К настоящему времени изучение состава excitus Годфрида дало имена тридцати девяти человек, которые, вероятно, были с ним с самого начала экспедиции. Двое из них были священнослужителями, а двое – женщинами. Несомненно, в состав армии входило гораздо больше безымянных рыцарей и членов их семей, а также священнослужителей, крестьян и горожан. В известной группе из тридцати девяти человек мы можем различить определенные отношения и связи, которые действовали в ходе экспедиции и которые дают представление о структуре и иерархии армии Лотарингии.
Следующим по значимости после самого Годфрида был его брат Балдуин Булонский. Он был оставлен руководить армией в Брук-ан-дер-Лайте во время переговоров с королем Венгрии Коломаном, а позже стал его заложником. В Константинополе он командовал отрядом из 500 человек и охранял заложника Иоанна Комнина [A A pp. 301-302, 307-308.]. Первоначальное посольство к Коломану было поручено Годфриду Эшу, вероятно, потому, что он был в Венгрии несколько лет назад; во время второго визита его сопровождали Уорнер де Греза, Райнальд де Тул и Питер Дампьер [A A pp. 300-301.]. Годфри из Эша, Куно из Монтейгу и Балдуин из Бурка были посланниками императора Алексея; два последних впоследствии приняли императорского представителя Иоанна Комнина [A A pp. 306-307, 310.]. Затем на встречу с Алексеем герцога Годфрида сопровождали Уорнер из Греза и Питер из Дампьера [A A p. 310.]. Позже мы находим Уорнера во главе отряда, отправленного для охраны порта Святого Симеона на побережье северной Сирии, а Райнальда Тульского – командиром резервного отряда в великой битве при Антиохии в 1098 году [AA pp. 383, 424 ; Baldric of Dou, p. 77 ; Orderic Vitalis, V, 108-110.].
Примечательно, что эти важные военные и дипломатические задачи не были возложены на кого-либо из домашних офицеров Годфрида, что свидетельствует о том, что его собственные вассалы не обладали достаточным статусом. С другой стороны, тот факт, что такие миссии неоднократно выполнялись одними и теми же людьми, предполагает, что они сформировали сплоченную группу внутри Лотарингской армии, которая, вероятно, действовала как совет. Маловероятно, что узы, которые их связывали, носили феодальный характер, поскольку, кроме возможных случаев с Генри и Годфри из Эша, нет никаких доказательств того, что они были его вассалами. Нижняя Лотарингия не была территориальным княжеством, и ее графы и лорды не были вассалами герцога [Matthias Werner, ‘Der Herzog von Lothringen in salischer Zeit’, in Die Salier und das Reich, 1 : Salier, Adel und Reichsverfassung, ed. Stefan Weinfurter and Helmut Kluger (Sigmaringen, 1991), 367-473.]. С другой стороны, поскольку военное командование было наиболее явной и наименее спорной функцией герцога, вполне вероятно, что лорды Нижней Лотарингии были готовы принять Годфрида в качестве лидера армии крестоносцев. Фактически, двое из нижнелотарингцев, Болдуин из Эно и Генрих из Эша, зашли так далеко, что нарушили воинскую дисциплину, оставив армию во Фракии, чтобы поспешить в Константинополь в попытке разделить, по слухам, щедрость византийского императора [AA p. 305.].
Балдуин де Бурк, Петр Дампьерский и Райнальд Тульский – все были выходцами из Франции и Верхней Лотарингии, областей, где Годфрид не имел герцогской власти. Наиболее значимые связи внутри основной группы, по-видимому, на самом деле проистекали из родства; каждый ее член был каким-то образом связан с Годфридом Бульонским и его братом Балдуином, что неоднократно отражалось в их описаниях, данных Альбертом Ахенским. Самым важным из родственников Годфри [помимо его брата] был Уорнер из Греза, который принял на себя руководство domus Godefridi после смерти Годфрида в июле 1100 года. У Альберта, в его первоначальном списке отбывающих крестоносцев Уорнер – это единственный человек, явно описанный как родственник Годфрида и Балдуина, хотя многие другие впоследствии также отмечены как таковые в других местах его истории. В соответствующем отрывке из истории Вильгельма Тирского, который использовал историю Альберта или общий для них источник, подобным же образом выделяется только Балдуин Буркский. Это, по-видимому, ретроспективное решение, на которое повлияло последующее значение Балдуина как короля Иерусалима [AA pp. 299, 520-524 ; WT p. 161.]. Это, а также анализ их соответствующих военных и дипломатических обязанностей позволяет предположить, что, по крайней мере, изначально Уорнер находился на вершине иерархии основной группы, а Балдуин – где-то внизу.
Другим важным фактором, возможно, были узы союза, сформированные во время войн, которые вел Годфрид, чтобы защитить свое наследство в период до крестового похода. В 1076 году он стал наследником лотарингских земель своего дяди Годфри III [Горбуна], но претензии были также выдвинуты бывшей женой его дяди Матильдой Тосканской, Альбертом III, графом Намюра, и Теодорихом Фламенсом, графом Велуве на нижнем Рейне. К этой коалиции присоединился еще один Теодорих, епископ Вердена, и две местные династии, стремящиеся разделить добычу, Валеран, граф Арлона и Лимбурга, и Арнульф II, граф Чини. Напротив, основная поддержка Годфриду исходила от его родственника Генриха Верденского, князя-епископа Льежского [Walter Mohr, Geschichte des Herzogtums Lothringen, II. Niederlothringen bis zu seinem Aufgehen im Herzogtum Brabant (11.-13. Jahrhundert) (Saarbrücken, 1976), 63-69 ; P. C. Boeren, ‘Overzicht der dynastie van Wassenburg-Gelre en verwante geslachten gedurende de elfde eeuw’, Bijdragen en Mededelingen van de Vereeniging Gelre, 41 (1938), 1-23 ; P. C. Boeren, De oorsprong van Limburg en Gelre en enkele naburige heerschappijen (Maastricht, 1938), 71-86 ; H. Vanderlinden, ‘Le tribunal de paix de Henri de Verdun (1082)’, in Mélanges Henri Pirenne (Bruxelles, 1926), II, 589-596.]. Обращаясь к крестовому походу, мы уже видели, что Куно, Гозело и Ламберт из Монтейгу, а также Уорнер из Греза и Балдуин из Эно были вассалами церковного княжества. Балдуин из семьи Бурк сражался на стороне Годфрида против Теодерика Верденского. По общему признанию, Петр Дампьерский и Райнальд Тульский в этом конфликте сражались на стороне епископа; однако в том, что касается крестового похода, это, по-видимому, перевешивалось их особенно сильными родственными связями [через епископа Льежа] с Годфридом и Балдуином. И наоборот, сохраняющаяся важность родства и союза объясняет недостаточное внимание, уделяемое Дудо из Конса, зятю Амульфа из Чини, и Луи из Муссона, двоюродному брату графини Матильды.
Учитывая периферийное положение Нижней Лотарингии внутри империи, а также ее доступность для Франции и проповедь крестового похода, армия Годфрида включала сравнительно небольшое количество крупных дворян герцогства, особенно тех, кто имел сословный ранг. Как мы видели, дворяне Нижней Лотарингии не были вассалами герцога и, следовательно, не были обязаны следовать за ним. Во многих случаях на феномен неучастия также повлияли политические расстановки, сложившиеся накануне крестового похода. Заметными отсутствующими были Альберт Намюрский, Арнульф Чини, Генрих Арлонский и Лимбургский, а также три потомка Теодориха Фламенса: Герард Гельдернский, Генрих Крикенбекский и Госуин Хайнсбергский. Все они были членами [или их преемниками] коалиции, которая вела войну с Годфридом и его главным союзником Льежской церковью. Аналогичный случай был у графа Лёвена, традиционно соперника династии Арденн-Верден и противника княжества Льеж, с которым граничили его земли [Vita Balderici episcopi Leodiensis, MGH SS, IV, 727-729 ; Gesta episcoporum Cameracensium, MGH SS, VII, 467-469 ; Annales Laubienses, MGH SS, IV, 18.]. В 1095-96 годах, далекий от принятия креста, Генрих Лёвенский вступил в новый конфликт с Льежем из-за графства Брюгерон [Giles of Orval,, pp. 91-92.].
Другими важными отсутствующими были граф Голландии и граф Люксембурга, в то время как мы вообще не знаем дворян из Нижней Лотарингии к северу от Антверпена. Утверждалось, что высокая степень неучастия в Лотарингии была вызвана тем, что большинство вассалов Генриха IV не хотели участвовать в том, что по существу было папским предприятием [C. D. J. Brandi, Kruisvaarders naar Jeruzalem. Geschiedenis van de eerste kruistocht (Utrecht, 1950), 103.]. На самом деле, казалось бы, во всяком случае, все обстояло как раз наоборот. При епископах Генрихе Верденском и Отберте епархия Льежа была одной из областей, которая последовательно предлагала наибольшую поддержку монархии во время борьбы за инвеституру [Kupper, Liège et l’Église impériale, pp. 387-394. For recent numismatic evidence of Otbert’s imperialist stance, see Jorgen Steen Jensen, ‘A Maastricht Coin Representing the Investiture of Bishop Otbert of Liège by the Emperor Henry IV in 1091’, Spink Numismatic Circular, 98 (1990), 310-311.]. Среди заметных неучастников были традиционные враги церковного княжества; ключевыми членами армии крестоносцев были fideles sancti Lamberti. Папа Урбан провозгласил, что собственность крестоносцев должна быть поставлена под церковную защиту до их возвращения. Для вассалов могущественной церкви Льежа это, несомненно, представляло собой эффективную защиту. С другой стороны, вполне вероятно, что многие другие лорды не желали покидать дом в то время, когда Лотарингия была разорена борьбой за инвеституру и различными династическими распрями, сопровождавшими ее [A case in point is that of Henry-Hezelin II, count of Grandpré, who had been Godfrey’s principal partisan in the county of Verdun. Even after Godfrey reached a settlement with Bishop Richer he continued to wage war on the bishopric until he took the cross sometime after 1099, although he died before he could leave (LL p. 497).].
Таким образом, с момента своего отъезда в августе 1096 года и до прибытия в Константинополь в декабре армия была по существу лотарингской по своему характеру, хотя она ни в коем случае не представляла всю Лотарингию. После перехода в Малую Азию весной 1097 года крестоносцы столкнулись с побежденными остатками «народных походов», которые, по-видимому, были включены в состав различных вновь прибывших контингентов в ходе следующего этапа похода. Так, в Никее Годфрида и его армия описаны: Godefridus dux Lotharingiae… cum universo comitatu Lotharingiorum constitutus est [AA p. 315]. Однако к моменту их прибытия в Антиохию описания стали более полными: Godefridus dux… cum innumeris milibus Lotharingiis, Saxonibus, Alemannis, Bawariis and Godefridus, cum Theutonicis, Alemannis, Bawariis, Saxonibus, Lotharingiis and again cum Alemannis, Bawariis, Saxonibus, Lotharingiis, Theutonicis et Romanis [AA pp. 366, 422, 425. See also Orderic Vitalis, V, 108-110.]. Как указывает Кнох, эти списки родов представляют собой риторический прием, используемый Альбертом Ахенским, чтобы придать больший вес немецким элементам в крестовом походе. Тем не менее, тот факт, что эти немцы не были связаны с Годфридом до переправы в Малую Азию, говорит о том, что они были новым пополнением к армии [Knoch, pp. 116-119.].
Раздел хроники Циммерна, посвященный Первому крестовому походу, долгое время считался основным источником информации об этих новых пополнениях. Хроника была произведением Фробена Кристофа, графа Циммерна [в настоящее время Херренциммерн около Роттвейла, Баден-Виртемберг] и управителя Мебкирха и Вильденштайна. Он был завершен около 1566 года и сохранился в двух оригинальных рукописях, написанных на швабском диалекте раннего нового верхненемецкого языка. Первым историком крестовых походов, который обратил внимание на этот источник, был Хагенмейер, который изначально намеревался использовать его для разъяснения роли, которую играл Петр Отшельник в Первом крестовом походе [Heinrich Hagenmeyer, ‘Étude sur la Chronique de Zimmern : renseignements qu’elle fournit sur la première croisade’, Archives de l’Orient latin, 2 (1884), 17-88.]. Благодаря своей уникальной и подробной информации он был принят Хагенмейером, Рорихтом, Рунциманом, а позднее Райли-Смитом в качестве подлинного прозопографического источника [Просопографический метод — это создание коллективных биографий, выявление определённого круга лиц, постановка ряда однотипных вопросов о датах рождения и смерти, о браке и семье, социальном происхождении, месте жительства, образовании, роде деятельности, религии и т. д. ] для участия Германии в крестовом походе [Röhricht, Die Deutschen, 9-21 ; Runciman, I, 121-122, 131-132; Jonathan Riley-Smith, ‘The Motives of the Earliest Crusaders and the Settlement of Latin Palestine, 1095-1100’, English Historical Review, 98 (1983), 725; Riley-Smith, The First Crusade and the Idea of Crusading (London, 1986), 50-51.]. Хроника утверждает, что своим основным источником для крестового похода является кодекс, описанный как ain alt geschriben buoch в монастыре Блэк Форест в Альпирсбахе, который был основан во время первого крестового похода, среди прочих, членами семьи Циммерн, а также гобелен, также предположительно принадлежащий Альпирсбаху.
Самопровозглашенное намерение этого раздела хроники состоит в том, чтобы подчеркнуть роль верхних немцев в отличие от роли низовых немцев и французов, к которым, как утверждалось, хорошо относились другие писатели, в частности Вильгельм из Тира, Роберт Монах и другой мудрый неизвестный Гвидо Ременсис [Chronik der Grafen von Zimmern, I, 73-75.]. Описав обращение Папы Урбана в Клермоне, хроника далее приводит подробный список тех немцев, которые отправились в Иерусалим:
Als nu die flirsten aus Gallia und aus andern nationen das eerlich, christenlich fiirnemen vemamen, die auch zuvor durch den bapst Urbanum zu Clermant in Auergne darzu bewegt, erwelten sie herzog Gotfriden ainhelligclich zu irem obristen uber den ganzen haufen. Sollichs mocht so baldt in deutschen landen nit kont werden, es namen etlich bischof das creuz an sich, als nemlich bischof Conradt von Chur und bischof Otho von StraBburg, herzog Friderrichs von Schwaben briieder. Zu disen und andem bischofen mer verfiiegte sich bischof Thiemo von Salzburg, dessgleichen herzog Egkhart von Bayern, ain sun grave Ottons von Scheym, und herzog Walther von Tegk. Dessgleichen so zogent mit dise nachvolgende graven und freiherren: grave Hainrich von Schwarzenburg, pfalzgrafe Hugo von Tubingen, grave Rudolf und grave Huldreich von Sarwerden, grave Hartman von Dillingen und Kiburg, grave Thiemo von Eschenloch, grave Hainrich von Helfenstain, grave Adelprecht von Kirchberg, grave Hainrich von Hailigenberg, ain grave von Fanen, herr Arnolt freiherr von Busnang, ain freiherr von Fridow, herr Ruodolf freiherr von Brandis, ain freiherr von Westerburg, grave Berchtoldt von Neifen, herr Albrecht freiherr von Stoffeln ; item ain grave von Salm, ain grave von Viernenberg, ain herr von Bolanden; item grave Emmich von Lyningen, ain grave von Rottelen und ain grave von Zwaibrucken, darzu ain merkliche anzal von der ritterschaft, die alle zu errettung des christen lichen glaubens mit denen ungleiibigen zu streiten begerten’ [Chronik der Grafen von Zimmern, I, 75.].
Этот список включает двадцать семь названных лиц, большинство из них из герцогства Швабии; к ним можно добавить ain edelman von Embs und ainer von Fridingen , а также братьев Конрада, Альберта и Фредерика Циммернских, которые все упоминаются позже [Chronik der Grafen von Zimmern, I, 79.]. Таким образом, этот единственный источник дает в общей сложности тридцать два имени, удивительно высокий прозопографический выход для относительно короткого отчета в работе, написанной в течение четырех с половиной столетий после событий, которые он описывает. Это число еще более примечательно, если сравнить его с тридцатью девятью именами первоначального лотарингского контингента, полученными путем изучения всех других источников вместе взятых, включая полный отчет Альберта из Аахена.
Тем не менее трудно безоговорочно согласиться с доказательствами, содержащимися в списке Циммерна. Десять имен даны только с формулой «управитель X», без имени, и, таким образом, не имеют ценности в прозопографическом плане, поскольку ни одно из этих десяти не может быть подтверждено из какого-либо другого источника. Из оставшихся 22 человек трое являются епископами Чура, Страсбурга и Зальцбурга. Во времена Клермонского собора епископом Чурским был Ульрих II Тараспский. Он умер 30 июля 1096 года, и ему наследовал Гай, который правил до 1122 года. Первый епископ Чура, носящий имя Конрад, был избран только в 1123 году [A. Bruckner, Helvetia sacra I/1 (Bern, 1972), 474-475.]. Отто, брат герцога Фредерика Швабского, был поставлен епископом Страсбурга Генрихом IV до 1084 года. Его участие в крестовом походе проблематично. Поскольку он еще был в Страсбурге 12 июля 1097 года, он не мог уехать с Петром Отшельником и Вальтером Сан-Авуаром [P. Wentzcke, Regesten der Bischöfe von Straßburg bis zum Jahre 1202 (Innsbruck, 1908), 290, 295 ; E. Schfrer, Die Straßburger Bischöfe im Investiturstreit (Bonn, 1923), 111-120.]. Хотя он засвидетельствован как совершивший паломничество, он вернулся в Германию к 9 ноября 1099 года, что едва ли подтверждает свидетельство летописи Циммерна [Saxo Annalista, MGH SS, VI, 730 ; Bernold of St. Blasien, Chronicon, MGH SS, V, 466 ; Wentzcke, pp. 295-298.]. Аналогичная путаница, по-видимому, привела к включению в список Тиемо, архиепископа Зальцбурга, который не отправлялся в Палестину до 1101 года [Gesta archiepiscoporum Salisburgensium, MGH SS, XI, 58.]. Таким образом, ни один из этих трех не мог принять участие в “Народной экспедиции”, немецкий компонент которой описан в летописи.
Название herzog Egkhart von Bayern, ain sun grave Ottons von Scheyrn вызывает дополнительные проблемы. Герцогство Бавария находилось в личном владении Генриха IV с 1077 года до лета 1096 года; затем оно было возвращено Вельфу IV, которому в 1098 году сменил его сын Вельф V [Max Spindler, Handbuch der bayerischen Geschichte, 2nd edn (München, 1981), I, 328-331.]. Бавария не переходила к семье Шейерн до тех пор, пока Фридрих Барбаросса в 1180 году не провозгласил Оттона Виттельсбахского герцогом. Граф Отто I Шайерн, который умер до 1078 года, как известно, имел сына по имени Эккехард; однако, поскольку Эккехард умер до 1091 года, он не мог быть в крестовом походе. Виттельсбахи [как стало известно линии Шайерн] позже были вовлечены в крестовый поход и были горячими покровителями крестовой литературы. Одним из главных источников их семейной традиции были скрижали, известные как Tabula Perantiqua, сохранившиеся в аббатстве Шейерн. Один из них рассказывает, как Эккехард заставил короля Германии Генриха II сделать его герцогом Баварии, после чего оба привели армию на восток, которая захватила Иерусалим. Историческим ядром этой фантастической легенды, вероятно, было настоящее паломничество, совершенное Эккехардом, возможно, великое немецкое паломничество 1064-65 годов, которое позже было объединено с рассказами о Первом крестовом походе и других крестовых походах семьи Виттельсбах Фробеном Кристофом Циммернским или, что более вероятно, одним из его источников [Albert Siegmund and Franz Genzinger, ‘Zur Scheyerer Tabula Perantiqua’ in Wittelsbach und Bayern. Beiträge zur bayerischen Geschichte und Kunst, ed. Hubert Gi.aser (München, Zürich, 1980), 1/1, 154-163; Röhricht, Die Deutschen, 1. On the Wittelsbachs as patrons of crusading literature, see Alan V. Murray, ‘Reinbot von Durne’s Der heilige Georg as Crusading Literature’, Forum for Modern Language Studies, 22 (1986), 172-183.].
Осознавая трудности, связанные с включением трех епископов и Эгхарта, Хагенмейер утверждал, что эти имена не могли быть получены из заявленного конечного источника, alt geschriben buoch, хотя в летописи Циммерна нет текстовых оснований для этого [Hagenmeyer, ‘Étude’, 39-45.]. Тем не менее многие другие имена, признанные подлинными Хагенмейером, также вызывают многочисленные трудности. Первым известным герцогом Тек был Адальберт, сын Конрада, герцога Зарингена, появившийся с титулом в 1187 году [Irene Gründer, Studien zur Geschichte der Herrschaft Teck, Schriften zur südwestdeutschen Landeskunde, 1 (Stuttgart, 1963), 3.]. Герцогство Тек [около Кирхгейма в Вийрттемберге] было, вероятно, создано в результате раздела наследства Зарингена между Бертольдом V Зарингеном и его дядями Адальбертом Текским и Хью Ульмбургским [Улленбургом] после смерти их старшего брата Бертольда IV в 1186 году. Подразделение также объясняет принятие герцогского титула всеми тремя наследниками [E. H Eyck, Geschichte der Herzöge von Zähringen (Freiburg im Breisgau, 1891), 418 ; Hartmut Heinemann, ‘Das Erbe der Zähringer’, in Die Zähringer. Schweizer Vorträge und neue Forschungen, ed. Karl Schmid, Vorträge zur Zähringer-Ausstellung, 3 (Sigmaringen, 1990).]. Однако включение в этот отчет первого крестового похода Teck с герцогским титулом, и с именем Уолт ее, который был в остальном неизвестен в семье, является довольно анахроничным.
Известно, что графы Тубингена использовали христианское имя Хью в XI и XII веках. Однако эта линия не получила название приходит palatinus до времени Хью III, после исчезновения графов Диллинген в 1146 году [J. Förderer, ‘Die Erbbegräbnisse und Stammgüter der Tübinger Pfalzgrafen’, Tübinger Blätter, 36 (1948-49), 12-18 ; Förderer,-‘Wie die Tübingen Grafen zur Pfalzgrafenwürde gekommen sind’, Tübinger Blätter, 49 (1962), 4-12]. Утверждение о том, что граф палатин Хью действовал в качестве obrist или командующего немцами вместе с Вальтером Текским и погиб в битве при Никее, не может быть подтверждено никакими другими источниками. Ввиду анахроничного титула возможно, что включение Хью в качестве крестоносца произошло из крестоносной деятельности этой семьи в 1190-1215 годах [Chronik der Grafen von Zimmern, I, 79 ; J. Förderer, ‘Die Tübinger Grafen und Pfalzgrafen als Reichsfürsten’, Tübinger Blätter, 40 (1953), 16-20.]. Два брата, перечисленные в качестве графов Саарвердена, также сомнительны; первый документально подтвержденный граф известен только из 1111 года, и имена Рудольфа и Ульриха в этой семье неизвестны [Hans-Walter Herrmann, Geschichte der Grafschaft Saarwerden bis zum Jahre 1527, Veröffentlichungen der Kommission für Saarländische Landesgeschichte und Volksforschung, 1 (Saarbrücken, 1957), I, 73.]. Нельзя также могилу фон Цвайбрюкен причислить к крестоносцам. Основателем семьи комиталов, названной в честь Цвайбрюккена, был Генрих I, второй сын Симона I, графа Саарбрюккена [умер в 1182 году]. Имена Рудольф и Ульрих также неизвестны в этом потомстве, так что мы можем исключить любую путаницу между Саарбрюккеном и Саарверденом со стороны хроники Циммерна. Поэтому эти три крестоносца должны рассматриваться как чистая выдумка [C. Pöhi.mann, Regesten der Grafen von Zweibrücken, Veröffentlichungen der Pfälzischen Gesellschaft zur Förderung der Wissenschaften, 42 (Speyer, 1962), p. 42 ; Michel Parisse, La noblesse lorraine xie-xiue siècle (Lille, Paris, 1975), II, 858-859.].
Первым задокументированным управителем Бусснанга в Тургау был Альберт I, появившийся между 1150 и 1180 годами. Имя Арнольд неизвестно в этой семье [F. Stucki, ‘Die Freiherren von Bussnang und von Griesenberg’, Genealogisches Handbuch zur Schweizer Geschichte, IV (Zürich, 1980), 51-96.]. Первый управитель Брандиса, чьи основные земли были расположены в Эмментале, появляется только в 1239 году, с именем Конрад, что делает заявленное герцога Руодольфа Freiherr von Brandis еще более анахроничным, чем герцог Тек. Действительно, имя Рудольф не встречается в основной линии этой семьи до XV века [Placid Bütler, ‘Die Freiherren von Brandis’, Jahrbuch für schweizerische Geschichte, 36 (1911), 1-151.]. Генрих Гейлигенбергский, в Линцгау к северу от Констанца, известен в период около 1100 года как брат Арнольда, имперского епископа Констанца, и как защитник и как грабитель монастыря Святого Георгия Петерсхаузена. Однако до сих пор ничего не известно о какой-либо деятельности в крестовом походе; хотя хроника Циммерна называет его графом. Графство, названное в честь Mons Sanctus , появилось только в 1135 году [Casus monasterii Petrishusensis, MGH SS, XX, 656 ; Ilse Juliane Miscoll- Reckert, Kloster Petershausen als bischöflich-konstanzisches Eigenkloster. Studien über das Verhältnis zu Bischof, Adel und Reform vom 10. bis 12. Jahrhundert, Forschungen zur Oberrheinischen Landesgeschichte, 24 (Freiburg im Breisgau, München, 1973), 114-117.].
Первым управителем Нойфена возле Эсслингена-ам-Некара был Мангольд, сын Бертольда I Сульметинген-Сперберсека, которому, по-видимому, было 15 лет в 1087 и 1122 годах, а после 1100 года он построил замок Нойфен. В 1122 году его сменил сын Эгино. У Мангольда был брат Бертольд II, управитель Сперберсека, документально зарегистрированный с 1087 года, который умер монахом в Цвифеальтене после 1145 года. Кроме хроники Циммерна нет никаких доказательств участия в Первом крестовом походе кого-либо из этих членов семьи. Однако, возможно, что основанием для включения в летопись могилы Берхтольда фон Нейфена могла быть традиция паломничества в Иерусалим, как известно, совершенного сыном Бертольда II Бертольдом III где-то между 1130 и 1139 годами [Hans-Martin Maurer, ‘Die hochadligen Herren von Neuffen und von Sperberseck im 12. Jahrhundert. Eine personengeschichtliche Untersuchung’, Zeitschrift für württembergische Landesgeschichte, 25 (1966), 59-130.].
