Ведь бывает же, что вполне реальные места [причем их можно посетить и сейчас] становятся легендарными, часто из политических соображений. Так случилось с крепостью, или замком, или цитаделью Аламут, развалины которой стоят и сегодня к юго-западу от Каспийского моря.
Аламут, Гнездо Орла. Ужасающее впечатление, должно быть, производила эта крепость во времена своей наивысшей славы, особенно на врагов, затевавших ее осаду, как всегда безуспешно [лишь в 1256 г. цитадель пала под натиском монголов и была разрушена]. Но особенно страшным представляется Аламут в преломлении легенды. Построенная на гребне отвесных скал длиной 400 метров и шириной местами всего несколько шагов, от силы 30, крепость возникала перед взором путника, идущего Азербайджанской дорогой, и издалека казалась естественной стеной, белой в ослепительном дневном свете, голубоватой на фоне пурпурного заката, бледной на рассвете и кроваво-красной в первых лучах восходящего солнца; в иные дни ее контуры едва проступали в пелене облаков или внезапно озарялись вспышками молний. Глаз с трудом различал сверху по краям смутные очертания рукотворных четырехугольных башен, снизу же крепость выглядела нагромождением скалистых уступов, отвесно взмывающих на сотни метров вверх, и самый доступный склон представлял собой оползень из скользкой гальки. Когда крепость была цела и там жили люди, наверх поднимались по потайной винтовой лестнице, выдолбленной в скале, и для ее охраны хватало одного лучника. Так описывали Аламут, неприступный оплот ассасинов, куда попасть можно было, только прилетев на орле.
История ассасинов была написана в Средние века хронистами, близкими крестоносцам, в частности Вильгельмом Тирским, Герардом Страсбургским и Арнольдом Любекским, а также Марко Поло. Самая влиятельная разработка мифа в Новое время — это История ассасинов Йозефа фон Хаммер-Пургшталя [1818].
Что же происходило в крепости Аламут? Изначально там правил удивительный человек, известный своей мистической силой и жестокостью, Хасан ибн Сабах. Вокруг себя он собирал, или лучше сказать, растил с самого детства своих приспешников, fidaiyyün, или федаинов — «верных до смерти», которых использовал для совершения политических убийств.
Ученые Нового времени не раз пытались пересмотреть легенду о Хасане, но предание оказалось сильнее: до сих пор итальянский язык использует слово assassino в значении убийца, а по-английски assassination означает убийство известного человека по политическим мотивам, то есть assassin — это наемный убийца. Бытует также весьма сомнительная этимология, производящая ассасин от слова «гашиш». О том же, как ассасины слушались своего лидера, есть рассказ и в Новеллино, где описывается посещение Аламута Фридрихом II: желая продемонстрировать свою власть, грозный старец показал императору двух воинов на вершине башни, потом коснулся бороды, и оба они бросились вниз и разбились о скалы.
Остановимся, однако, на сведениях исторических, а не легендарных.
Обитатели Аламута были шиитами. Это течение возникло после великого раскола в исламе. Для некоторых мусульман единственным истинным наследником Мухаммеда был Али ибн Абу Талиба, двоюродный брат пророка и муж его дочери Фатимы. Власть же захватил Абу Бакр, принявший титул халифа, который после него перешел к зятю Мухаммеда Усману. Последовали гражданская война, ряд сражений и наконец Али был убит. Тогда последователи Али основали шиитское учение [противопоставив его учению суннитов, считавшемуся ортодоксальным]: Али почитался ими как истинный имам, воин и святой, спасительная сила; считалось, что ему надлежит главенствовать над всем исламским миром и признавалось его божественное происхождение.
Когда фатимидский халиф Каира аль-Мустансир билах передал титул имама не старшему сыну Абу Мансур Низару, а его младшему брату Мустали, последователи Низара отделились как персидские исмаилиты. Их возглавил Хасан ибн Сабах, принявший исмаилитскую доктрину после долгих духовных исканий и в 1090— 1091 гг. овладевший крепостью Аламут.
По мнению Генри Корбина [1964], на исмаилитов бросает тень черный роман, сложившийся благодаря крестоносцам, Марко Поло разумеется, Хаммер-Пургшталю, а также Сильвестру де Саси [1838], который утверждал, что слово ассасин произошло от hashshâshîn и значит «употребляющий гашиш». По правде говоря, многие легенды об ассасинах берут начало из мусульманских источников; мы же, однако, будем придерживаться фактов, не приукрашенных фантазией.
Корбин видит в истовом прозелитизме Хасана проявление утонченной духовности, подпитываемой эзотеризмом. Однако Корбин, видимо, упускает из виду другие исторические данные, по которым Хасан был не только духовным наставником, но и политическим деятелем. Для защиты своих религиозных принципов он понастроил крепостей так, чтобы держать в поле зрения всю прилегающую территорию; Аламут имел колоссальное стратегическое значение, так как оттуда можно было контролировать пути в Азербайджан и Ирак. Там Хасан ибн Сабах жил до самой смерти в окружении своих приспешников.
Хасан был харизматическим лидером необычайно строгих нравов, он даже осудил на смерть двух своих сыновей: одного за то, что тот пил вино, а другого за убийство. Не вызывает сомнений, что сам он часто прибегал к политическому убийству, и так же поступали его преемники, в частности грозный Синан. Это его прозвали Горным Старцем, хотя по мере разрастания легенды так же стали звать и Хасана. Известные нам средневековые тексты написаны после смерти Хасана [1124] и относятся к эпохе, когда королевства крестоносцев в Святой Земле и Саладин наладили отношения с сектой, возглавлявшейся Синаном. И все же в них рассказывается, что, когда рыцари креста еще только мечтали завоевать Иерусалим, первый министр султана Низам аль-Мульк получил смертельный удар кинжалом от наемного убийцы, подобравшегося к нему переодетым дервишем по приказу Хасана. Синана обвинили в убийстве маркграфа Монферратского Конрада. Рассказывают, что Старец подготовил двух ассасинов, которые пробрались к неверным, переняли их обычаи и язык, потом, переодевшись монахами, проникли во дворец, где епископ Тирский принимал ничего не подозревавшего Конрада, и убили его. Однако история это темная, по некоторым источникам, возникает подозрение, что маркграфа убили свои, христиане, и даже ходили слухи, что тут замешан Ричард Львиное Сердце. Мы снова видим, как трудно отделить историю от легенды. Впрочем, Синан внушал страх и Саладину, и крестоносцам, а к тому же [и тут снова пышным цветом расцветают оккультистские легенды] поддерживал не вполне понятные отношения с тамплиерами.
А теперь перейдем к легенде. По свидетельствам некоторых арабских авторов суннитского толка, а также христианских летописцев, Горный Старец изобрел жуткий способ, как сделать своих воинов верными до самопожертвования, превратить их в неодолимую военную машину. Совсем юными [по другим сведениям, с рождения] он забирал их в свою твердыню и там позволял им предаваться неге и наслаждениям в роскошных садах среди цветов, вина и женщин, вдобавок одурманивая их гашишем. Когда же обойтись без порочных услад этого подобия рая они уже не могли, он пробуждал их ото сна и впервые заставлял окунуться в обычную, жалкую жизнь, после чего ставил перед выбором: «Если ты пойдешь и убьешь, кого я скажу, вернешься в оставленный тобою рай навсегда, если не сумеешь — будешь прозябать в этом убожестве».
И юноши, одурманенные наркотиком, жертвовали собой, убивали, чтобы в свою очередь быть преданными смерти. В таком виде легенда об Аламуте распространялась веками, давая сюжет стихам, романам и фильмам — вплоть до наших дней.
АРНОЛЬД ЛЮБЕКСКИЙ (1150-1211/1214) СЛАВЯНСКАЯ ХРОНИКА, VII
Замечу, что в землях Дамаска, Антиохии и Алеппо живет в горах некий сарацинский народ, который на своем языке называется ассассины, а у романских народов зовется людьми Горного Старца. Эти люди живут без всякого закона, вопреки сарацинскому обычаю едят свиное мясо и живут со всеми женщинами без разбору, в том числе с матерями и сестрами. Они обитают в горах и считаются непобедимыми, ибо укрываются в чрезвычайно укрепленных замках. Земля их не слишком плодородна, и они живут в основном за счет скотоводства. Они имеют меж собой повелителя, который внушает сильный страх всем сарацинским князьям, и ближним, и дальним, а также соседним христианским правителям, ибо имеет обыкновение убивать их удивительным образом. Вот как это происходит. Этот правитель имеет в горах многочисленные и прекраснейшие дворцы, окруженные очень высокими стенами, так что проникнуть туда можно только через небольшую и тщательно охраняемую дверь. В этих дворцах он велит с малолетства воспитывать многих сыновей своих крестьян и обучать их различным языкам, а именно: латинскому, греческому, романскому, сарацинскому и многим другим. Их учителя внушают им с раннего детства и до совершеннолетия, что они должны повиноваться своему повелителю во всех его словах и приказах; если они будут это делать, то он, имея власть над живущими богами, подарит им все радости рая. Их учат также, что они не смогут спастись, если вздумают в чем-либо противиться воле правителя. Замечу, что они с самого детства живут в этих дворцах как в заключении, не видя никого из людей, кроме своих учителей и воспитателей, и не слыша ничего иного, пока их не вызовут к князю для совершения очередного убийства. Когда они оказываются перед князем, тот спрашивает у них — намерены ли они повиноваться его приказам, чтобы он помог им попасть в рай. […] Тогда правитель дает им золотой кинжал и посылает, чтобы убить какого-нибудь князя по его указанию.[Пер. И. Дьяконова]
МАРКО ПОЛО (1254-1324).КНИГА О РАЗНООБРАЗИИ МИРА, 41-42
В стране Мулект в старину жил горный старец. Мулект [Мульхид] значит [жилище] арамов. Все, что Марко рассказывал, то и вам передам; а слышал он об этом от многих людей. Старец по-ихнему назывался Ала-один. Развел он большой, отличный сад в долине между двух гор; такого и не видано было. Были там самые лучшие в свете плоды. Настроил он там самых лучших домов, самых красивых дворцов, таких и не видано было прежде; они были золоченые и самыми лучшими в свете вещами раскрашены. Провел он там каналы; в одних было вино, в других молоко, в третьих мед, а в иных вода. Самые красивые в свете жены и девы были тут; умели они играть на всех инструментах, петь и плясать лучше других жен.
Сад этот, толковал старец своим людям, — есть рай. Развел он его таким точно, как Мухаммед описывал сарацинам рай: кто в рай попадет, у того будет столько красивых жен, сколько пожелает, и найдет он там реки вина и молока, меду и воды. Поэтому-то старец развел сад точно так, как Мухаммед описывал рай сарацинам; и тамошние сарацины верили, что этот сад — рай. Входил в него только тот, кто пожелал сделаться ассасином. При входе в сад стояла неприступная крепость; никто в свете не мог овладеть ею; а другого входа туда не было. Содержал старец при своем дворе всех тамошних юношей от двенадцати до двадцати лет. Были они как бы стражею и знали понаслышке, что Мухаммед, их пророк, описывал рай точно так, как я вам рассказывал.
И что еще вам сказать? Приказывал старец вводить в этот рай юношей, смотря по своему желанию, по четыре, по десяти, по двадцати, и вот как: сперва их напоят, сонными брали и вводили в сад; там их будили. Проснется юноша, и как увидит все то, что я вам описывал, по истине уверует, что находится в раю, а жены и девы во весь день с ним: играют, поют, забавляют его, всякое его желание исполняют; все, что захочет, у него есть; и не вышел бы оттуда по своей воле. Двор свой горный старец держит отлично, богато, живет прекрасно; простых горцев уверяет, что он пророк; и они этому, по истине, верят.
Захочет старец послать куда-либо кого из своих убить кого-нибудь, приказывает он напоить столько юношей, сколько пожелает, когда же они заснут, приказывает перенести их в свой дворец. Проснутся юноши во дворце, изумляются, но не радуются, оттого что из рая по своей воле они никогда не вышли бы. Идут они к старцу и, почитая его за пророка, смиренно ему кланяются; а старец их спрашивает, откуда они пришли.
Из рая, отвечают юноши и описывают все, что там, словно как в раю, о котором их предкам говорил Мухаммед; а те, кто не был там, слышат все это, и им в рай хочется; готовы они и на смерть, лишь бы только попасть в рай; не дождутся дня, чтобы идти туда. […]
Захочет старец убить кого-либо из важных или вообще кого-нибудь, выберет он из своих ассасинов и, куда пожелает, туда и шлет его. А ему говорит, что хочет послать его в рай и шел бы он поэтому туда-то и убил бы таких-то, а как сам будет убит, то тотчас же попадает в рай. Кому старец так прикажет, охотно делал все что мог; шел и исполнял все, что старец ему приказывал. Кого горный старец порешил убить, тому не спастись. Скажу вам по правде, много царей и баронов из страха платили старцу дань и были с ним в дружбе. [Пер. И. Минаева]
ЙОЗЕФ ФОН ХАММЕР-ПУРГШТАЛЬ ИСТОРИЯ АССАСИНОВ, IV [1818]
В центральной части персидских и сирийских владений ассасинов, иными словами, в Аламуте и Мас-сиате, были разбиты обнесенные высокими стенами великолепные сады, Поистине райские сады Востока. Там были клумбы и плодовые деревья, окаймленные каналами, тенистые пастбища и зеленые луга, где под ногами весело журчали ручьи, беседки, обвитые розами и побегами виноградной лозы, просторные залы и отделанные фарфоровой плиткой павильоны, украшенные персидскими коврами и греческими тканями, где золотые, серебряные и хрустальные бокалы сверкали на золотых, серебряных и хрустальных блюдах, грациозные красавицы и похотливые юноши, черноглазые и пленительные, словно гурии и отроки рая Мухаммедова, нежные и упоительные, подобно подушкам, на коих они покоились, и вину, им подносимому. […]
Все дышало покоем, восторгом и наслаждением. Юношу, коего благодаря силе и решимости признавали достойным, дабы посвятить для сей злодейской службы, Великий магистр, или Великий приор, приглашал за стол; он беседовал с ним и поил его дурманящим напитком (называемым гашишем), а затем приказывал перенести в сад; тот же, очнувшись и оглядевшись, мнил себя в раю, в чем его еще более убеждали своими речами и действиями гурии. Насладившись сполна райскими удовольствиями, кои Пророк сулит блаженным, и ощутив восторг и прилив силы, испив бесконечное наслаждение из сияющих очей гурий и пьянящее вино из сверкающего бокала, он, ослабев, под воздействием наркотического напитка погружался в дремоту, от коей пробуждался через несколько часов подле своего наставника. Тот убеждал юношу, что все это время он находился не на земле, что душой он воспарил в рай, где вкусил блаженство, кое ожидает правоверных, посвятивших жизнь служению вере и повинующихся наставнику. Сии поддавшиеся обману юноши слепо превращали себя в орудие смерти и рьяно искали возможности пожертвовать земной жизнью ради обретения вечного блаженства. […] И сегодня пример Константинополя и Каира свидетельствует о том, какое сильное возбуждающее действие опий и гашиш оказывают на сонливую апатию турок и пылкое воображение арабов и объясняет непреодолимую зависимость тех юношей от опьяняющих травяных лепешек (гашиша), под воздействием коих они были способны на все. Из-за этого их стали называть Hasciscin. [Пер. М. Морозовой]
Эко У. “ИСТОРИЯ ИЛЛЮЗИЙ. Легендарные места,земли и страны”
