Тактика частичных уступок и лавирования, которой придерживался Орден, не снимала его основного противоречия с королевской властью. Орден тамплиеров мешал объединению страны, в силу чего уничтожение его было настоятельной необходимостью для Франции [В недавно опубликованной работе французского историка P. Жиля (R. Gilles. Les templiers, sontils coupahles? Paris, 1957) говорится о якобы существовавшей у Ордена тамплиеров широкой программе государственного переустройства во Франции, одним из моментов которою было уничтожение наследственной королевской власти. По мысли автора, именно желание спасти монархию вызвало у короля решение уничтожить Орден (р. 40, 41, 42). Такое заявление, не подкрепленное ссылками на источники, звучит неубедительно.].
Конечно, и решении короля уничтожить Орден играли также определенную роль и финансовые соображения. Они не были определяющими, как это пытаются изобразить некоторые исследователи [Г. Ч. Ли. История инквизиции т. 2, стр 330; Ch V Lang1оis. Le procès de templiers.— «Revue des Deux Mondes, t. 103, 1891, Janvier, p 395.], но несомненно, то, что Филипп IV рассчитывал воспользоваться огромным имуществом Ордена и избавиться от кредитора, которому он был должен значительные денежные суммы.
В октябре 1307 г по приказу короля, без согласия и ведома папы Климента V, во Франции были произведены аресты тамплиеров и начат инквизиционный процесс с характерным для него применением пыток и казней.
Ростовщическая деятельность и богатства Ордена, распущенный образ жизни его членов вызывали ненависть самых широких слоев французского общества Строгая тайна, окружавшая устав и заседания тамплиеров, своеобразные обряды Ордена, сложившиеся под влиянием, с одной стороны, мусульманского Востока, с другой стороны, под влиянием строго соблюдавшегося обета беспрекословного повиновения членов Ордена его руководству, давали пищу самым разнообразным толкам и слухам. Эти обстоятельства существенно облегчили королю и его чиновникам осуществление задачи уничтожения могущественного Ордена. Ордену тамплиеров были предъявлены обвинения в извращении католической веры, отречении от Христа, идолопоклонстве, испорченности нравов. Уже каждое из названных обвинений рассматривалось, с точки зрения католической церкви, как ересь.
Процесс против Ордена, вскоре принявший характер общеевропейского, вызвал ожесточенную, длившуюся в течение нескольких лет борьбу французского короля с папой Климентом V. Последний не мог добровольно согласиться на уничтожение Ордена, так как это означало бы резкое падение престижа папского престола и подрыв позиции римской церкви. Но для эффективной борьбы бывший французским епископ из Бордо Бертан де Гот, избранный папой под прямым давлением Филиппа IV, не располагал достаточными средствами.
В 1309 г. резиденция пап была перенесена в Авиньон. Этот год положил начало 70-летнему периоду «Авиньонского пленения пап», находившихся в это время почти в полном подчинении у французских королей.
В 1312 г. на Вьеннском соборе, который признал Орден невиновным, папа, уступая угрозам короля, прибывшего на заседание с вооруженным отрядом, объявил Орден распущенным, ссылаясь на то, что тот запятнал себя судебным процессом. Имущество Ордена должно было быть передано Ордену госпитальеров, но большую его часть во Франции захватил Филипп IV. Его примеру последовали и остальные государи Западной Европы.
Такова в самых общих чертах история Ордена тамплиеров, уничтожение которого имело большое прогрессивное значение не только для Франции, но и для других западноевропейских государств, ибо оно было одним из проявлении политического поражения папства в борьбе с формировавшимися централизованными монархиями.
В борьбе королевской власти против Ордена решающую роль сыграла деятельность легистов. В частности, весь процесс против Ордена был непосредственно подготовлен и проведен государственными чиновниками Гильомом Ногаре и Гильомом Плезианом. 22 сентября 1307 г. Г. Ногаре был назначен хранителем королевской печати [P.Dupuy. Ilistoire du different…, p. 615.]. 13 октября Ногаре и Плезиан осуществили арест тамплиеров Парижа во главе с министром Ордена Жаком Моле. Одновременно появился манифест с описанием «преступлений», совершенных тамплиерами, автором которого «читают Ногаре [G.Lizerand. Clément V et Philippe le Bel, p.97]. 14 октября Ногаре выступил главным обвинителем Ордена на ассамблее в Нотр-Дам, где собрались доктора богословского факультета Парижского университета, духовенство, прево и другие королевские чиновники [Е. Rénan. Etudes, p. 106—113.]. На следующий день он вместе с другими королевскими чиновниками давал объяснения перед толпой народа в саду королевского дворца. Вместе с Гильомом Плезианом Ногаре обеспечил судебному процессу нужный исход, лично руководя допросами тамплиеров [Ренан считает, что протоколы допроса были оформлены Ногаре (см. Е. Rénanl. Etudes sur la politique religieuse.. , p. 114—115).].
Ногаре принадлежала главная роль на Генеральных Штатах 1308 г., оказавших огромное влияние на исход борьбы. Позднее, во время встречи 29 мая 1308 г. короля и папы в Пуатье, главным действующим лицом от королевской партии выступал Гильом Плезиан, так как папа отказался иметь дело с Ногаре. С 1311 г. основные усилия Ногаре были на правлены на возобновленный в Авиньоне процесс против Бонифация VIII с целью посмертно объявить его еретиком. Эта кампания против Бонифация VIII должна была оказать давление на позицию папы в процессе против Ордена [ R. Scholz. Die Publizistik zur Zeit Philipps des Schönen und Bonifaz VIII. Stuttgart, 1903, p. 373.].
Острым и действенным оружием легистов в борьбе с папой являлась публицистика. Хотя в конце XIII в. и в начале XIV в. в публицистических произведениях вопрос о взаимоотношении светской и духовной власти обычно решался в плане их самостоятельного, раздельного существования (potestates distinctae), Ногаре и Плезиан заявляли в своих выступлениях не только о независимости короля от папского престола, но и о праве его вмешиваться в дела духовной власти [P. Dupuy. Histoire du différent…, p. 317 —324 , 516 sq.]. В 1310 г. Ногаре, выступив с проектом крестового похода, требовал передать королю, который должен был возглавить крестовый поход, не только земли духовно-рыцарских орденов (в первую очередь Ордена тамплиеров), но и все доходы церкви, за исключением самого необходимого для ее существования [E. Rеnan. Études sur la politique religieuse… , p. 116—120. Проект опубликован Э. Бутариком (см. Notices et extraits, p. 199—205).].
Ногаре считал возможным действовать военной рукой (manu militari) [Р. Dupuy. Histoire du different… , p. 246.] «и защиту римской церкви» против папы, проступки которого рождают соблазн. Дюбуа и этом вопросе, как мы увидим, ни в чем не уступал Ногаре, за тем лишь исключением, что он не располагал силой и возможностями Ногаре, который был по существу вторым после короля липом в государстве. Смелость легистов имела твоим источником растущую силу и могущество городского сословия, являвшегося верным союзником короля в борьбе за самостоятельность французского государства и ослабление позиций папства.
Обратимся непосредственно к анализу трактатов Дюбуа, посвященных процессу против Ордена тамплиеров и, на наш взгляд, несправедливо забытых исследователями. Все три трактата Дюбуа анонимны Латинский фрагмент одного из них, адресованного от имени французского народа королю с просьбой заставить Климента V уничтожить Орден тамплиеров, был опубликован Ренуаром в 1813 г. [M. Rayn оuard. Monuments historiques relatifs a la condamnation des chevaliers du Temple (at à 1’abolition de leur ordre Paris, 1813, p 41—42.]. В 1861 г. Бутарик опубликовал полностью три трактата «De facto templariorum», впервые установив при этом, после тщательного анализа особенностей языка и стиля, их принадлежность Дюбуа [Notices et extraits.].
В небольшом предисловии Бутарик передал основную мысль каждого трактата, но, к сожалению, его издание лишено комментариев и сколько-нибудь подробного разбора произведений Дюбуа. Несколько больше останавливается на трактатах Э. Ренан. Но и у него анализ названных произведений Дюбуа сводится к сжатому изложению их содержания [Е. Rénan. Piere Dubois. В кн. : Е. Rénan. Études sur la politique religieuse du règne de Philippe le Bel.]. В исторических исследованиях, посвященных непосредственно Ордену тамплиеров, работы Дюбуа обычно совсем не упоминаются [Г. Ч. Ли. История инквизиции… , т. 2.], порой же исследователи ограничиваются лишь немногими замечаниями [J. Joliy. Philippe le Bel, p. 240. G. Lizerand. Clément V et Philippe le Bel, p. 114—115 Е. Boutaric la France sous Philippe le Bel, p. 133—135.].
Трактаты невелики по своим размерам. Появившиеся в разгар событий, они насыщены атмосферой острой борьбы, имеют ярко выраженную политическую окраску. Предназначенные для широкого распространения с целью воздействовать на общественное мнение, трактаты лишены длинных отвлеченных рассуждений. Изложение в них конкретно. При меры из священного писания, к которому часто апеллирует Дюбуа, могут быть не всегда удачны, иногда просто искусственно притянуты, но они подчинены определенной, ясно выраженной цели автора. Язык произведений Дюбуа несколько тяжеловат, хотя в отдельных случаях его можно назвать выразительным.
Трактат Дюбуа на старофранцузском языке [Бутарик помещает его под № XXVII (см. Notices et extraits, p. 175).] представляет собой памфлет («резкую диатрибу», по словам Бутарика), направленный против Климента V. В нем Дюбуа от имени народа Франции, который, по его словам, всегда быт преданным и повинующимся церкви более, чем какой-либо другой народ, просит, чтобы король убедил папу в необходимости уничтожить Орден. Орден следует уничтожить, так как очевидна вина его членов, признавших обвинения и ереси перед инквизиторами и прелатами к другими bonnez genz, ибо грех одного есть при чина прегрешений многих людей [Ibid., р. 175 — 176.].
Основная цель трактата — дискредитация Климента V и глазах общества с тем, чтобы убедить последнее в правильности мер, предпринятых королевской властью. Стремясь подорвать авторитет папы, веру в его «непогрешимость», Дюбуа обвиняет Климента V в большом числе неблаговидных поступков, смешивая при этом правду с вымыслом. Этот прием борьбы уже быт испытал в так называемой войне памфлетов, которая велась легистами в период столкновения Филиппа IV с Бонифацием VIII. Кстати, данный памфлет представляет собой полную аналогию с памфлетом, написанным Дюбуа против Бонифация VIII под названием «La supplication du peble de France au roy contre le pape Boni-face le huitième». С ядовитой насмешкой бросает автор Клименту V обвинение в непотизме: «Видит народ что их духовный отец (père espirituel), в силу кровной привязанности (par I affection de sane), роздал доходные должности и владения римской церкви своим ближайшим родственникам». В частности, пишет Дюбуа, пана назначил кардиналом своего абсолют но невежественного племянника, дав ему столько бенефициев, сколько «40 пап до него, даже Бонифаций VIII. никогда не раздавали своим родным» [Notices et extraits, p. 170. « ..plus que telx quarante papes ya il eu ne donneront oncques a touz leur lignages, et plus que Вoniface ne nul autre ne dona oneques à tout son lignage»].
Нерешительное поведение папы, но словам Дюбуа, заставляет на род предполагать, что Климент V продался тамплиерам за золото [Ibid., p. 175.]. Дюбуа подвергает сомнению добродетель Климента V, поскольку тот повинен в грехе лицеприятия, и приводит слова католического богослова XIII в «отца церкви» Фомы Аквинского, который называл лицеприятие смертельным грехом, несовместимым с добродетелью [Ibid., p. 176.]. Только тот является истинным сыном бога, кто без всякого лицеприятия делает то, что должно быть сделано. Справедливость, по его словам, должна существовать равно для маленьких н больших людей.
Кто действует согласно своим привязанностям, несправедливо руководствуясь дарениями или обещаниями, страхом, любовью или ненавистью, тот является сыном дьявола, отвергнутым богом, который сам есть истинная справедливость. В подобной ситуации народ не может не думать об извращении права (perversion de droit). Утверждая, что Климент V нарушает и извращает право, Дюбуа включает в текст трактата одно из положении римского права: “… правосудие есть постоянное и вечное требование каждому воздавать по заслугам» [Notices et extraits, p 178 «…Quod justitia est constans et pirpetua voluntas jos suum unicuique tribiendi» Это положение заимствовано Дюбуа из «Институции» известного римского юриста Ульпиана (см. Corpus juris civilis. Ed P. Kruger, Th. Mommsen Berolini, 1908, vol. I).].
Значительно больший интерес, на наш взгляд, представляют собой по содержанию два других трактата, написанные на латинском языке. Трактат под названием «De facto templariorum» имеет форму письма народа Франции к королю с просьбой незамедленно уничтожить Орден тамплиеров властью главы государств [Notices et extraits, p. 180. Этот трактат, фрагмент которого был опубликован Ренуаром, Бутарик поместил под № XXVII.]. Этот трактат интересно со поставить с небольшим произведением, вышедшим из под пера магистра теологии Парижского университета, представителя папской партии.
«Brevis tractatus super facto templariorum» [Трактат был написан 25 марта 1308 г. Опубликован в приложении к кн: R. Sсhоlz. Die Publizistik. S. 508—516. Лизеран считал,что этот трактат послужил ответом на запрос короля богословскому факультету Парижского университета о его право судить тамплиеров собственной властью (см. C. Lizеrаnd. Clement V et Philippe le Bel, p 112 113)]. Оба трактата посвящены одному я том> же вопросу—может ли светская власть вмешиваться в дела духовной власти, в частности в такое дето, как суд над еретиками. Сторонник папы дает отрицательный ответ, королевский легист — положительный.
Приведем рассуждения, изложенные в «Brevis tractatus». Любовь к истине и ненависть к порокам, пишет ученый богослов, побудили его заняться расследованием поступков государей, пытающихся собственным судом, без церковного следствия судить еретиков [ R. Sсhоlz. Die Publizistik .., S.508]. Для решения поставленной задачи автор прибегает, по его собственным словам, к авторитету Ветхого н Нового завета и доводам разума [Ibid.,S. 510.]. В противоположность Дюбуа, он очень осторожен в выражениях, единственное, на что он решается, это назвать действия короля, арестовавшего тамплиеров без церковного согласия, «несправедливыми». Государи должны наказывать своих подданных за грехи, читаем мы дальше; каждый правитель обязан очищать от грязи идолопоклонства свое королевство, особенно, когда это относится к культу бога [Ibid , S. 509: «…sed unusquique rex et princeрs tenetur purificare a sordibus ydolarum regnum suum, cum maxime pertineat ad cultum dei…]. Однако в данном случае тамплиеры находятся вне суда светской власти, так как они еще не отстранены от церкви как еретики. Право же расследования по обвинению в ереси, представляющей собой отклонение в вере, принадлежит только церкви. «Мы осмеливаемся утверждать,— пишет ученый-богослов,— что не только тамплиеров, которые являются непосредственно поддан ними церкви, но даже любых других еретиков ни король, ни какой либо другой светский государь но имеет права арестовать или судить без церковного расследования» [Ibid., S. 510: «… quod non solum Templarios, qui erant persone immediatesubiecte eccllesie, verum etiam quoscumque alios hereticos nес rex nес aliquis secularis princeps habeat authoritatem capiendi uel iudicandi sine ecclesie riquisitione»,]. Установив виновность в ереси, церковь может поручить государю наказать отступников. Приведя для доказательства этих положении несколько выдержек из священного писания (из второй книги Моисея и др.), автор трактата пускается в рассуждения о соотношении светской и духовной власти. По его мнению, светская власть относится к духовной власти, как телесное относится к духовному. Светская власть — это только инструмент святой юстиции (instrumentum divinae iusticiae), тогда как духовная власть имеет всю полноту прав над светской властью [R. Scholz. Die Publizistik .., S. 515.]. Светский государь не в праве начать без раз решения папы справедливую войну, не говоря уже о том, чтобы собственной властью судить еретиков [ Ibid., S. 512.]. Если государь видит, читаем мы в трактата, что распространение ереси грозит его подданным, и если он не сумел быстро посоветоваться с духовной властью, он может схватить еретиков, но только для того, чтобы передать их церкви для расследования дела [Ibid. , S. 516.]. В заключение автор пишет, что он не пытался оправ дать тамплиеров; если обвинения подтвердятся, Орден должен быть уничтожен, но садить об этом может только церковь.
Итак, основные выводы ученого-богослова: право расследования по вопросу о виновности в ереси принадлежит церкви; светские государи могут судить еретиков только после церковного расследования и по поручению (mandato) церкви.
