Если верить Матвею Парижскому, еще одному историку, ставшему свидетелем тех событий, на тот момент госпитальеры имели в собственности не менее девятнадцати тысяч маноров [Кроме того, тамплиеры имеют в христианских землях 9000 маноров, а госпитальеры – 19000, не считая выгод и различных доходов, получаемых ими от братств и от проповедей, и возрастающих благодаря их привилегиям. Matthaeus Parisiensis Chronica maiora ad anno 1244 in Henricus III, lib. 2, p. 615.]. Разные словари по-разному толкуют этот термин, в зависимости от страны, но в общем он означает площадь участка, который можно вспахать двумя волами за один день.
Тот же самый английский историк сообщает нам, что только девять тысяч таких маноров принадлежало тамплиерам. Теперь понятно, в чем был источник тайного соперничества между орденами, которое впоследствии вырвалось наружу и заставляло рыцарей хвататься за оружие по каждому поводу и идти друг на друга войной.
В те времена в Палестине жил дворянин по имени Роберт де Маргат. Он был вассалом ордена госпитальеров и владел замком, расположенным поблизости от крепости Маргат. Под предлогом каких-то давних земельных споров тамплиеры напали на замок и захватили его. Дворянин, изгнанный из дома со всеми домочадцами, пожаловался своим сюзеренам, госпитальерам, которые после потери Иерусалима, как мы уже говорили, перенесли свою штаб-квартиру в Маргат. Отважные рыцари, движимые праведным гневом, тут же выступили к замку. Они по лестницам забрались на стены и после непродолжительного сражения овладели им и прогнали прочь храмовников. Вскоре частный спор перерос в конфронтацию между двумя орденами, и с тех пор тамплиеры, встречаясь с госпитальерами, всегда нападали на них. Их сторонники тоже приняли ту или иную сторону, и в конечном итоге большая часть латинян разделилась. В государстве, лишенном полновластного монарха, способного решить спор между двумя такими могущественными партиями, назревала гражданская война. Патриарх и латинские епископы оказались единственными, кто мог положить конец конфликту, который был на руку только неверным. Оба ордена согласились на время сложить оружие и, как и большинство христианских принцев, обратились за решением вопроса к папе.
На Святой престол только что взошел тридцатисемилетний кардинал Лотарио из рода графов Сеньи, избранный после Целестина III. Этот прелат славился безупречным образом жизни и умением вести переговоры, для своего времени он был чрезвычайно образованным человеком и отличным юристом. К сожалению, он слишком рьяно придерживался фальшивых декреталий и руководствовался ими в своей жизни. Все эти подложные указы, приписываемые папам первых трех веков, были в середине девятого века сочинены знаменитым фальсификатором Исидором. Публикация этих подложных актов нанесла сокрушительный удар по всему церковному благочинию и, в частности, по церковному судопроизводству, и правам епископов. И хотя в наши времена ссылка на эти фальшивые декреталии осуждается, а самых рьяных фанатиков при римском дворе заставляют отказываться от них, ничто не делается для того, чтобы компенсировать ущерб, нанесенный церкви автором. У Иннокентия хватило бы сил и способностей, чтобы навести порядок, однако ему, несмотря на безграничный энтузиазм и стремление вершить справедливый суд, недоставало умения давать критическую оценку и проницательности. Итак, спор между двумя военными орденами был представлен на рассмотрение этого понтифика. Госпитальеры делегировали в Рим брата д’Исини, приора Барлетто, и брата Ожера, настоятеля другого странноприимного дома в Италии. Тамплиеры отправили брата Пьера де Вилльплана и брата Тьерри.
Изучив претензии обеих сторон, Иннокентий вынес предварительный приговор, который должен был действовать до рассмотрения дела по существу. В соответствии с приговором госпитальеры должны были вернуть замок тамплиерам. Дворянин, бывший владелец замка, получал право через месяц после возвращения тамплиеров подать на них в суд в Маргате. Дабы избежать обвинения судей Маргата в пристрастности, госпитальерам предписывалось обращаться в суды княжества Антиохии или графства Триполи, причем выбирать только неподкупных судей. Тамплиерам же дозволялось заявлять отвод судьям или магистратам, в честности которых у них возникли сомнения. В случае, если тамплиеры отказывались подчиняться решениям суда, госпитальеры получали право восстановить своего вассала во владении замком.
У нас есть письмо, написанное этим папой великому магистру и всему ордену госпитальеров. В письме он, непоколебимый в своей убежденности, с большой настойчивостью объясняет, как не вяжется с монашеством судебное разбирательство, затеянное госпитальерами и тамплиерами – если вообще, говорит Иннокентий, можно назвать монахами людей, защищающих свои права силой и прочими жестокими методами. И хотя он отлично знает, добавляет папа, на чьей стороне справедливость, он все же предпочел решить дело мирным соглашением – его одобрили представители обоих орденов в его присутствии, — чем вершить строгий суд, который взбудоражил бы неправую сторону. Он призвал орден сохранять мир и единение и сплотиться на поприще священного послушания и под угрозой отлучения разрешить все споры так, как предписано уставом папы Александра III. В заключение своего письма Иннокентий грозился обрушить свой гнев на непокорных.
Итак, в соответствии с его директивой, дело к рассмотрению приняли внешние судьи, которые объявили притязания храмовников безосновательными. Дворянин, вассал госпитальеров, был восстановлен в правах на замок. Между орденами воцарились мир и спокойствие, во всяком случае внешние. Довольный их покорностью папа написал орденам письма и поручил их попечению интересы короля Кипра.
Аббат Верто «История Мальлтийских рыцарей». Москва, «Русская панормама», 2014
