остается лишь признать, что тамплиеры заслужили поражения [CM, vol.3 pp.404-6.].
Матвей не повторял этот жесткий выпад против тамплиеров в своих более поздних работах. Он исключил эту историю из Flores. Он включил ее в Historia Anglorum и Abbreviatio, но значительно изменил. Он отметил, что госпитальеры также принимали участие в экспедиции; он особо подчеркивал смелость английского знаменосца; и он опустил все ссылки на опрометчивость и неосторожность прецептора [HA, vol.2 p.399, Abb, vol.3 p.274.].Источник этой истории неизвестен. Мы можем предположить, что Матвей почерпнул это из сообщения со Святой Земли, в котором Запад информировался о поражении и просьбе о помощи.
Но в данном случае странно, что рассказ Матвея так враждебен тамплиерам. Единственный другой рассказ об этой битве в западных источниках – это хроника Альберика из Труа-Фонтена, который, вероятно, был цистерцианским монахом и, кажется, писал в середине XIII века, поскольку его хроника заканчивается 1241 годом. Следовательно, он был современником Матвея. Он также обвинил в поражении тамплиеров, но заявлял, что они потерпели поражение, потому что проигнорировали совет графа Яффы и двух сыновей сеньора Бейрута [p. 942.]. Однако критика была той же: опрометчивость и высокомерие тамплиеров привели к их поражению.
