Это был призыв в поддержку Иоанна де Бриенна, чьи виды на власть оказались под угрозой после смерти его жены Марии. Примерно через 20 лет, в 1232 году во время конфликта между представителями Фридриха II и Ибелинами Папа Григорий IX обратился к военным орденам Святой Земли с просьбой способствовать папскому легату ad reformationem regni, в восстановлении власти, и поддержать сторонников Фридриха. А в 1235 году тот же самый Папа просил ордена оказать, если потребуется, военную помощь при защите Тира и других мест, находящихся под имперским контролем [Delaville Le Roulx, Cartulaire, ii. 439-40, 487-8 docs. 2026, 2118; MGH, Epistulae saeculi XIII, ed. C. Rodenberg (Berlin, 1883-94), i. 384-5, 548-9 docs. 477, 649; J. L. Huillard-Bréholles, Historia diplomatica Friderici II (Paris, 1852-61), iv. 378-9, 7368.]. Однако к концу следующего десятилетия папство уже старалось убедиться, что претензии Гогенштауфенов в Святой Земле останутся без поддержки. В мае 1248 года Иннокентий IV сообщал братьям орденов и всем остальным, что некоторые в иерусалимском королевстве хотят признать власть Фридриха II и его сына Конрада: Папа приказывал им оставаться преданными Риму и nec quantum in vobis est ab aliquo permittatis ipsius regni dominiurn aliquatenus inmutari [Epist. saeculi XIII, ii. 401 doc. 568; Huillard-Bréholles. Hist. dipl., vi. 624.].
В следующем письме, отосланном в то же время, Папа также заявлял, что представитель Фридриха Томас Асеррский принес Триполи только вред, и поэтому приказывал всем прелатам, орденам и баронам Святой Земли quatinus quod idem comes de partibus illis omnino recedat sollicite laboretis [Epist. saeculi XIII, ii. 399-400 doc. 564; Huillard-Bréholles. Hist. dipl., vi. 623.]. Конечно, можно поспорить, что папы совсем не обязательно предполагали использование военной силы во всех случаях, когда они обращались за помощью к военным орденам в Святой Земле и на Кипре: термин auxilium, поддержка, можно истолковывать разными способами, и в некоторых случаях папские письма отсылались не только магистрам орденов, но и прелатам церкви на Востоке. Однако содержание некоторых документов, как, например, письмо Григория IX в 1235 году, показывает, что папство было вполне готово использовать военную мощь орденов в конфликтах между христианами в восточном Средиземноморье.
Чтобы оценить масштаб, в котором папство собиралось использовать старые духовно-рыцарские ордена в войнах между христианами, следует обратить внимание не только на вопрос о непосредственном участии братии в войнах, но и на использование папством финансовых ресурсов орденов. Хотя военные ордена были освобождены от налогов в пользу защиты Святой Земли, им не предоставлялось полной формальной и постоянной свободы от всех папских налогов. Для различных военных предприятий в Западной Европе папство вводило разные налоги, однако в XIII веке папы не проводили какой-либо последовательной политики. Во второй половине столетия папские налоги были переданы в ведение мирских правителей ради сицилийского дела, но лишь некоторые из них ордена были обязаны платить.
Хотя папы Мартин IV и Николай IV предписывали им платить десятины, введенные Карлом Анжуйским и его сыном, до них Клемент IV колебался между освобождением орденов от налогов и принуждением платить их [Reg. Martin IV, pp. 301-4 doc. 587; Reg. Nicolas IV, pp. 125, 238-9, 377. 424-5. 518-19, 614 docs. 617-18, 1142. 2136, 2486-7. 3261-2, 4204-6. О Клементе IV см. infra, p. 16.], а Бонифаций VIII все-таки освободил ордена от уплаты десятин, введенных в 1295 году в пользу Карла Анжуйского, и от налогов, обещанных арагонскому королю Хайме II за завоевание Сицилии. Бонифаций, однако, потребовал от них уплаты десятины, введенной с той же целью в пользу Карла Валуа в 1300 году [Reg. Boniface VIII, i. 167, 340, 793 docs. 477, 974, 2059; ii. 693-4, 961-4 docs. 3569, 3917; Strehlke, Tabulae ordinis theutonici, p. 428 doc. 670; Delaville Le Roulx, Cartulaire, iii. 669, 675 docs. 4228, 4297; A. J. Forey, The Templars in the Corona de Aragon (London, 1973), pp. 175-6.].
Из налогов, введенных ради крестового похода на Арагон, военные ордена были обязаны платить десятину, санкционированную Мартином IV, но в 1288 году они были освобождены от нее Николаем IV, когда сбор новой трехлетней десятины был отдан Филиппу IV для борьбы с Арагоном [Reg. Martin IV, pp. 188-90, 297-300 docs. 457, 583; Reg. Nicolas IV, pp. 122-3, 212-15 docs. 613, 991, 1004.]. И в то время, как некоторые из пап облагали ордена налогами на прямые нужды папства, Иннокентий IV наоборот в нескольких случаях освободил их от уплаты подобных взносов [Delaville Le Roulx, Canulaire, ii. 682-3 docs. 2505-6, 2509; iii. 88 doc. 3096; E. Berger (ed.), Les Registres d’lnnocent IV (Paris, 1881-1920) i., 401 doc. 2962; Reg. Urbain IV, i. 1367 doc. 470; Reg. Boniface VIII, ii. 29-31 docs. 2426-8; W. E. Lunt, Financial Relations of the Papacy with England to 1327 (Cambridge, Mass., 1939), pp. 207, 222; Forey, Templars in Aragon, p. 165. Иннокентий IV, однако, не всегда освобождал ордена от выплат: см. Delaville Le Roulx, Cartulaire, ii. 656 doc. 2443; Reg.InnocentIV, i. 410 doc. 2755.].
Можно назвать сразу несколько причин, объясняющих столь различное использование папской властью людских и иных ресурсов военных орденов внутри западно-христианского мира. В ряде случаев не имело никакого смысла запрашивать у братии орденов воинские контингенты, поскольку они не были бы в достаточной мере многочисленными и внушительными. Также иногда существовала возможность, или по крайней мере опасение, что рыцари орденов откажутся поддержать папские интересы в открытом сражении. Папа мог, конечно, призвать на воинскую службу братьев-рыцарей во Франции, но в областях, находящихся далеко за пределами христианского мира ведущие ордена не имели возможности выставить большое по численности и хорошо снаряженное войско. Хотя и тамплиеры, и госпитальеры располагали командорствами, разбросанными по всему западно-христианскому миру, в них проживало немного членов орденов, и большинство из них были сержантами – обычно невоенной прислугой – но никак не рыцарями [A, J. Forey, ‘Recruitment to the Military Orders (Twelfth to Mid-Fourteenth Centuries)’, Viator, xvii (1986), 144-5.].
Описи, составленные в начале XIV века после ареста тамплиеров, показывают, что в их резиденциях на Западе находилось совсем немного оружия и военного снаряжения [См. например G. Lizerand, Le Dossier de l’affaire des Templiers (Paris, 1964). pp. 46-54; A. Higounet-Nadal, ‘L’inventaire des biens de la commanderie du Temple de Sainte-Eulalie du Largac en 1308’, Annales du Midi, lxviii (1956), 258-61; W. H. Blaauw, ‘Sadelscombe and Shipley, the Preceptories of the Knights Templars in Sussex’, Sussex Archaeological Collections, ix (1857), 240-1, 253-4; T. H. Fosbrooke, ‘Rothley. The Preceptory’, Transanions of the Leicestershire Archaeological Society, xii (1921-2), 32-4.]. Лишь в регионах, где проходила непосредственная война с иноверцами, ордена могли выставить значительные и хорошо вооруженные воинские контингенты. С другой стороны, во всех западноевропейских странах тамплиеры и госпитальеры обладали немалой собственностью, которую папство могло обложить налогом. Военные ордена были обычно освобождены от уплаты взносов на крестовые походы, что, однако, не означало автоматического обложения их другими видами папских налогов: могло бы потребоваться позитивное решение вопроса, и папы по разным причинам крайне неохотно его принимали.
Применение воинских контингентов или денежных ресурсов орденов внутри западно-христианского мира могло быть воспринято как отвлечение их деятельности от надлежащих целей. И хотя объем критики, направленной на папство за призвание к крестовым походам против христиан порой кажется преувеличенным [Siberry, Criticism of Crusading, cap. 6.], Папы были очень осторожны в изъятии ресурсов орденов во время, когда удачи западного христианства в восточном Средиземноморье были на излете, а сами ордена всячески настаивали на налоговых послаблениях.
Источники по истории папства не дают нам адекватного объяснения столь большим различиям в требованиях пап, но они очень часто прибегают к оправданиям политики использования ресурсов и воинских сил орденов [В некоторых случаях, однако, папы очевидно предпочитали скрыть истинные причины своих финансовых запросов: Reg. Bonqace VIII, i. 914 doc. 2323; cf. Housley, Italian Crusades, p. 182.]. В ряде случаев оправдания находили свое выражение в весьма общих терминах, которые просто игнорировали первичные функции и обязательства орденов: когда, к примеру, Бонифаций VIII искал в 1298 году денежные средства, он лишь утверждал, что новые взносы были оправданы, и что военные ордена как почетные и могущественные члены церкви должны оказать помощь в борьбе с семейством Колонна [Reg. Boniface VIII, ii. 29-31 docs. 2426-8; Delaville Le Roulx, Cartulaire, iii. 734-5 doc. 4407.]. Однако во всех остальных случаях папам приходилось искать аргументы, которые бы принимали во внимание тот факт, что ресурсы орденов были обычно направлены на борьбу с иноверцами.
Предлагавшиеся в этом контексте идеи не были, однако, весьма оригинальны: большую часть из них можно найти в более ранних источниках, не связанных с историей орденов. В ряде папских документов, касающихся вопроса о взаимоотношении с военными орденами, христианские противники церкви оказываются приравнены к мусульманам. Утверждение, что некоторые христианские враги церкви хуже, чем иноверцы, часто встречается в ранних источниках [См. например, Manegold of Lautenbach, Liber ad Gebehardum, cap. 40, ed. K. Francke, MGH, Libelli de lite (Hanover, 1891-7), i. 381; Migne, Patrologia latina, ccxv. 1358-9.] и было применено в отношении военных орденов еще в XII веке Петром Достопочтенным, когда он пытался убедить тамплиеров позволить их коллеге Гильому де Боже остаться на западе, чтобы он мог помочь в переустройстве ордена [G. Constable (ed.), The Letters of Peter the Venerable (Cambridge, Mass., 1967), i. 407-9 doc. 172.]. В этих примерах враги церкви по-видимому подвергались моральному осуждению, но в сохранившихся документах, касающихся орденов, дальнейшее заключение, что некоторые противники церкви опаснее мусульман, и что более важным является победить близкого врага, не делается, хотя его можно встретить в иных папских документах XIII века [См. например, J. D. Mansi, Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio (Florence, Venice, 1759-98), xxiii. 584-6.].
Реакция орденов на папские требования была различной. Имело место и открытое неприятие идеи платить Папе налоги. Выискивались пути получить освобождение от налогов, как это было уже показано [Delaville Le Roulx, Cartulaire, iii. 669-70б 675 docs. 4288, 4297; Strehlke, Tabulae ordinis theutonici, p. 428 doc. 670; Lunt, Financial Relations, p. 260.], а сборщикам оказывалось сопротивление. Более чем вероятно, что главы орденов в Святой Земле выполняли папские требования с гораздо большей неохотой, чем подчиненные им магистры западных провинций, поскольку последние были зачастую тесно связаны с западноевропейскими правителями и королями, а порой и с самим папством. Тамплиер Амори де Ла Рош, занимавший пост магистра провинции Франция в 1260-х годах, был назначен на эту должность по просьбе Людовика IX, который, как рассказывается, был высокого мнения о его способностях и лояльности. Амори также являлся и близким (familiaris) к папам Урбану IV и Клементу IV.
Конечно, в некоторых случаях, как в примере с Арагоном, локальные интересы и проявления верности заставляли членов орденов на западе оказываться в оппозиции к Папе, но в иных ситуациях тесные связи приводили их в лагерь папства и всех тех, кто пользовался его покровительством. Точка зрения руководства орденов в Святой Земле была, скорее всего, несколько иной. Оно было склонно рассматривать западные провинции прежде всего как средство для получения помощи для Святой земли, а потому не собирались позволять использовать их людские и иные ресурсы в каких-либо других областях. А поскольку в Святой Земле ордены занимали более независимое положение, чем в Западной Европе, их действия на востоке были определены в целом их собственными интересами.
И все же, если приоритеты центрального руководства ордена не совпадали с приоритетами его провинциальных коллег, великому магистру было не так уж легко контролировать действия своих подчиненных в Европе. Невысокая скорость путей сообщения убеждает нас в том, что последние имели значительную независимость. Контроль достигался не столько за счет подчинения всех принимаемых решений центральному вето, сколько за счет назначения на ведущие посты братьев, в которых можно было быть уверенным, что они будут действовать в соответствии с интересами всего ордена. Так тамплиеры Святой Земли отказали просьбе Клемента IV поставить Амори де Ла Роша во главе командорств и имущества ордена в королевстве Южной Италии и Сицилии [Амори де Ла Рош был магистром Франции с 1265 по 1271 гг.: E. G. Leonard, Introduction au cartulaire manuscrit du Marquis d’Albon (Paris, 1930), pp. 114, 116.].
Отделения орденов в Сирии ощущали последствия не только желания пап использовать их ресурсы против христиан – вся папская политика организации крестовых походов против своих оппонентов в Западной Европе и привлечения всевозможных ресурсов для этих целей – даже если она не касалась непосредственно орденов – делала задачу по защите Святой Земли все более сложной. Поэтому мы в праве ожидать военные ордена среди числа тех, кто критиковал политику папства в целом. Их выступления несомненно получали поддержку со стороны других противников пап, которые – особенно во времена, когда ситуация в Палестине становилась совсем безнадежной – видели в военных орденах несомненную цель для своей пропаганды. Когда магистр тамплиеров Гильом де Боже сообщил королю Арагона Альфонсо III о падении Триполи в 1289 году, король ответил с сожалением, что не мог отправить помощь и особо отметил, что Папа призвал к крестовому походу против него и направил на Арагон армии [Finke, Acta aragonensia, iii. 9-10 doc. 5; письмо, отправленное Альфонсо III магистру госпитальеров 30 апреля 1288 года: ibid., iii. 4 doc. 2.], а брат Альфонсо Хайме, король Сицилии, написал Гильому де Боже после падения Триполи примерно то же самое, заявляя, что он бы встал на защиту Святой Земли, если бы только Папа заключил с ним мир [Finke, Papsttum, ii. 1-2 doc. 1.].
Согласно сообщению сицилийского хрониста Варфоломея Неокастровского тамплиер по имени Ги, который в качестве посланца прибыл к Папе после потери Триполи, выразил открытую враждебность политике Папы в отношении Сицилии и резко критиковал действия Николая IV [Historia sicula, cap. 112, in L. A. Muratori, Rerum italicarum scriptores (Milan, 17r23-51), xiii. 1152.]. Рассказывается также, что он обратился к Папе с призывом заключить мир с Сицилией и придти на помощь Святой Земле, пока еще не было слишком поздно. Можно, однако, поставить под сомнение столь открытую критику представителями орденов политики папства, от которого они получали всевозможные привилегии и поддержку. Хотя в Святой Земле ордены порой были готовы игнорировать указания и просьбы пап, публичное осуждение политики римского престола в гораздо большей степени поставило бы их привилегии под угрозу. Поэтому естественно, что сохранившиеся послания, отосланные магистрами и иными руководителями орденов на запад во второй половине XIII века, были всего лишь просьбами о помощи и не содержали критики действий Папы.
Итак, хотя политика папского престола порой подвергалась порицанию, военные ордена в XIII веке способствовали осуществлению этой политики весьма незначительно. На большей части территорий, где церковь призывала к войнам против христиан, ранее основанные ордена просто не могли выставить достаточного количества воинов. По этой причине в отличие от крестовых походов они были менее существенным источником военной силы для войн с инакомыслящими христианами. Конечно, оценить реальную эффективность папских призывов к крестовым походам довольно сложно, особенно начиная с XIII века, когда среди участников походов стали появляться и наемные контингенты. Временами воззвания к крестовым походам практически не находили отклика: тот факт, что Папе Иннокентию IV приходилось несколько раз повторять призыв к священной войне в Германии против Фридриха II в конце 1240-х годов, показывает, как мало отклика нашли данные воззвания; а в Англии в 1255 году проповедь крестового похода против Манфреда вообще осталась без последствий. Но многие приняли участие в войне против альбигойцев, а некоторые призывы к кампаниям в южной Италии тоже оказались эффективными [Об эффективности проповеди крестовых походов см.: K. Setton (ed.), History of the Crusades (2nd edn., Madison, 1969- ), ii. 356; Housley, Italian Crusades, pp. 145-62.]. Военные ордена внесли свой финансовый вклад в священную войну с христианами, однако папские запросы о денежных взносах делались лишь периодически и иногда встречали сопротивление. Таким образом, хотя функции духовно-рыцарских орденов в XIII веке расширились, их основной задачей осталась именно борьба с иноверцами.
Фори А. Дж.| A. J. Forey
Данный текст представляет из себя фрагменты из работы – Военные ордена и священная война против христиан в тринадцатом веке (The Military Orders and Holy War against Christians in the Thirteenth Century) напечатанной в The English Historical Review Vol. 104 No.110
Перевод с английского Казаков Г.
