С самого начала главным её вектором был армянский. Целью франко-армянских браков было обосновать присоединение новых территорий к графству, получить дополнительные денежные средства [как приданое], найти союзников, обеспечить лояльность армянских поданных их латинским правителям. Вторым направлением эдесской матримониальной политики стало антиохийское. При этом графы Эдесские обычно использовали брачные союзы с антиохийцами для усиления своих позиций в отношениях с княжеством.
С самого начала существования государств крестоносцев, основанных на Ближнем Востоке в конце XI – начале XII в., перед ними, помимо вопроса выживания в борьбе с мусульманами, встал ряд других вопросов: легитимизация власти среди восточных поданных, налаживание отношений с соседними христианскими княжествами, обеспечение династической преемственности и другие. Одним из инструментов решения этих вопросов,—далеко не единственным, но и не самым последним по своему значению, — была матримониальная политика. На этом поприще франки сталкивались с определёнными проблемами. Европейцы пребывали на Востоке в меньшинстве, причем это меньшинство, — особенно в начальный период истории Заморья, — было преимущественно мужским. Незамужних женщин среди них было немного, ещё меньше было тех, кто подходил бы по своему социальному статусу на роль супруги для знатного сеньора. Франкские правители по-разному решали эту проблему. Например, Иерусалимские короли в XII в. довольно часто искали себе брачную партию в Западной Европе или в Византии [Hamilton B. Women in the Crusader States: The Queens of Jerusalem [1100-1190] // Medieval Women / Ed. D. Baker. Oxford, 1978. P. 143-174.]. Графы Эдесские пошли по иному пути. По соседству с Эдессой, в Киликии и Приевфратье, располагались армянские княжества, куда они и направляли взоры в поисках достойной брачной партии [Hodgson N. R. Conflict and Cohabilitation: Marriage and Diplomacy between Latins and Cilician Armenians, с. 1097—1253 // The Crusades and the Near East: Cultural Histories / Ed. C. Kostick. London: Routledge, 2011. P. 83-106.; Mutafian Cl. L’Arménie du Levant [Xle-XIVe siècle]. 2 vol. Paris, 2012., t.I, р. 371-408].
В настоящей статье предпринят подробный анализ эдесской матримониальной политики с целью установить её основные направления. Результаты исследования позволят лучше понять роль матримониальной политики как одного из инструментов политики графов Эдесских в целом, а также будут способствовать лучшему пониманию общей истории графства и его места в политической системе Северной Сирии.
АРМЯНСКИЙ БРАК БОДУЭНА БУЛОНСКОГО [1098-1100]
Уже летом – осенью 1098 г. Бодуэн Булонский, первый граф Эдесский [1098-1100], женился на дочери армянского князя. Латинские источники называют его Taphnuz [Albert of Aachen. Historia Ierosolimitana: History of the Journey to Jerusalem / Ed. and trans. S. B. Edgington. Oxford, 2007., р. 188] или Tafroc [Willelmi Tyrensis Chronicon / Ed. R. В. C. Huygens. Tumhout, 1986., р. 453]; в одной из рукописей «Линьяжей Заморья» он назван Кастор [Lignages d’Outremer / Éd. M.-A. Nielen. Paris, 2003., р. 158]. Имя супруги Бодуэна не сохранилось; в историографии её обычно называют Ардой [Dédéyan G. Les Arméniens entre Grecs, musulmans et croisés. Étude sur les pouvoirs arméniens dans le Proche-Orient méditerranéen (1068-1150). 2 vol. Lisbonne, 2003., t. II, р. 1039-1040; 44, t. I, р. 373-374], а её отца отождествляют либо с армянином Татулом, правителем Мараша [Каждан, А. П. Армяне в составе господствующего класса Византийской империи в XI—XII вв. Ереван, 1975., с. 128; Amouroux-Mourad M. Le Comté d’Edesse, 1098-1150. Paris, 1988., р. 60; Grousset R. Histoire des croisades et du royaume franc de Jérusalem. T. I. Paris, 1934., р. 49, note 2; Honigman E. Mar’ash // Encyclopaedia of Islam. 2nd ed. Vol. 6. Leiden, 1991., р. 506; Runciman S. A History of the Crusades. 3 vol. Cambridge, 1951-1954., vol. I, р. 208-209], либо с князем Торосом I Рубенидом [1100-1129] [Ghazarian J. G. The Armenian Kingdom in Cilicia during the Crusades: The Integration of Cilician Armenians with the Latins, 1080-1393. Richmond, 2000., р. 102; Ter-Grigorian Iskenderian G. Die Kreuzfahrer und ihre Beziehungen zu den armenischen Nachbarflirsten bis zum Untergange der Grafschaft Edessa. Weida in Thüringen, 1915., S. Walter the Chancellor’s the Antiochene Wars / Trans. T. S. Asbridge, S. B. Aldershot, 1999., Anm. 215]. Некоторые даже приписывали Константину I Рубениду [около 1080 — 1100] несуществующего брата [Осипян, А. Л. Роль Киликийской Армении в латино-монгольских отношениях и проект совместного крестового похода (1247-1307 гг.) // Средние века. 2007. Вып. 68(1). С. 129-153., с. 129; Ovhanesian A. Cilician Armenia and the Crusades. Detroit, Michigan, 1958., р. 23] по имени Торос [Степаненко, В. П. Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176). Свердловск, 1988., генеал. табл. «Рубениды Киликии»; Fulcheri Camotensis Historia Hierosolymitana (1095-1127) / Hrsg. H. Hagenmeyer. Heidelberg,1913., S. 421, Anm. 7; Hodgson N. R. Conflict and Cohabilitation: Marriage and Diplomacy between Latins and Cilician Armenians, с. 1097—1253 // The Crusades and the Near East: Cultural Histories / Ed. C. Kostick. London: Routledge, 2011. P. 83-106., р. 87-88; Rûdt de Collenberg W. H. The Rupenides, Hethumides and Lusignans: the Structure of the Armeno-Cilician Dynasties Paris, 1963., р. 49, № 3, table 1 ‘The Rupenides’], а Дж. Форс и вовсе счёл эту Арду сестрой Константина I [Forse J. H. Armenians and the First Crusade // Journal of Medieval History. 1991. Vol. 17. P. 13-22., р. 15-16].
Хотя ещё в 1928 г. А. Бомон установил, что Тафнуз был братом Константина Каркарского, правителя небольшого княжества к северу от Эдессы [Beaumont A. A. Albert of Aachen and the County of Edessa // The Crusades and Other Historical Essays Presented to Dana C. Munro by His Former Students / Ed. L. J. Paetow. New York, 1928. P. 101—138., р. 113]. В начале XXI в. Ж. Дедеян окончательно поставил точку в этом вопросе: сопоставив сообщения латинских и сирийских источников, он показал, что Taphnuz/Tafroc – это латиниз. форма армянского имени Давт’ук [диминут, от Давит], а его носитель действительно был братом Константина Каркарского [Dédéyan G. Les Arméniens entre Grecs, musulmans et croisés. Étude sur les pouvoirs arméniens dans le Proche-Orient méditerranéen [1068-1150]. 2 vol. Lisbonne, 2003., t. II, р. 1036-1041; см. также: Тер-Петросян, Л. Крестоносцы и армяне. 2 тт. Ереван, 2005-2007 [на арм. яз.]., т. I, с. 424-425; MacEvitt C The Crusades and the Christian World of the East: Rough Tolerance. Philadelphia, 2008., р. 199-200, note 78].
Известна печать некоего Тавтука, проэдра и катепана Самосаты. Издатели печати считают наиболее вероятным временем её чеканки 1078-1085 гг. [Byzantinischen Bleisiegel in Osterreich. Teil 2.: Zentral- und Provinzialverwaltung / Hrsg. A.-K. Wassiliou, W. Seibt. Wien, 2004., № 279, S. 268-269, Taf. 21]. В. П. Степаненко — 1060-е п. [Степаненко, В. П. К датировке печати Тавтука, проедра и катепана Самосаты // Античная древность и средние века. 1995. Вып. 27. С. 58—62.]. Это позволяет предположить, что Давтук сохранял номинальную зависимость от Византии. После того как город был захвачен «у армян» эмиром Мосула [1085 г.] [The Chronography of Gregory’ Abû’l Faraj, the Son of Aaron, the Hebrew Physician, Commonly Known as Bar Hebraeus. The First Part of his Political History of the World / Ed. and trans. E. A. W. Budge. Vol. 1. New Jersey, 2003., р. 229], Давтук, скорее всего, находился у своего брата в Каркаре, либо в Эдессе, где мог входить в «совет двенадцати ишханов».
Почти сразу же после своего прибытия в Эдессу и усыновления местным правителем Торосом Бодуэн Булонский принял участие в походе на Самосату, в котором участвовал и Константин Каркарский [Гуринов, Е. А. Присоединение Самосаты к графству Эдесскому [К хронологии Первого крестового похода] // Военно-исторический журнал «Parabellum novum». 2016. № 4(37). С. 64-79.]. Брак между Бодуэном и дочерью Давтука был заключен вскоре после мартовского переворота в Эдессе. Как сообщает Альберт Ахенский, Давтук назначил Бодуэна наследником своих владений, в число которых входили многочисленные крепости и укрепления в горах, обещал ему богатое приданое в 60 000 безантов [фактически было уплачено лишь 7 000] и помогал в управлении разного рода советами [Albert of Aachen. Historia Ierosolimitana: History of the Journey to Jerusalem / Ed. and trans. S. B. Edgington. Oxford, 2007., р. 188].
Сопоставив между собой эти сведения, можно предположить, что предварительный договор о браке был заключён между Бодуэном, с одной стороны, и Константином и Давтуком, с другой, уже в период между 4-6 февраля (вступление франков в Эдессу) и 14 февраля [начало похода на Самосату] [хронологию см.: Gindler P. Graf Balduin I. von Edessa. Halle, 1901., S. 55; Laurent J. Des Grecs aux Croisés. Étude sur l’histoire d’Édesse entre 1071 et 1098//Byzantion. 1924. T. 1. P. 367-M9., р. 430-432]. Если это так, то мы можем рассматривать поход на Самосату как в том числе и отвоевание приданного Арды.
В декабре 1098 г. в Эдессе вспыхнул новый заговор, теперь направленный против самого Бодуэна. В источниках нет чётких указаний на участие в нём Давтука, однако сообщается, что он бежал из Эдессы «в свои крепости в горных областях», опасаясь казни вместе с заговорщиками-ишаханами [Albert of Aachen. Historia Ierosolimitana: History of the Journey to Jerusalem / Ed. and trans. S. B. Edgington. Oxford, 2007., р. 188; 25, t. II, р. 1041-144].
На примере этого брачного союза мы видим, что уже в самом начале правления Бодуэна Булонского в Эдессе он стремился упрочить свои позиции среди местных армян и, в частности, в совете ишханов, с которым Константин и его брат Давтук находились в хороших отношениях [Константин участвовал в мартовском заговоре 1098 г. против Тороса [Маттеос Урхаеци. Хронография / Древнеарм. текст М. Мелик-Адамьяна и Н. Тер-Микаеляна; новоарм. пер. и комм. Р. Бартикяна. Ереван, 1991 (на древнеарм. яз.)., с. 280; Albert of Aachen. Historia Ierosolimitana: History of the Journey to Jerusalem / Ed. and trans. S. B. Edgington. Oxford, 2007., р. 172; Dédéyan G. Les Arméniens entre Grecs, musulmans et croisés. Étude sur les pouvoirs arméniens dans le Proche-Orient méditerranéen [1068-1150]. 2 vol. Lisbonne, 2003., t. II, р. 1034-1035]] и членами которого они, возможно, являлись. Женитьбой на богатой армянке он также хотел обосновать свои претензии на Самосату и добыть дополнительные средства. В целом этот брак (кстати, бездетный) был вызван прагматическими соображениями: забрав жену из Эдессы в Иерусалим, Бодуэн развелся с ней уже к 1108 г. и поместил в монастырь, откуда она затем удалилась в Константинополь [Hamilton B. Women in the Crusader States: The Queens of Jerusalem (1100-1190) // Medieval Women / Ed. D. Baker. Oxford, 1978. P. 143-174., р. 141-144; 44, t.1, р. 374].
МАТРИМОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА БОДУЭНА ДЕ БУРКА [1100-1119]
Вскоре после того, как Бодуэн де Бурк получил графство Эдесское в феод от своего родственника [Murray A. V. Monarchy and Nobility in the Latin Kingdom of Jerusalem, 1099-1131 : Establishment and Origins. PhD Thesis. University of St Andrews, 1988., 124-127] Бодуэна Булонского [осенью 1100 г.], он взял в жёны Морфию, дочь армянина-халкидонита Гавриила, князя Мелитены. Постоянно испытывая тюркские нападения с 1094 г., Гавриил обратился летом 1100 г. с просьбой о помощи к князю Боэмунду I Антиохийскому, предложив ему руку своей дочери и город в качестве приданого [Anonymi Auctoris Chronicon ad A.C. 1234 pertinens / Trad. A. Abouna. Louvain, 1974., р. 45]. По дороге в Мелитену отряд Боэмунда попал в засаду, устроенную эмиром Данишмендом, и был разбит, а сам князь взят в плен. Бодуэн Булонский, ближайших союзник Боэмунда, безуспешно пытался спасти его. Уже тогда Бодуэн разместил в Мелитене отряд в 50 воинов [Albert of Aachen. Historia Ierosolimitana: History of the Journey to Jerusalem / Ed. and trans. S. B. Edgington. Oxford, 2007., р. 527].
Этот союз, однако, не мог быть скреплён браком по нескольким причинам. К тому времени Бодуэн Булонский уже был женат на дочери Давтука. Более того, он и Гавриил были свойственниками, поскольку жена Тороса, вместе с супругом усыновившая Бодуэна [Guiberti Novigenti Dei gesta per Francos / Éd. R. В. С. Huygens. Tumhout, 1996., р. 165], была дочерью Гавриила [Маттеос Урхаеци. Хронография / Древнеарм. текст М. Мелик-Адамьяна и Н. Тер-Микаеляна; новоарм. пер. и комм. Р. Бартикяна. Ереван, 1991 (на древнеарм. яз.)., с. 270] и, следовательно, приходилась сестрой Морфии [по другой версии, Гавриил мог быть не их отцом, а братом [Dédéyan G. Les Arméniens entre Grecs, musulmans et croisés. Étude sur les pouvoirs arméniens dans le Proche-Orient méditerranéen (1068-1150). 2 vol. Lisbonne, 2003., t. 2, р. 955, note 1; Mutafian Cl. L’Arménie du Levant (Xle-XIVe siècle). 2 vol. Paris, 2012., t. I, p. 56]]. Личные мотивы также могли удерживать Гавриила от того, чтобы отдавать ещё одну дочь замуж в Эдессу, чей правитель так или иначе был причастен к гибели его зятя. Во время мартовского восстания в Эдессе Торос просил у ишханов разрешить ему вместе с женой покинуть город и удалиться в Мелитену в обмен на отказ от власти [Маттеос Урхаеци. Хронография / Древнеарм. текст М. Мелик-Адамьяна и Н. Тер-Микаеляна; новоарм. пер. и комм. Р. Бартикяна. Ереван, 1991 [на древнеарм. яз.]., с. 280]. Посредником в переговорах выступал его приёмный сын Бодуэн Булонский. Вопреки всем договорённостям, 9 марта Торос был убит горожанами; судьба его супруги неизвестна. Учитывая неприязненное и, в конечном счете, враждебное отношение к Торосу в Эдессе, трудно согласиться с К. Макэвитом, который полагает, что в условиях постоянной смены правителей в городе в конце XI – начале XII в. пребывание в нём Морфии, чья сестра прежде была женой Тороса, давало горожанам ощущение стабильности [MacEvitt C. The Crusades and the Christian World of the East: Rough Tolerance. Philadelphia, 2008., р. 76—77].
