Историография тамплиеров достаточно инертна. Она боится, как и в средневековье, «новшеств», и поэтому в ней всегда присутствуют многочисленные штампы,узаконенные давностью и авторитетом. “Тамплиеры были банкирами Запада”, повторяют то и дело. “Храм превратился в банк» [J. Wolff dans «Vivre au Moyen Age», Historia Spécial, juillet-août 1996, p. 57.]. «Орден закончил тем, что занимался больше банковскими делами, нежели битвами за веру» [J. Favier, «Philippe le Bel et le trésor des templiers», L’Histoire, n° 198 (avril 1996), p. 34. Несомненно, неудачная фраза, из краткого и ясного пояснения, сделанного впоследствии автором в ходе своего интервью.]. Крепкая диссертация Жюля Пике справедливо была защищена под названием: «Тамплиеры. Исследование финансовых операций». Но начиная с второго издания заглавие было изменено, и стало таким: «Банкиры средневековья. Тамплиеры и их финансовые операции» [Оба издания датируются 1939 г. J. Piquet, Des banquiers au Moyen Age. Les templiers et leurs opérations financières, Paris, 1939.]! “Они были богатыми, чрезвычайно, и, таким образом, высокомерными, вызывающими зависть, ненавистными. Конечно, их репутация, их основательность были причиной их успеха. Но этот успех вскружил им голову. Они забыли свою первоначальную миссию, и монахи-солдаты стали монахами-банкирами [Эта фраза приводится здесь: G. Sivery, Les Capétiens et l’argent au siècle de saint Louis, Lille, Presses Universitaires du Septentrion, 1995, p. 47.]“. Отсюда всего один простой шаг до той мысли, что Филипп Красивый не был не прав, уничтожив их. Тамплиеры, таким образом, сами становятся виновниками своего падения. Но что, однако, означает, в контексте XIII века, быть банкирами Запада?
Я не думаю, что по поводу финансов и финансовых операций Храма нам уже все известно. Остается проблема исчезновения центральных архивов Ордена, и мы, несомненно, лишены сведений первостепенной важности [На эту тему см. следующую статью: R. Hiestand, «Zum Problem des Templerzentralarchivs», Archivistische Zeitschrift, 76 (1980).]. Но основное можно понять благодаря двум трудам, Л. Делиля и Ж. Пике [L. Delisle, Mémoire sur les opérations financières des templiers, Paris, 1889.], при этом второй, в значительной степени основывающйся на первом, даёт ценные уточнения и предлагает более существенный анализ. Таким образом, отталкиваясь именно от их научных работ, я хотел бы, менее всего на свете претендуя на создание чего-то нового, попытаться рассмотреть финансовые операции ордена в контексте этих исследований.
УСТАВ ХРАМА И ДЕНЬГИ
Брат воинства Храма приносит три монашеских обета – послушания, целомудрия и бедности. Последнее понятие явно должно трактоваться в контексте XI и XII веков, а не в строго экономическом понятии нашего времени. В уставе идёт речь исключительно о личной бедности, а вовсе не о бедности ордена. Храм не является предшественником нищенствующих орденов. Брат ордена Храма должен, таким образом, подобно монаху Клюни или Сито, при вступлении в орден отказаться от всего, чем он владеет. Но устав не держит в тайне тот факт, что орден обладает имуществом, и прежде всего тем, которое позволяет ему выполнять его миссию обороны и защиты: лошадьми, оружием, доспехами и различной экипировкой (шатёр, снаряжение) для верховых поездок и прочих переходов. Всё это происходит от дарений, особенно дарений братьев при их вступлении в орден, покупок и поступления ресурсов с Запада на Восток, о чем говорится в нескольких статьях устава [Henri de Curzon, La règle du Temple, Paris, S.H.F., 1886, art. 102, 103, 107, 111… Устав будет цитироваться далее под буквой У., за которой будет следовать номер статьи в этом издании Курзона.]. Именно по поводу этих вопросов в нескольких статьях устава, а точнее, той его части, которая образует «Дополнения к уставу» (“Retraits”), встаёт вопрос о деньгах и об их использовании. Магистр ордена действительно имеет полномочия перераспределять лошадей и доспехи братьев (особенно в случае их кончины) [У. 39 латинского устава, 35 французского перевода.]. Это распространяется и на все ценные дары ордену, в особенности на драгоценности [У. 81: «Li Maistre ne doit tenir clef ne serreure dou trésor. Mais il puet avoir en trésor une huche о toute la serreure por tenir ses joiaux…» ; и 94 : «Se aucuns joiaus est présentés a la maison dou Temple en Aumosne, li Maistres li puet prendre et doner a ou il voudra, ou mètre en sa huche aveuc ses joiaus». Эти статьи вполне могут поставить в затруднительное положение, так как здесь можно видеть нарушение обета бедности, которому магистр подчинён так же, как и прочие братья. Но не следует ли здесь усматривать скорее способ накопления, такой же, как и все прочие? В числе даров любого рода, вкладов любого происхождения, есть и драгоценности. Их сохраняю, ожидая их использования ради обычных дел ордена или для даров; но магистр располагает с этой целью собственным хранилищем? (см. прим. 13).]. В более общем смысле, всякое дарение этого рода, сделанное Храму, должно помещаться в Казну или отдаваться Командору ордена, который выполняет функцию казначея [У. 91: при дарении в доме; ст. 111: все ценности, откуда бы они ни поступали, должны передаваться казначею, потом это фиксируется письменно, а ценности передаются в казну.]. Распределение происходит между казной ордена (центральной) и хранилищами главных командорств. Командор должен получать товары и завещанное имущество стоимостью в сто безантов и более, сделанные в Иерусалимском королевстве. В других местах он также должен получать завещанное имущество и пожертвования на сумму более ста безантов; то, что ниже этой суммы, хранят местные командорства. Завещанное имущество и дары, сделанные во время морских плаваний, также поступают в казну [У. 113.].
Однако именно на уровне расходов обнаруживаются наиболее интересные указания, так как уточняется, что магистр, как и командор, при определённых условиях, могут делать ссуды. Упомянем и о том, что магистр, отправляясь в Триполи и Антиохию, может взять 3000 безантов и более из казны, с согласия командора, для того, чтобы оказать помощь, если она потребуется домам ордена этих двух государств; разумеется, если сумма не использована, она возвращается назад в казну [У. 89.]. Гораздо более интересным является тот факт, что магистр может одалживать тому, кому хочет, деньги дома ордена, ему следует получить согласие или совет нескольких честных людей этого дома ордена для сумм размером до 100 безантов; и совет большего числа людей для сумм, превышающих 100 безантов. Кроме того, он может подарить 100 безантов, или имущество, драгоценности, одеяния эквивалентной стоимости, при условии, что это послужит интересам дома, «по совету его компаньонов и честных людей дома, где он будет находиться» [У. 82].
У командора нет таких возможностей, ему для расходов, нужно согласие магистра [У. 119]. Но он может дарить парадных коней, кубки, одеяния друзьям ордена, которые сделали дому большие дарения [У. 112 «Li commandeor de la terre puet doner I palefroi ou un mul ou une mule, ou une coupe d’argent, ou une robe de vair ou de brunete, ou une penne de vair, ou une tele de Rains, as amis qui font la grant prest a la mason».]. Таким образом, взглянем на вещи спокойно, казна ордена действительно существовала! Магистр мог, но, никогда без согласия своих братьев, число которых зависит от масштаба операции – черпать оттуда средства, чтобы делать денежные ссуды и дары. Орден – это корпорация, формируемая рыцарями, и ей присущи ценности этого класса: Храм проявляет доблесть (и её за ним охотно признают), но умеет также проявлять щедрость, и статья 112, приведённая параграфом выше, даёт прекрасный пример дарения и ответного дара. Тем не менее, некоторые статьи призывают проявлять щедрость с благоразумием, то есть, не особенно часто [У. 114, 117.].
«Дополнения к Уставу» датируются, вероятно, 1160-ми годами: это означает, таким образом, что орден Храма начал практиковать финансовые операции достаточно рано. Так ссуды были даны королю Франции Людовику VII еще в момент второго крестового похода – ссуды, данные на Востоке и возмещённые на Западе [Recueil des Historiens des Gaules et de la France (Abrégé R.H.F.), t. XV, новое издание – L. Delisle, Paris, 1878, p. 496, 501, 503-509.]. Не будем усматривать здесь преждевременного извращения тамплиерского духа. Эти операции, осуществляемые всеми религиозными орденами, были ещё более необходимыми для Храма и Госпиталя в связи с их особой миссией, и, стало быть, с их двойственным положением: на Востоке они сражаются, а на Западе они получают средства, необходимые для борьбы. Между этими двумя полюсами, тылом и фронтом, перемещения людей, имущества, оружия, верховых животных и денег были нормальными, регулярными и неизбежными. Благодаря анжуйским архивам Неаполя известно, что для того, чтобы перевезти на Восток продовольствие из своих командорств в Южной Италии, тамплиеры и госпитальеры должны были получать разрешения на вывоз от властей королевства Сицилии [Архивы уничтоженные и очень фрагментарно восстановленные. См. A. de Bouard, Documents en français des archives angevines de Naples (Règne de Charles 1′”, t. 1, Les mandements aux trésoriers, Paris, 1933; R. Filangieri, éd. / registri délia cancelleria angioiana, 27 volumes, Naples, 1950-1980; J. Longnon et Ch. Perrat, Actes relatifs à la pricipauté de Morée (1289-1300), «Collection des documents inédits sur l’histoire de France», Paris, 1967. На все эти темы см. также J. Pryor, «In subsidium Terme Sanctae : Exports of foodstuffs and war materials from the Kingdom of Sicily to the Kingdom of Jérusalem, 1265-1284», The médiéval Levant. Studies in Memory of Eliyahu Ashtor (1914-1984), B.Z. Kedar et A.L. Udovitch éd., Asian and African Studies, 22 (1988), p. 127-146.]. Практически до конца своего существования тамплиеры прибегали к этим разрешениям для перевозок зерна на Кипр или в Морею [19. J. Longnon, Ch. Perrat, op. cit. (прим. 18), n° 86.].
ТАМПЛИЕРЫ – БАНКИРЫ?
Говорить о банковской деятельности можно только с того момента, когда Храм смог дать возможность использовать другим ту инфраструктуру, которую он создал. Конечно, вполне допустимо сказать, что он осуществлял банковские операции; но, начиная с какого времени можно говорить, что он является банком? Какова была на самом деле финансовая деятельность, которую осуществлял орден? Л. Делиль и Ж. Пике предлагают следующий перечень операций:
– вклады частных лиц (деньги и ценные вещи).
– секвестр (управление деньгами и имуществом с последующей передачей третьим лицам – прим. пер.)
– управление текущим счётом
– обслуживание рент
– ссуды
– поручительство
– переправка денежных средств
Первые четыре – это операции, совершаемые с деньгами и доходами третьих лиц, которых мы будем называть клиентами Храма; две последующих образуются из собственных капиталов Храма; что касается перевозки денег, то Храм занимается ею оперируя как своими средствами, так и средствами своих клиентов. Что касается вкладов частных лиц и практики текущих счетов, которые являются их логическим, но совсем не обязательным продолжением, а также рент и использования ордена для управления имуществом, то я могу сослаться на многочисленные примеры, приведеные Ж. Пике и Л. Делилем, а также на документы, опубликованные последним. Я приведу из них только два примера, показательных для понимания сути финансовой практики ордена.Первые четыре – это операции, совершаемые с деньгами и доходами третьих лиц, которых мы будем называть клиентами Храма; две последующих образуются из собственных капиталов Храма; что касается перевозки денег, то Храм занимается ею оперируя как своими средствами, так и средствами своих клиентов. Что касается вкладов частных лиц и практики текущих счетов, которые являются их логическим, но совсем не обязательным продолжением, а также рент и использования ордена для управления имуществом, то я могу сослаться на многочисленные примеры, приведеные Ж. Пике и Л. Делилем, а также на документы, опубликованные последним. Я приведу из них только два примера, показательных для понимания сути финансовой практики ордена.
Парижский буржуа, Пьер Саррасен доверил свои деньги ордену. В 1220 г., отправляясь в паломничество в Сантьяго-де-Компостелу, он составляет грамоту, которая не является завещанием, но которая его заменяет, и размещает деньги, следующим образом: сумма в 600 ливров отдаётся аббатству Сен-Виктор, другая сумма в 100 ливров – его матери. Остаток должен будет храниться орденом, чтобы быть отданным его детям, его наследникам, когда они достигнут надлежащего возраста. Орден в этом случае играет всего лишь роль душеприказчика [L. Delisle, op. cit. (прим. 6), p. 3 и 97-98.]. Можно ли говорить в этом случае о банковской деятельности?
Вторым примером является знаменитый рассказ Жуанвиля касательно выкупа Людовика Святого. История известна: не хватает 30000 ливров для того, чтобы набрать сумму в 200000 ливров, которая должна быть выплачена султану. Жуанвиль предлагает занять эту сумму у тамплиеров, у которых есть корабль, нагруженный ларями, то есть сундуками их клиентов, присоединившихся к крестовому походу. Командор Храма (Казначей) отказывается: эти деньги принадлежат не ордену, а тем, кто их ему доверил для своих нужд на Востоке. У командора есть ключ от каждого сундука, но он не может открыть ни один без согласия вкладчика, располагающего другим ключом. Казначеи Парижского и Лондонского Тампля повели бы себя точно так же. Продолжение известно: Жуанвиль выходит из себя, командор не остаётся в долгу. Тогда вмешивается маршал ордена и предлагает Жуанвилю притвориться, что он захватывает лари силой; тамплиеры не будут особо сопротивляться, и честь ордена будет сохранена. Небольшая комедия, о которой Жуанвиль рассказывает с юмором. Добавим, для полноты картины, что и маршал ордена не особо тревожится, так как он говорит: «Et se vous prenez du nostre, nous avons bien tant du vostre en Acre que vous nous desdomagerés bien» [«И если вы берете наше [добро], мы возьмём столько же вашего в Акре, чем вы нас вполне вознаградите» (ст.-франц.). // J. de Joinville, La vie de Saint Louis, éd. J. Monfrin, Paris, Classiques Gamier, 1995, par. 381-383.].
Из этой истории я делаю три вывода:
– вклады частных лиц остаются материально индивидуализированными; это они, и именно они, таким образом дают в долг королю; уточним, что первый (и, возможно, единственный!) ларь, открытый Жуанвилем и его компаньонами, принадлежал одному из сержантов короля! Итак, это своего рода оказываемая услуга, о которой неизвестно, каким образом она вознаграждается. Здесь нельзя квалифицировать Храм как банк, исходя только из функции охраны ценностей (хотя банк выполняет и эту роль) без того, чтобы не называть банком все остальные религиозные ордена и все монастыри Запада, которые делали то же самое.
– на этот рассказ Жуанвиля обычно опираются, чтобы обличить скупость тамплиеров. Это не выдерживает никакой критики. Нельзя с одной стороны превозносить хорошую финансовую репутацию наших так называемых банкиров, а с другой – упрекать их за то, что они не смешивают свою кассу с кассой своих «клиентов». Отметим, что Жуанвиль рассказывает также о случае, где он лично противостоял Храму, в лице командора Акры; и это вполне возможно, что пользуясь беспорядком, который должен был царить в Акре, когда король и его товарищи по несчастью после своего освобождения высадились на берег, командор Акры пытался обокрасть Жуанвиля [idem, p. 412-414.]. Вмешательство маршала ордена, поначалу возмущённого жалобами Жуанвиля и клеветой на орден, которую они повлекли за собой, позволило Жуанвилю вернуть свои деньги.
– если настаивать на том, чтобы называть орден тамплиеров банком, констатируем, что он является пассивным банком. Он не пользуется внесёнными в него средствами для проведения финансовых операций или для того, чтобы делать капиталовложения [J. Favier (Ж. Фавье), art. cit., p. 34 (n. 2), используя этот простой банковский термин говорит: «они не делали капиталовложений, они не пускались в коммерцию в больших масштабах, они не занимались, если можно так сказать, активным капитализмом». G. Sivery (Ж. Сивери), op. cit., p. 62 (n.4), утверждает, что Храм использовал деньги из королевской Казны, помещённые в Парижский Тампль, для того, чтобы ссужать их третьим лицами и заставлять их таким образом приносить доход. Ни один документ, по-видимому, не подкрепляет это суждение. L. Delisle (Л. Делиль), op. cit., p. 14-19, процитировав текст Жуанвиля, на который я сослался, пишет: «Оставались ли непродуктивными деньги, накопившиеся в казначействах Храма? Несмотря на отсутствие записей, в этом можно сомневаться»; но примеры, которые он приводит, доказывают, самое большее, то, что Храм дает ссуды; но они не позволяют говорить, что ссужаемые деньги происходят от вкладов третьих лиц.].
