В своей статье Церковь тамплиеров Сан-Бевиньате я высказывал сомнение относительно того, что в Ордене тамплиеров существовал культ его создателей. Как выяснилось, я ошибался…
В конце следствия, проведенного в Пуатье в июне 1308 года по распоряжению Климента V назначенной им Апостольской комиссией, папа отстранил от дальнейшего ведения судебного процесса всех инквизиторов. Это были люди короля, а понтифик больше не желал вмешательства в дела, которые Климент считал исключительно прерогативой Святого Престола. Орден тамплиеров подчинялся только римскому папе и вмешательство светских властей подрывало авторитет Церкви. И как подозревал Климент, король делал это намеренно.
Да, многие епископы из комиссии тоже недолюбливали тамплиеров, но они не зависели от Филиппа Красивого и поэтому не следовали тем установкам на обвинение в ереси априори, как это было предписано королевским чиновникам.
И неудивительно, что именно во время расследования, инициированного Климентом V, некоторые пункты обвинений, выдвинутые в соответствии с королевской методичкой, начали рушиться и приняли более реальный и заслуживающий доверия аспект.
Комиссия быстро разобралась, что пресловутые головы-идолы тамплиеров есть ни что иное, как реликварии, скульптуры из верхней части бюста, содержащей в себе останки каких-либо святых [предмет, широко распространенный в средневековом сакральном искусстве].
В этом смог убедиться и сам папа, лично допрашивая сержанта Этьена де Труа. Вот цитата из протокола допроса этого тамплиера:
«Что касается головы, то он сказал, что в Ордене существует обычай ежегодно созывать общее собрание в день апостолов Петра и Павла, и одно из таких собраний состоялось в Париже в тот год, когда он был принят в Орден. Он принимал участие в этой собрании все три дня: они начинались в первые часы ночи и продолжались до первого часа дня. В первую ночь собрания они внесли голову: ее нес священник, перед которым шествовали двое братьев, державших большие факелы и зажигали свечи в серебряных канделябрах. Священник положил голову на стол на две подушках и шелковый коврик.
Свидетель решил, что это голова из человеческой плоти, от макушки черепа до надгортанника; у нее были белые волосы, и ничто не покрывало ее. Лицо также было из человеческой плоти и казалось ему очень бледным и обесцвеченным, с бородой смешанных белых и темных волос, похожих на бороду, которую носят тамплиеры. Тогда Визитатор Ордена сказал: «Давайте поклоняться ему и воздавать ему должное, потому что именно он сотворил нас, и именно он может отвергнуть нас». Все они подошли к нему с величайшим почтением и поклонились этой голове. Он слышал, как кто-то сказал, что этот череп принадлежал первому Магистру Ордена, брату Гуго де Пейну: от яблока Адама до его лопаток он был покрыт золотом и серебром и усеян драгоценными камнями».
А вот еще одно показание, данное братом Бартоломеем Бохером из Шартра, вступившем в орден в 1270 году, касающееся головы, увиденной им в парижском Тампле, и которая, несомненно, также являлась реликварием Гуго де Пейна.
«Храмовник, принявший его в орден, показал ему некую голову, которую кто-то положил на стол этой маленькой часовни рядом с алтарем и горшками с мощами; ему сказали, что когда он будет в затруднении, он может обратиться за помощью к этой голове. На вопрос о том, из чего была сделана эта голова, он ответил, что она была похожа на голову тамплиера, с покрывалом на голове и седой длинной бородой; но он не мог сказать, была ли она сделана из металла, дерева, кости или человеческой плоти. Он никогда не видел ее раньше и не видел его потом, хотя бывал в этой часовне по крайней мере раз сто»
Иными словами реликварий Гуго де Пейна не оставался в одном месте — его периодически переносили в разные места по особым случаям или тамплиерским праздникам.
В ордене создали особый культ своего основателя Хуго де Пейна и почитали его как святого. Во время своих ночных литургий капелланы выносили его голову, мумифицированную или естественно сохраненную, в большом и драгоценном реликварии. Гуго де Пейн никогда не был официально канонизирован, и для Римской церкви он оставался просто conversus [исполнителем], решившим служить Богу так же, как и бесчисленное множество других неизвестных священников и монахов.
В Средние века люди привыкли считать некоторых людей святыми исключительно за их простой образ жизни даже при жизни. Как только те умирали, их тела и принадлежавшие им предметы сразу же становились драгоценными реликвиями. Люди приходили молиться на их могилы, прося чудес и ходатайств перед Богом, не дожидаясь, пока Церковь завершит долгий и бюрократический процесс канонизации. Тут можно вспомнить и о тамплиере из Кальтаджироне [читать: «Как госпитальеры искали и нашли «святого тамплиера»]
Уверенность в том, что контакт с телами [мощами] святых или их вещами отнюдь не был «изобретением» эпохи тамплиеров. Эта традиция восходит еще к первым христианам. В Книге Деяний рассказывается, как во время проповеди люди старались коснуться одежды апостола Павла своими платками, уверенные в том, что божественная благодать снизойдет на них, сделав их платки реликвиями.
Видимо, Климент V был весьма удивлен этому культу Гуго де Пейна и постарался убедить тамплиеров сократить это массовое поклонение до более умеренных размеров. Ведь это не было ересью!
Разбирательство папской комиссии, пожалуй, было самым обещающим моментом во всем процессе, когда тамплиеры еще могли надеяться на оправдание. Ведь их выслушивали без пыток и даже разрешили защищаться. Но Филипп все равно переиграл Климента…
Анохин Вадим [Vad Anokhin] (с)
Санкт-Петербург 2020-21
При перепечатке статьи указание на источник обязательно
