Провал Второго крестового похода стал поворотным моментом в истории Утремера. С падением Эдессы завершилась первая стадия возрождения ислама, о достижениях которого свидетельствует жалкое завершение столь блестящего поначалу похода, призванного восстановить превосходство франков.
Одной из основных причин этой неудачи являлось различие в привычках и взглядах между франками, жившими на Востоке, и их сородичами с Запада. Крестоносцы были поражены, прибыв в Палестину и застав там сообщество, члены которого за несколько десятилетий полностью изменили свой образ жизни. Они говорили на диалекте французского языка, были верными прихожанами католической церкви, а управление в их государстве основывалось на системе, которую мы называем феодальной. Однако эти поверхностные сходства только заставляли новоприбывших еще больше удивляться различиям.
Если бы поселенцев было больше, они, возможно, сумели бы сохранить образ жизни, свойственный Западу. Но они составляли лишь незначительное меньшинство в регионе, климат которого (как и образ жизни его обитателей) был чужд им. Мы можем приводить лишь приблизительные цифры, но, очевидно, одновременно в Иерусалимском королевстве проживало около тысячи баронов и рыцарей. Численность мирного населения, состоявшего из их родственников — женщин и стариков, также не могла превышать тысячу человек. На Востоке родилось множество детей, но выжили лишь единицы. Иными словами, если не считать представителей духовенства, к которому относилось несколько сотен человек, и членов военных рыцарских орденов, там жило от двух до трех тысяч взрослых представителей высших слоев франкского общества. В Антиохийском княжестве, а также в графствах Эдесса и Триполи в совокупности обитало примерно такое же число представителей рыцарского сословия.
В целом эти люди не смешивались с местным населением. В Эдессе и Антиохии имело место некоторое число смешанных браков с представителями греческой и армянской аристократии. Как Балдуин I, так и Балдуин II, будучи графами Эдессы, женились на армянках, принадлежавших к православной церкви. В источниках говорится, что отдельные представители знати последовали их примеру. Жослен I и сеньор Биреджика Валеран были женаты на армянках, являвшихся прихожанками апостольской церкви Армении. Но в областях, расположенных южнее, не было местной христианской знати, и единственными, в чьих жилах текла восточная кровь, были представители королевской семьи и династии Куртене, среди предков которых имелись армяне, а также потомки византийской принцессы Марии Комнины, как являвшиеся членами правящей династии, так и принадлежавшие к роду Ибелинов.
Сословие «людей короля» было более многочисленным. Изначально это были полностью вооруженные пехотинцы франкского происхождения, селившиеся на феодах сеньоров. Так как у них не было необходимости поддерживать чистоту крови, они женились на местных христианках, и к 1150 г. они, смешавшись с местными христианами, стали образовывать сословие пуленов. К 1180 г. численность «людей короля» составляла чуть более 5000 человек, но при этом мы не можем судить о том, сколько франкской крови текло в их жилах. Содиры, солдаты-наемники, также, возможно, претендовали на наличие у них франкского происхождения.
Туркополы, происходившие из местного населения, были вооружены по византийскому образцу и прошли соответствующую военную подготовку, сражались в составе легкой конницы, от которой и получили свое название. Этот слой населения отчасти состоял из местных христиан и тех, кто принял христианство, а отчасти — из полукровок. Возможно, имелась некоторая разница в положении людей смешанного происхождения, говоривших на языке своих отцов, и тех, кто общался на языке матерей. Туркополов, очевидно, набирали из числа последних.
Почти все поселенцы в государствах крестоносцев (если не брать в расчет крупные города) могли похвастаться французским происхождением. В Иерусалимском королевстве и Антиохийском княжестве говорили на языках ойль, характерных для жителей северных областей Франции и норманнов. В графстве Триполи, правители которого происходили из Тулузы, очевидно, поначалу использовались языки ок. Германский паломник Иоанн Вюрцбургский, посетивший Иерусалим примерно в 1175 г., с досадой отмечал, что германцы не играли роли во франкском обществе, хотя, как он заявлял, Готфрид и Балдуин I происходили из Германии. Найдя религиозное сообщество, состоявшее из одних германцев, он был счастлив.
В городах жило множество итальянцев. Венецианцы, как и генуэзцы, владели улицей в самом Иерусалиме. Общины генуэзцев, созданные на основании договоров, имелись в Яффе, Акре, Кесарии, Арсуфе, Тире, Бейруте, Триполи, Джебейле, Латакии, Святом Симеоне и Антиохии, а в наиболее крупных из этих городов жили общины венецианцев. Пизанцы селились в Тире, Акре, Триполи, Батруне, Латакии и Антиохии; амальфианцы — в Акре и Латакии. Это были самоуправляемые общины, члены которых говорили на итальянском языке и не имели социальных связей с соседями. По схожему принципу были организованы сообщества марсельцев в Акре, Яффе, Тире и Джебейле и барселонцев в Тире. Численность каждой из этих общин торговцев (за исключением существовавших в Акре) не превышала нескольких сотен человек.
Подавляющее большинство населения составляли местные христиане. Те из них, кто жил в Иерусалимском королевстве, обладали смешанным происхождением; большинство из них говорило на арабском языке, из-за чего их ошибочно называют арабами-христианами, и относилось к православной ветви христианства. Некоторые жители графства Триполи были членами монофизитской секты, для обозначения приверженцев которой используется термин «марониты». Коренные обитатели северных районов в основном были прихожанами монофизитской яковитской церкви. Кроме того, там существовали многочисленные общины армян, почти все члены которых принадлежали к армянской апостольской церкви, а в Антиохии, Латакии и Киликии жило большое число православных, говоривших на греческом языке. В Святой земле существовали религиозные общины сторонников почти всех ответвлений христианства. Монастыри в большинстве своем были православными, и говорили в них на греческом языке. Однако на Востоке имелись и грузинские православные общины, а также (особенно в самом Иерусалиме) сообщества монофизитов, египетских и эфиопских коптов, прихожан сирояковитской церкви и немногочисленные группы латинян, поселившихся там до начала эпохи крестовых походов.
После создания христианского королевства его территорию покинуло множество мусульман. Однако Наблус все еще окружали мусульманские деревни [После битвы при Хаттине жившие вокруг Наблуса мусульмане являлись причиной опасений франков], а население многих областей, захваченных франками позднее, сохраняло приверженность исламу. Мусульманами были почти все крестьяне, жившие в Северной Галилее, вдоль дороги, которая вела из Банияса в Акру. Еще дальше на север, в районе Букайи, гор Ансарии и долины Оронта, существовали мусульманские секты, члены которых признавали власть франков. Вдоль южной границы и в Трансиордании кочевали племена бедуинов.
Из-за расправ и страха перед ними численность евреев в Палестине и христианской Сирии значительно снизилась. Вениамин Тудельский был очень встревожен, увидев, насколько уменьшилась численность их общин примерно к 1170 г., когда он посетил этот регион. В одном Дамаске иудеев было намного больше, чем во всех христианских государствах, вместе взятых. Однако в XII в. они сумели приобрести у государства монополию на изготовление красителей. К тому же именно евреи в основном занимались производством стекла. В Наблусе жила небольшая община самаритян.
Эти небольшие группы составляли основу общества франкских государств, и их новые владыки не доставляли им значительных неудобств. Если местные жители могли доказать свои права на земли, то им разрешали сохранить эти владения. Однако в Палестине и Триполи почти все землевладельцы, за исключением местных церквей, имевших собственные земли, были мусульманами. После того как эти территории были завоеваны франками, их бывшие владельцы уехали, бросив обширные земельные участки, которые новые правители могли передать своим вассалам- франкам.
Очевидно, в отличие от ситуации, сложившейся в предшествующий византийский период, там не осталось пустых деревень. Члены каждой деревенской общины были прикреплены к земле и отдавали своему сеньору часть произведенных ими продуктов. Однако каких-либо правил по поводу размера этой доли не существовало. Феодалы, жившие на значительной части территории страны, очевидно, стремились получить от своих крестьян, которые вели земледельческо-животноводческое хозяйство, достаточный оброк для того, чтобы прокормить своих домочадцев, пуленов и туркополов, живших вокруг замка, ибо сами крестьяне не подходили для военной службы. Продукции сельского хозяйства, произведенной на плодородных равнинах, было достаточно для продажи. Прибыль от садов, виноградников, а главным образом от плантаций сахарного тростника получал сам сеньор, и крестьяне, очевидно, работали лишь для того, чтобы добыть средства к пропитанию. Рабский труд использовался только в хозяйствах сеньоров, но во владениях крупных феодалов и королей могли временно работать пленные мусульмане. Крестьяне общались со своим феодалом через старосту, которого порой называли арабским словом «раис», а иногда — латинским «регулус». Феодал использовал в качестве посредника, или дрогманнуса (драгомана), своего сородича, секретаря, знавшего арабский и способного вести записи.
Хотя жизнь крестьян почти не изменилась, Иерусалимское королевство было искусственным образом преобразовано с использованием ленной системы, известной нам под названием феодальной. В королевский домен входили три города: Иерусалим, Акра и Наблус (позднее к ним прибавился приграничный Дарон) — и окружавшие их земли. Он занимал большую часть территории королевства, но первые короли (и в особенности королева Мелисенда) активно раздавали земли своим друзьям, церкви и рыцарским орденам. Другие земельные участки могли также временно передаваться во владение овдовевшим королевам. К числу четырех основных феодов королевства относились графство Яффа, которое передавалось, как правило, младшему члену королевской семьи, княжество Галилея, обязанное своим весьма громким названием амбициям Танкреда, сеньория Сидон и сеньория Трансиордания. Держатели этих феодов, очевидно следуя примеру королей, имели собственных высокопоставленных чиновников. Таким же образом поступал и сеньор Кесарии, феод которого был почти столь же важным, хотя его и относили к числу двенадцати вторичных ленов.
После смерти Балдуина II владения землями стало передаваться по наследству, причем при отсутствии прямых потомков по мужской линии лен могла получить и женщина. Прогнать держателя с земли можно было только по решению Высокой курии, причем исключительно в случае, если этот человек совершал серьезное правонарушение. В то же время феодал по требованию короля или вышестоящего сеньора должен был поставлять им определенное количество солдат, срок службы которых, очевидно, не был ограничен. Граф Яффы, сеньор Сидона и князь Галилеи обязаны были отправить к королю сотню полностью вооруженных рыцарей, а сеньор Трансиордании — шестьдесят.
Феоды отличались друг от друга размерами. Лены, не принадлежавшие церкви, создавались путем завоеваний и представляли собой весьма обширные участки земли. Однако владения церкви и рыцарских орденов, подаренные или полученные в качестве наследства, а в случае с орденами — предоставленные из стратегических соображений, были разбросаны по всем франкским государствам. Единицей измерения для земельных владений стала деревня (касаль) либо (хотя и очень редко) ее половина или треть. Однако и сами деревни отличались друг от друга по размеру. В Северной Галилее, вокруг Сафеда, в каждой из них насчитывалось примерно по сорок мужчин, однако в районе Назарета существовали и более крупные деревни, а в располагавшихся вокруг Тира жило еще меньше людей, хотя в целом плотность населения там была выше.
Многим феодалам, не имевшим отношения к церкви, также передавались денежные феоды. Иными словами, они гарантированно получали определенный доход в денежной форме с тех или иных городов или деревень, за что, в свою очередь, должны были предоставить количество солдат, пропорциональное полученной сумме. Подобное денежное содержание передавалось по наследству, и королю было крайне сложно лишить его того или иного феодала. Что касается обычных феодов, правителю оставалось лишь надеяться на то, что их держатель умрет, не оставив после себя наследников, или по крайней мере эти земли унаследует его дочь. В последнем случае сюзерен мог подобрать девушке мужа самостоятельно или потребовать, чтобы она сама согласилась на одного из трех предложенных им кандидатов.
Королевские города также должны были предоставлять солдат, количество которых зависело от размера доходов каждого из них. Так, Иерусалим должен был подготовить 61 воина, Наблус — 75, а Акра — 80. Однако их предоставляла не буржуазия, а жившая в городе знать или те, кто владел в данном городе домами. Высокопоставленные священнослужители также обязаны были предоставлять солдат, число которых зависело от размеров их земельных владений или домов. Представители буржуазии вносили свой вклад в управление государством путем оплаты налогов. Налогами облагались порты и вывоз товаров, покупки и продажи, стоянка на якоре. Также их платили паломники и все, кто использовал меры и веса. Существовал во владениях франков и terraticum, налог на собственность представителей буржуазии, о котором нам известно очень мало. Кроме того, на проведение военных кампаний, очевидно, взимался определенный сбор. В 1166 г. мирные жители обязаны были заплатить 10 % от стоимости своего движимого имущества, а в 1183 г. был введен налог на капитал в размере 1% от стоимости имущества и долгов всего населения и 2% от доходов церковных учреждений и баронов.
Помимо продукции, которую должна была предоставить феодалу каждая деревня, крестьяне обязаны были платить своим сеньорам подушную подать, а мусульман, являвшихся подданными франков, обязали передавать церкви десятую часть доходов. Католические иерархи постоянно пытались заставить христиан, принадлежавших к «еретическим» церквям, также платить десятину. Это им не удалось, но в то же время они вынудили короля Амори отказать армянскому князю Торосу II, предложившему отправить поселенцев в заброшенные районы Палестины. Король принял подобное решение из-за того, что архиереи очень настоятельно требовали, чтобы эти колонисты платили им десятину. Однако, даже отдавая десятую часть своих доходов, мусульмане понимали, что налоговая нагрузка в государствах франков на них значительно ниже, чем во владениях местных мусульманских правителей. К тому же приверженцы ислама имели право занимать низшие должности в административном аппарате. Как и христиане, они могли стать таможенными чиновниками или сборщиками податей.
Дать точную характеристику организации власти во франкских государствах невозможно, так как система государственных органов постоянно менялась. Обычное право развивалось, или в него путем принятия отдельных решений вносились изменения. Создавая в более позднее время такие сочинения компилятивного характера, как «Книга короля» (Livre au Roi) или «Иерусалимские ассизы» (Assises des Jerusalem), юристы пытались подчеркнуть, как принятые решения меняли сложившиеся обычаи, вместо того чтобы охарактеризовать сложившуюся систему государственного управления.
В управлении различными франкскими государствами существовали определенные особенности. Князю Антиохии и графам Эдессы и Триполи, как правило, не приходилось сталкиваться с проблемами в отношениях со своими вассалами, в то время как короли Иерусалима находились в более сложном положении. Они были помазанниками Божьими, признанными главами франков Востока, а после того как Балдуин I покончил с претензиями патриарха, у них больше не оказалось соперников. Однако в то время как владетели Антиохии и Триполи могли передавать свою власть по наследству, пользуясь общепризнанными правилами наследования, король избирался. Общественное мнение могло поддержать наследника. В 1174 г. Балдуин IV без каких-либо затруднений был признан достойным занять место своего отца, хотя ему исполнилось всего 13 лет и он страдал проказой. При этом выборы были необходимой процедурой для подтверждения права того или иного кандидата на престол.
Иногда избиратели ставили определенные условия. Так, для того чтобы ему позволили стать королем, Амори I был вынужден развестись со своей супругой Агнес. Когда наследницей являлась женщина, ситуация еще больше осложнялась. Королем могли избрать ее мужа, но, судя по всему, все равно считалось, что своими правами он обладает исключительно благодаря ей. В случае с королевой Мелисендой и ее сыном Балдуином III никто не мог определить, каким должно быть их правовое положение. Смерть Балдуина IV в 1186 г. привела к катастрофическим последствиям, ставшим прекрасной иллюстрацией несовершенства такой модели государственного устройства.
Король стоял на вершине социальной лестницы, но сама она была совсем невысокой. Будучи помазанником Божьим, он пользовался определенным авторитетом. Считалось, что причинивший ему вред совершает особо тяжкое преступление. Он председательствовал на заседаниях Высокой курии и был главнокомандующим армией государства. Король отвечал за функционирование центральной администрации Иерусалимского королевства и назначал чиновников. Будучи сеньором для своих вассалов, он мог запретить им отчуждать земли и имел право выбирать мужей для их наследниц. Над королем не стоял сеньор, с решениями которого он должен был считаться, и он мог произвольно выделять земли из своего домена. При этом, подобно представителям знати, отчуждавшим свои земли, он, как правило, делал пожалования жене и детям, чтобы впоследствии не возникало споров по поводу вдовьей доли или наследства сына.
Однако на этом власть короля заканчивалась. Его доходы ограничивались и сводились к дорогостоящим подаркам. Королям всегда не хватало денег. Они стояли во главе государства, но должны были подчиняться его законам, олицетворением которых являлась Высокая курия. В нее входили главные владельцы ленов, сеньоры, принесшие клятву верности непосредственно королю. На ее заседаниях также присутствовали священнослужители высокого ранга, имевшие земельные владения. Кроме того, своих представителей для участия в заседаниях Высокой курии присылали общины иноземцев, владевшие землями в королевстве, в частности венецианцы и генуэзцы. На заседания этого органа также могли приглашаться отдельные лица, не входившие в курию и не участвовавшие в голосовании.
По сути, Высокая курия представляла собой судебный орган и выполняла в данной своей роли две основные функции. Во-первых, ее члены должны были определить, какой закон необходимо применять в том или ином случае. Это значит, что они занимались законотворчеством, так как каждая ассиза в теории представляла собой всего лишь заявление по вопросу права, а на практике также устанавливала новое право. Во-вторых, Высокая курия являлась органом, который судил ее членов, обвиненных в совершении того или иного преступления, и рассматривал дела, сторонами в которых являлись ее участники. Суд равных был неотъемлемой частью франкского обычного права, а король считался среди своих главных вассалов первым среди равных — их главой, но не господином. Объяснением данному факту служило то, что королевство было завоевано не королем, а группой баронов, впоследствии избравших короля из своего числа. Это позволяло курии выбирать короля, а в случае его малолетства или пленения — регента, или бальи.
Высокая курия также являлась органом, на заседаниях которого обсуждались основные политические вопросы. Это было неизбежно, так как, не заручившись поддержкой вассалов, король крайне редко мог проводить свою политику.
В 1166 г. состав Высокой курии был расширен — в нее были включены вальвассоры. Таким образом Амори I пытался найти себе соратников в борьбе против своих вассалов. В 1162 г. он вынудил курию принять ассизу, в которой вальвассорам позволялось жаловаться во время заседаний Высокой курии на своих сеньоров и устанавливалось, что если сеньор отказывался отвечать на эти обвинения, то его вассал мог перейти под непосредственную власть короля. Хотя этот закон давал в руки короля весьма эффективный инструмент борьбы со знатью, по прошествии времени он расширил властные полномочия Высокой курии, члены которой получили возможность использовать его против самого короля.
Члены курии, судя по всему, слушали дела весьма тщательно и добросовестно, хотя результат судебного поединка считался вполне надлежащим доказательством. У этого органа не было четко зафиксированного места пребывания, и король мог приглашать его членов для участия в заседаниях туда, куда считал нужным. Во время существования Первого Иерусалимского королевства Высокая курия собиралась, как правило, в Иерусалиме или Акре. Из-за желания присутствовать на заседаниях этого органа представители знати стали бросать свои феоды и переселяться в один из этих городов. Однако влияние данного коллективного органа ослабляли постоянные ссоры и длительные конфликты между членами той или иной семьи, которые со временем только усиливались и становились все более запутанными. К тому же представители почти всех благородных родов заключали между собой браки, из-за чего были связаны друг с другом узами родства.
В соответствии с принципом суда равных франкские поселенцы, которые не могли похвастаться благородным происхождением, обращались в отдельные суды — курии горожан, действовавшие в каждом крупном городе. Председательствовал на заседаниях каждого из них виконт города. В каждом из этих судов заседало двенадцать присяжных, которых сеньор выбирал из числа своих лично свободных подданных католического вероисповедания. Они выполняли функции судей, хотя истец или ответчик мог привлечь одного из них к участию в деле в качестве своего представителя. При этом член жюри, выполнявший обязанности судебного представителя, не участвовал в вынесении решения. Члены жюри также обязаны были засвидетельствовать каждый факт или документ, установленный или составленный в суде. В отличие от Высокой курии, в суде горожан ход всех заседаний тщательно протоколировался. Заседания этих судов проводились регулярно — по понедельникам, средам и пятницам, за исключением праздничных дней. Спор между представителем знати и горожанином рассматривал суд горожан. В качестве доказательств такие суды принимали результаты судебного поединка и испытания водой.
Поначалу представители коренного населения обращались в собственные суды, рассматривавшие мелкие дела. Председательствовал в таких судах местный староста, которого там, где это позволяли нормы обычного права, назначал виконт. Однако в правление короля Амори I в каждом из тридцати трех ключевых торговых городов были созданы курии рынка (фондака). Они рассматривали споры, связанные с торговлей, а также все остальные дела, включая даже уголовные, с участием представителей коренного населения. Курии рынка возглавлял бальи, назначенный местным сеньором, а дела рассматривали шесть членов жюри — двое франков и четверо представителей коренного населения. Каждый участник дела, происходивший из числа местных жителей, клялся священным писанием той религии, к которой принадлежал. Мусульмане могли приносить клятву на Коране, и те из приверженцев ислама, кто посещал заседания этого суда, восхищались объективностью рассмотрения дел. В куриях рынка также регистрировались купля-продажа и дарение любого имущества, кроме недвижимого. Там же находился центр сбора налогов на покупку и продажу. Стороны, спор которых рассматривался в куриях рынка, могли обжаловать их решения в куриях горожан. При этом процесс рассмотрения дел в первой из этих судебных инстанций полностью повторял существовавший во второй.
Амори также создал во всех портовых городах курии цепи, рассматривавшие споры, связанные с морскими перевозками и торговлей. Кроме того, в них велся таможенный учет и фиксировались якорные сборы. Членов жюри для таких судов набирали из числа купцов и моряков. Кроме того, в общинах итальянских и прованских торговцев имелись собственные консульские суды, рассматривавшие споры, связанные с их внутренними делами. На территории ключевых ленов имелись собственные феодальные суды, в рамках которых бароны рассматривали споры между своими вассалами-рыцарями. Таких судов было двадцать два, а в королевском домене действовало четыре феодальных суда. Каждый из этих многочисленных судов рассматривал четко очерченный круг вопросов. Однако в случаях, когда спор возникал между людьми разного социального статуса, его рассматривал тот суд, куда имела право обратиться сторона, обладавшая более низким социальным статусом.
Из-за средневековых представлений о праве, обусловивших то, что тот или иной отдельный закон принимался лишь в случае, когда было необходимо решить конкретный вопрос, нормотворческая деятельность во франкских государствах, судя по всему, осуществлялась произвольно и нестабильно. Очевидно, что шесть из законов, вошедших в состав написанных в XIII в. Иерусалимских ассизов, относятся ко времени правления герцога Готфрида, а остальные девятнадцать, одиннадцать из которых можно датировать лишь приблизительно, — к периоду до 1187 г.
