Содержаніе латинской арміи требовало постоянныхъ расходовъ. Чтобы платить своимъ войскамъ, іерусалимскіе короли должны были заботиться о пополнѳніи своего казначейства изъ многочисленныхъ и обильныхъ источниковъ. Всякая монархія тѣмъ сильнѣе, чѣмъ она богачѳ; невозможно отрицать, что обширныя финансовыя прерогативы государя составляютъ залогъ ея жизненности и успѣха.
I. МАТЕРІАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНІЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ. ДОХОДЫ КОРОНЫ.
Въ первомъ ряду среди доходовъ, которыми пользовалась королевская власть въ Іерусалимѣ, стояли таможенныя пошлины, взимавшіяся въ городахъ съ ввозимыхъ и вывозимыхъ товаровъ. Торговая дѣятельность іерусалимскаго королевства придавала этимъ таможеннымъ доходамъ большую прибыльность. Ни одно свидѣтельство не даетъ намъ болѣе полной идеи о важности торговыхъ сношеній между различными городами королевства, какъ показанія такого внимательнаго наблюдателя и большого путешественника, какимъ былъ арабъ Ибнъ-Джобаиръ. «Въ Дамаскѣ, говоритъ онъ, между главнѣйшими обитателями города, находились два чрезвычайно богатыхъ купца; одного изъ нихъ звали Насръ-Ибнъ-Каувамъ, а другого Абудъ-Дорръ-Якутъ. Вся ихъ торговля происходила на франкскомъ побережьи, гдѣ только и были слышны ихъ имена и гдѣ находились ихъ приказчики, которымъ они давали на комиссію товары. Караваны, назначавшіеся для передвиженія ихъ товаровъ, двигались no всѣмъ направленіямъ, и они обладали колоссальнымъ богатствомъ, также какъ и большимъ вліяніемъ у мусульманскихъ и франкскихъ государей [Ibn-Djobair (Hist, ar., t. III, p. 454)]. Затѣмъ авторъ вдается въ подробное описаніе торговыхъ улицъ разныхъ городовъ и придорожныхъ караванъ-сараевъ, предоставлявшихъ купцамъ временное помѣщѳніѳ для ихъ торговой дѣятельности. По описанію Ибнъ-Джубаира этихъ зданій, въ которыхъ царилъ комфортъ, граничившій съ роскошью, можно составить себѣ понятіе о важности происходившихъ въ нихъ торговыхъ сдѣлокъ.
Послѣ разсказа Ибнъ-Джубаира наиболѣе цѣнными изъ сохранившихся документовъ относительно торговой исторіи латинскаго Востока являются двѣ главы Ассизовъ, сообщающія о таможенномъ тарифѣ Іерусалимскаго королевства и о тарифѣ ввозныхъ пошлинъ, взимавшихся въ городѣ Акрѣ [Ass., t, II. Liv. des Ass. de la Cour des Bourg., chap. CCXLII и CCXLIII, p. 173—181. — См. еще о торговлѣ въ Палестинѣ Prutz, Kulturgesch. der Krеuz., кн. IV, гл. III, стр. 354 и слѣд. — Впрочемъ во время владычества греческихъ императоровъ эта страна достигла высокаго коммѳрческаго развитія (Couret, In Palestine sous les empereurs grecs, p. 216 и слѣд.)]. Списокъ товаровъ, подлежавшихъ пошлинѣ, обнимаетъ не менѣе ста одиннадцати предметовъ. Таможенная служба была хорошо организована; даже по признанію арабскихъ историковъ, таможенныѳ служащіе не позволяли себѣ никакого вымогательства и обращались съ купцами очень кротко и ласково. Всего любопытнѣѳ въ этомъ отношеніи слѣдующій отрывокъ изъ Путешествія Ибнъ-Джубаира: «Когда мы пріѣхали въ Акру, насъ повели въ диванъ (таможня, douane), представлявшій караванъ-сарай, который служилъ для пріема каравановъ.
Противъ его дверей стояли скамейки, покрытыя коврами, на которыхъ сидѣли писаря дивана, изъ христіанъ; у нихъ были чернильницы изъ чернаго дерева съ позолотой и съ украшеніями; писали они на арабскомъ языкѣ, на которомъ они умѣли и говорить. Во главѣ ихъ находился таможенный откупщикъ, котораго называли просто начальникъ (chef), no причинѣ важности его обязанностей… Все, что взималось ими, принадлежало таможенному откупщику, который платилъ очень большую сумму (правительству). Въ этотъ караванъ-сарай наши купцы перенесли свои товары и расположились въ верхнѳмъ этажѣ (зданія). Что касается до людей, не имѣвшихъ товаровъ, то осматривали только ихъ багажъ, чтобы удостовѣриться, не было-ли у нихъ чего-нибудь (подлежавшаго таможенной пошлинѣ) и затѣмъ отпускали ихъ. Всѳ это производилось съ большою вѣжливостыо и кроткостыо, безъ всякаго насилія и безъ вымогательствъ. Мы расположились въ одномъ домѣ, выходившемъ на море и нанятомъ нами у одной христіанки» [Ibn-Djobair (Hist, ar., t. III, p. 449). Слѣдуеть еще замѣтить такія выраженія арабскаго историка: „Нашъ отрядъ заставили уплатить не слишкомъ значительную пошлину“ (t. III, р. 447). „Одно изъ несчастій, которому подвергаются мусульмане, это — то, что имъ всегда приходится жаловаться на несправедливости ихъ вождей и восхвалять поведеніе непріятеля (т. е. франковъ), на справедливость которыхъ можно положиться“ (t. III, р. 448). Ibn-Djobair тронутъ дружескимъ пріемомъ каравановъ нѣкоторыми франками: „Мэръ (одного бурга за заставой Акры, хотя и мусульманинъ), назначенъ былъ франками и ему поручено было управленіе туземными земледѣльцами. Онъ собралъ весь, нашъ караванъ на славный пиръ, на который онъ пригласилъ всѣхъ безразлично и который онъ устроилъ въ обширной залѣ своего собственнаго жилища. Всѣмъ онъ велѣлъ подать разныя кушанья и угощалъ каждаго, меня, какъ и другихъ, такъ какъ мы были въ числѣ приглашенныхъ“ (t. III, р. 449). — Ousama, Autobiographie (Hartwig Derenbourg, p. 187, 188, Publ. de l’Ec. des Lang. or. viv.), передаетъ нѣсколько анекдотовъ, доказывающихъ существованіе почти братскихъ отношеній между нѣкоторыми франками и нѣкоторыми жителями Востока.].
Пошлины, взимавшіяся съ товаровъ, приходившихъ моремъ, назывались цѣпью (chaîne). Если судить по многочисленнымъ рентамъ и издержкамъ, основывавшимся на этомъ доходѣ, онъ долженъ былъ достигать очень значительной цифры въ важныхъ приморскихъ городахъ [Rеу, Col. fr., chap. XII, p. 259. Можно судить о суммѣ тарифовъ, взимавшихся въ Акрѣ, по значенію морской торговли этого города. Ibn-Djobair, Voyage, p. 450, даетъ намъ великолѣпное описаніе города Акры: „Здѣсь, говоритъ онъ, пристаютъ всѣ корабли. По величинѣ этотъ городъ похожъ на Константинополь. Сюда собираются корабли в караваны. Акра есть мѣсто ветрѣчи, куда со всѣхъ сторонъ стекаются мусульманскіе и христіанскіе купцы. Толпа тѣснится на его улицахъ и переулкахъ. Слѣды шаговъ заходятъ одинъ за другой“]. Такимъ образомъ оче2) видно, что торговля не отсутствовала въ этомъ обществѣ. Впрочемъ ей значительно благопріятствовало существованіе большихъ дорогъ. Всякій, читающій документы той эпохи, и особенно арабскіе документы, поражается удобствомъ, существовавшихъ тогда путей сообщенія. Вслѣдствіе этого дорожныя пошлины сдѣлались, послѣ таможенныхъ, очень важнымъ источникомъ дохода.
Въ текстахъ упоминается о дорожныхъ пошлинахъ, уплачивавшихся караванами, пересѣкавшими королевство. Этотъ налогъ взимался не только при въѣздѣ и выѣздѣ изъ городовъ, но также и на границахъ нѣкоторыхъ большихъ сеньорій или при вступлѳніи па территорію королевскаго домена. ІІути сообщенія раздѣлялись на Ѵіае Regales или королевскія дороги, Viae Magnae, Communes или Publicae, т. е. обыкновенныя дороги, и Viae Maritimae, или дороги, шедшiя по морскому побережью [Strehlke, Tabulae, p. 51.]. По всѣмъ этимъ дорогамъ двигалось большое количество пѣшеходовъ и всадниковъ [Ibn-Djobair, (t. III, p. 446) указываетъ на усиленное движеніе каравановъ, которые, выѣхавъ изъ Дамаска и проходя чрезъ Тиверіаду, доходили до Акры; таможенную пошлину уплачивали въ замкѣ Торонъ.]. Еще и въ настоящее время можно прослѣдить направленіе этихъ дорогъ, благодаря мостамъ, сооружѳннымъ франками для облегченія переправы черезъ нѣкоторыя рѣки [Rey, Col. fr., chap. XI, p. 253.]. Благодаря этимъ дорогамъ, различныя части королевства находились въ постоянныхъ сношеніяхъ между собой. Въ главнѣйшихъ городахъ, въ родѣ Акры, Кесареи или Триполи, существовали рынки, ярмарки, торговыя учрежденія и банкирскіе дома.
Караваны, проходившіе черезъ королевскій доменъ, слѣдовали по преимуществу двумъ маршрутамъ. Первый изъ нихь начииался отъ Даруна и проходилъ черезъ Гадры, Форбіесъ, Шако, Гранъ-Геренъ и Эздраелонскую равнину; по этому маршруту слѣдовали купцы, приходившіе изъ Египта. Въ Дарунѣ они уплачивали дорожную пошлину, требовавшуюся при въѣздѣ въ королевскій доменъ. Вильгельмъ Тирскій оставилъ намъ подробноѳ описаніе этого пункта: «Король, говоритъ онъ, построилъ эту крѣпость, расположенную въ формѣ четырехугольника въ пяти стадіяхъ отъ моря и въ четырехъ миляхъ отъ Газы, не только для охраны подчиненныхъ ему городовъ, но и для взиманія дорожной пошлины съ проходившихъ черезъ нее купцовъ [Guill, de Tyr, liv. XX, chap. XIX, р, 975: „Condiderat nutem rex ea intentione praetictum municipium, ut et fines suos dilataret, et suburbanorum adjacentium, quae nostri casalia dicunt, et annuos redditus, et de transeuntibus statutas consuetudines plenius et facilius sibi posset habere“. Смотри: Burchard de Mont-Sion ap. Laurent, p. 89. Rey, Col. fr., chap. XI, p. 265. — Darum былъ замокъ, расположенный на югъ отъ Газы, на египетской границѣ, недалеко отъ Al-Arisch.]». Второй маршрутъ пересѣкалъ Керакскую сеньорію, проходилъ черезъ Бостру и оканчивался въ Дамаскѣ. Пошлины, взимавшіяся на всѣхъ этихъ пунктахъ, составляли одинъ изъ главнѣйшихъ доходовъ короны. Въ грамотѣ отъ 31 іюля 1161 г., сохранившейся въ Собраніи грамотъ тевтонскаго ордена, идетъ рѣчь о пошлинахъ, которыя вносились въ королевскую казну караванами арабскихъ купцовъ и благодаря которымъ они получали свободный проходъ черезъ франкскія владѣнія, когда направлялись изъ Египта въ Дамаскъ и изъ Дамаска въ Египетъ [Strehlke, Tabulae. Charte du 31 juillet 1161.]. Забота, съ которой короли сохраняли за собой эти дорожныя пошлины, доказываетъ, что онѣ составляли важный источникъ королевскихъ доходовъ. Такъ какъ торговля шла очень дѣятельно, то таможенные и дорожные сборы были очень прибыльны.
Существовали еще откупа и монополіи нѣкоторыхъ отраслей промышленности. Если судить по многочисленнымъ мѣстамъ въ Ассизахъ, регламентирующимъ фабрикацію матерій и другихъ продуктовъ, и по намекамъ на удобства жилищъ и на роскошь одеждъ, часто попадающимся въ хроникахъ, то можно прійти къ заключенію, что промышленность находилась въ блестящемъ состояніи въ іерусалимскомъ королевствѣ [Ass., t. II, p. 179, 362, 367, заключаютъ въ себѣ многочисленныя правила касательно производства, окраски, размѣра тканей. — Guill, de Туг (liv. V, chap. XXIII, р. 232) передаетъ намъ, что цѣнныя вазы, драгоцѣнные камни, шелковыя ткани, ковры, были очень въ ходу и сред туземцевъ и среди франковъ. Вообще западныѳ историки согласно говорятъ, что ткани, называемыя въ ассизахъ boucrans (t. II, p. 362), очень цѣнились въ Европѣ.]. Рей въ своемъ сочиненіи о Франкскихъ колоніяхъ въ Сиріи въ XII и XIII столѣтіяхь приводитъ слѣдующій списокъ откуповъ или монополій, составлявшихъ одну изъ самыхъ крупныхъ статей общественныхъ доходовъ [Rey, Col. fr., chap. XII, p. 261.]:
Красильное производство, сдававшееся обыкновенно на откупъ евреямъ;
Промѣръ зерна, вина и масла. Въ хроникѣ Вильгельма Тирскаго находится текстъ трактата, заключеннаго въ 1124 г. съ венеціанцами, въ силу котораго они получали право при продажѣ употреблять свои мѣры, при покупкѣ же обязывались употреблять королевскія мѣры [Guill. de Tyr, liv. XII, chap. XXV, p. 550—553.];
Кожевенное производство;
Пивовареніе или производство сикеры (ѵіп de cervoise);
Бойни и пошлина съ убоя свиней, называвшаяся tuazo и равнявшаяся четыремъ денье съ головы;
Рыболовство,—такъ какъ короли и сеньоры часто сдавали въ аренду свои рыбныя ловли. По существовавшѳму обычаю собственникъ рыбной ловли получалъ десятую часть рыбы, пойманной рыбаками. Такимъ образомъ въ 1255 г. Боэмундъ VI, князь Антіохійскій и графъ Триполійскій, уступилъ іоаннитамъ своѳ право на десятую часть рыбы, пойманной въ извѣстномъ районѣ [Cod. Dipl., t. I. № 126, p. 147.];
Мыловареніе; Стекляное производство; Заводы для обжиганія извести; Производство кунжутоваго масла.
Въ этомъ спискѣ не упоминается о налогѣ, взимавшемся королями съ пастбищъ, между тѣмъ онъ составлялъ одинъ изъ самыхъ несомнѣнныхъ доходовъ короны. Король владѣлъ всѣми обширными лѣсами и уступалъ за уплату извѣстной пошлины право пасти въ нихъ стада животныхъ. Но значительная часть королевства была покрыта лѣсами. Жакъ де Витри говоритъ о можжевельникѣ, очень цѣнившемся восточными народами [Jacq. de Vit., LXXXV, p. 1100.]. Вильгельмъ Тирскій упоминаетъ о сосновомъ лѣсѣ по сосѣдству съ Бейрутомъ [Guill, de Tyr, liv. XI, chap. XIII, p. 475: «Eidem civitati pinea sylva vicinior».]. Еще обширнѣе была Silva Unitersa или Silva Saltus Libani, называвшаяся также Панеадскимъ лѣсомъ. Этотъ лѣсъ покрывалъ вершины Джебель-Эшъ-Шейха и, простираясь до окрестностей Панеады, служилъ обычнымъ мѣстомъ сборища для множества пастуховъ: «большое число арабовъ и тюркомановъ, пишетъ хроникеръ, собирались въ Панеадскомъ лѣсу… Они жили въ палаткахъ и питались молокомъ своихъ стадъ, которыхъ они приводили въ этотъ лѣсъ вмѣстѣ со множествомъ лошадей, такъ какъ находили здѣсь обильныя пастбища [Guill, de Tyr. liv. XVIII, chap. XI, p. 836. Лѣтопісецъ упомінаетъ объ этомъ самомъ лѣсѣ въ кн. XXI, гл. XXVII, стр. 1052.].
Есть возможность найти въ текстахъ указаніе на налогъ, взимавшійся за эти пастбища. Такъ, въ 1138 г., король Фулько выговариваетъ, чтобы земли, отданныя имъ церкви гроба Господня, были свободны отъ подобнаго налога [Cart, du S. Sep., № 33, p. 61: „Pro ipsius pertinenciis et adjacentibus pascuis redditus aliquos exsolvisse dinoscuntur aut dinoscentur“, и т. д.]. Это исключеніе указываетъ на общее правило. Если король освобождаетъ отъ налога на пастбища, то это доказываетъ, что такой налогъ существовалъ; а такъ какъ освобождаетъ отъ него король, то значитъ онъ взимался въ пользу короля. Этотъ налогъ существовалъ не только теоретически, по буквѣ закона, но онъ взимался на самомъ дѣлѣ потому, что о немъ упоминается въ льготныхъ грамотахъ, въ силу которыхъ короли освобождали отъ него нѣкоторыхъ привилегированныхъ лицъ. Мы не видимъ, чтобы этотъ налогъ былъ уничтоженъ какимъ-нибудь законодательнымъ актомъ. Слѣдовательно пастбища, также какъ красильное и кожевенное производства или рыбныя ловли, на которыя указываетъ Рей, принадлежали королю.
Повинности, тяготѣвшія надъ поземельною собственностью, служили нѳ менѣе прибыльнымъ источникомъ дохода для королевской власти. Въ числѣ ихъ можно указать на согѵеа, или натуральную повинность по содержанію дорогъ; angaria, или досгавленіе тѳлѣжекъ и лошадей для той же цѣли; corrucae propriae, или подводы, выставлявшіяся крестьянами для частныхъ надобностей короля; presentata — подарки, приносимые крестьянами въ извѣстное время года [Cod. Dipl., t. I, № 131, p. 156. — Cart, du S. Sep., № 144, p. 264.]; terraticum —поземельная подать, платившаяся фермерами [Cart, du S. Sep., № 130, p. 242.].
Къ этой совокупности казенныхъ доходовъ надо еще присоединить налоги, взимавшіеся за пользованіе извѣстными правами. Въ числѣ этихъ послѣднихъ фигурировало право чеканить монету. Три главныхъ вассала королевства, князь антіохійскій и графы эдесскій и триполійскій имѣли право, наравнѣ съ іѳрусалимскимъ королемъ, выпускать въ обращеніе монеты со своими именами. Слѣдующій текстъ Ассизовъ повидимому противорѣчитъ такому утвержденію: «шестая причина (конфискація лена) заключается въ томъ, если какой-нибудь вассалъ, кто бы онъ ни былъ, землевладѣлецъ или кто другой, сталъ бы приготовлять и чеканить монету въ своихъ владѣніяхъ, и тогда законъ постановляетъ, что онъ долженъ быть навсегда лишенъ своего лена, потому что никто не можетъ… чеканить монеты, кромѣ короля [Ass., t. I, Liv. au Roi, chap. XVI, p. 617.].
Но Книга для короля, откуда взята эта цитата, была составлена собственно для іерусалимскаго королевства, т. е. для непосредственныхъ владѣній короля. Слѣдовательно этотъ текстъ вовсе не отрицаетъ права крупныхъ вассаловъ, и когда авторъ Книги городскихъ ассизовъ предполагаетъ случай поддѣлки золотыхъ дѣлъ мастеромъ монетъ короля или какого-нибудь барона [Ass., t. II, Liv. des Ass. de la Cour des Bourg., chap. CCXCII, p. 220.— De Mas Latrie, Notice sur les monnaies et les sceaux des rois de Chypre de la maison de Lusignan (Bibl, de l’Ec. des Ch., 1-re sörie, t. V, p. 128 и 148), гдѣ говорится o монетахъ, приписываемыхъ Рожеру и Танкреду изъ Антіохіи, Боэмунду, сеньору той же области, Раймунду, графу Триполи, и Балдуину изъ Эдессы.], онъ хочетъ только сказать, что это право, принадлежавшее каждому сеньору въ его сеньоріи, принадлежало въ королевствѣ одному королю. Дѣйствительно, іерусалимскіе короли, по примѣру другихъ европейскихъ государей, чеканили свои монеты. Шлумбергеру [Schlumberger, Les ргіnсipautes franques d’Orient d’aprés les plus recentes découvertes numismatigues (Rev. des Deux Mondes, juin, 1876)] неизвѣстна ни одна монета Готфрида или Фулька, но онъ описываетъ монеты, фабриковавшіяся Балдуинами, Амори, Гюи Лузиньянскимъ и Жаномъ Бріеннскимъ.
На нихъ можно признать, правда очень грубое, изображѳніе памятниковъ, составлявшихъ силу и честь св. города. Такова башня Давида на монетахъ Балдуина; таково круглое зданіе, представляющее вѣроятно ротонду церкви Гроба Господня на монетахъ Жана Бріеннскаго. Въ нумизматическомъ кабинетѣ находится мѣдная монета Амори I, на которой изображена церковь Гроба Господня и выгравирована слѣдующая надпись: Amalricus re [Notice sur les monnaies (Bibi, de l’Eс. des Ch., 1-re série, t. V, p. 130 и т. д.), гдѣ M. de Mas Latrie доказываетъ, что зданіе, изображенное на монетѣ Амори, не ворота Iерусалима, какъ это полагалъ M. Buchon (Recherches et Matériaux, p. 394), но святой Гробъ, изображенный въ томъ же видѣ на печати причта этой церкви, изданной Paoli (Cod. Dipl., t. I, pl. V, № 53)]. Тамъ можно видѣть такжѳ мѣдную монету, принадлежавшую Балдуину II или Балдуину III и носящую слѣдующую надпись: Balduinus rex de Jerusalem [Эту монету узналъ M. de Longperier среди нѣкотораго количества монетъ, привезенныхъ изъ Берита графомъ Erceville (Bibl, de l’Ec., des Ch., 1-re série, t. V, p. 131)]. Однако очень трудно имѣть точныя свѣдѣнія о томъ, что касалось фабрикаціи королевскихъ монетъ. Монетная исторія іерусалимскихъ королей окружена глубокимъ мракомъ; въ Ассизахъ находится очень немного мѣстъ относительно этого спеціальнаго вопроса; если исключить списокъ сеньоровъ, имѣвшихъ дворъ, монеты и право суда въ королевствѣ [Ass., t. I., chap. CCLXX, p. 419.], уголовныя мѣры, принимавшіяся законодателемъ противъ фальшивыхъ монетчиковъ, и штрафы, налагавшіеся на лицъ, употреблявшихъ въ торговыхъ сдѣлкахъ фальшивую монету [Ass., t. II, Liv. des Ass. de la cour des Bourg., chap. CCCI, p. 224. Мужчина или женщина, употреблявшіе фальшивую монету или фальшивые вѣсы, обязаны уплатить шестьдесять семь су съ половиной. Этотъ тарифъ почти такой-же, какой слѣдуетъ по обычаю французовъ. Пеня въ большей части провинцій Франціи доходила до шестидесяти су и только въ нѣкоторыхъ провинціяхъ, какъ напримѣръ, въ провинціи le Maine, была вдвое больше (Etablissements, liv. I, chap. ХХХVІІІ, L, CXLIV, CXLVI; Beaumanoir, chap. XXVI, p. 136)], то мы не встрѣчаемъ въ нихъ никакихъ точныхъ свѣдѣній о доходахъ казны по этой статьѣ.
Король, какъ и всѣ сеньоры, имѣлъ право, въ своихъ владѣніяхъ, на выморочныя наслѣдства, на находки и на клады. Тексты, до такой степени немногочисленные и краткіе по отношенію къ праву чеканить монету, становятся яснѣе, когда опредѣляютъ и рѳгламентируютъ права наслѣдства. Имущество вассала, умершаго безъ завѣщанія и не оставившаго послѣ себя родственниковъ, переходило къ его сеньору. Этотъ принципъ часто повторяется въ законахъ. Въ Ассизахъ суда горожанъ мы читаемъ: «Если случится, что человѣкъ умретъ безъ завѣщанія и у того или у той, кто умеръ, не осталось ни отца, ни матери, ни дѣтей и никакого другого родственника или родственницы, то справедливость требуетъ, чтобы все его имущество принадлежало сеньору той земли, по праву [Ass., t. II, Liv. des Ass., de la Cour des Bourg., chap. CLXXXXIX, p. 127.]»; и немного дальше: «Король или сеньоръ земли есть прямой наслѣдникъ того или той, кто умеръ безъ завѣщанія и не имѣетъ никакихъ родственниковъ, и ему должно принадлежать все, чѣмъ владѣли умершій или умершая [Ibid., chap. CCLXXIII, p. 206.]».
Многочисленныя постановленія относительно брака присуждаютъ въ пользу сеньора имущества вдовцовъ или вдовъ, если они не соблюли, при второмъ бракѣ, извѣстныхъ, строго опродѣленныхъ условій; въ этомъ случаѣ право сеньора на такое наслѣдство также безспорно [См. напримѣръ Ass., t. II, Liv. des Ass. de la Cour des Bourg., chap. CLXVII, p. 114: Вдова, которая выйдетъ опять замужъ въ самый годъ смерти своего супруга, обязана предоставить сеньору имущество покойнаго, если послѣдній не оставляетъ послѣ себя ни отца, ни матери, ни брата, ни сестры или двоюроднаго брата. Смотри еще Ass., t. II, chap. CXCVIII, p. 134: Мужъ, которому ero жена завѣщала, умирая, большее наслѣдство, чѣмъ то, какое ему по закону слѣдуетъ, подъ условіемъ не вступать во второй бракъ, но нарушившій это условіе, обязанъ предоставить излишекъ наслѣдства родственникамъ жены, а если нѣтъ родственниковъ, то сеньору земли. — Эти постановленія составляютъ только развитіе указа, изданнаго въ 380 г. императорами Граціаномъ, Валентиніаномъ и Ѳеодосіемъ противъ вдовъ, выходившихъ замужъ въ годъ траура.]. Съ неменьшей суровостью пользовался сеньоръ и своимъ правомъ на остатки разбитыхъ кораблей [Ass., t. II, Liv. des Ass. de la Cour des Bourg., chap. XLIX, p. 47: „Ho гдѣ бы то ни было, если что сломается, то сеньоръ земли получаетъ подать, гдѣ бы ни сломалось что, на пути, на морѣ или на сушѣ, подать съ руля и съ оглобли“.], если только онъ отъ этого права не отказывался въ пользу венеціанцевъ, какъ сдѣлалъ это Балдуинъ II [Договоръ, заключенный Болдуиномъ II съ венеціанцами (1123): „Si aliquis Veneticorum naufragium passus fuerit, nullum de suis rebus patiatur damnum. Si naufragio mortuus fuerit, suis heredibus aut aliis Veneticis res suae remanentes reddantur“ (Guill, de Tyr, liv. XII, chap. XXV, p. 552).], или въ пользу всѣхъ пристававшихъ къ берегамъ іерусалимскаго королевства, какъ это сдѣлалъ Амори I [Ass., t. II, Liv. des Ass. de Ia Cour des Bourg., chap. XLIX, p. 47: Король Амори, блаженной памяти, далъ эту льготу, имѣвшую силу во всемъ іерусалимскомъ королевствѣ.].
