Эпоха крестовых походов является одной из наиболее важных в мировой истории, особенно с точки зрения экономической истории и культуры в целом. Длительное время религиозные проблемы заслоняли другие стороны этого сложного и разнородного движения. Первой страной, где была полностью осознана значимость крестовых походов, была Франция, где в 1806 году Французская Академия и затем Национальный Институт учредили специальную премию за лучшую работу на тему: О влиянии крестовых походов на гражданскую свободу европейских народов, их цивилизацию и прогресс науки, торговли и промышленности.
Конечно, в начале XIX века было еще преждевременно обсуждать эту проблему всесторонне. Она и теперь еще не решена. Однако важно отметить, что с этого момента о крестовых походах перестали говорить исключительно с религиозной точки зрения. Две работы были отмечены Французской Академией в 1808 году. Одна из них — исследование немецкого ученого А. Херена [A. Heeren], опубликованная одновременно на немецком и французском под заголовком Исследование о влиянии крестовых походов на Европу, [В библиографии эта работа не упомянута. Приводимое далее французское заглавие книги взято из французского издания «Истории Византийской империи» т. 2, с. 19. — A Heeren. Essai sur l’influence des Croisades sur l’Europe.] и работу французского автора Шуазель-Делькура — «О влиянии крестовых походов на состояние европейских народов ». [** В библиографии эта книга отсутствует. Приводимое далее французское название взято, как и в предыдущем случае, со с. 19 французского издания второго тома «Истории Византийской империи» А. А Васильева. — М. Choiseul-Daillecourt. De l’influence des Croisades sur l’état des nations européennes.] Хотя с современной точки зрения обе они устарели, эти книги представляют интерес, особенно первая.
Крестовые походы были, конечно, самой важной эпохой в истории борьбы двух мировых религий — христианства и ислама борьбы, тянувшейся с седьмого века. В этом историческом процессе играли роль не только одни религиозные мотивы. Уже в первом крестовом походе, наиболее сильно отразившем в себе идею крестоносного движения за освобождение святых мест из рук неверных, можно отметить мирские цели и земные интересы. Среди рыцарей было две партии — партия религиозно настроенных (the religiousminded) и партия политиков [В. Kugler. Kaiser Alexius und Albert von Aachen. — Forschungen zur deutschen Geschichte. Bd. ХХIII, 1883, S. 486.]. Цитируя эти слова немецкого ученого Б. Куглера, французский ученый Ф. Шаландон добавляет: «Это утверждение Куглера совершенно верно» [F. Сhalandon. Les Comnène… Vol. I, p. 161.]. Однако, чем более внимательно историки изучают внутренние условия жизни Западной Европы в XI веке, в особенности экономическое развитие итальянских городов этого времени, тем более они убеждаются, что экономические явления также сыграли весьма значительную роль в подготовке и проведении первого крестового похода. С каждым новым крестовым походом эта мирская струя пробивалась в них все сильнее, чтобы одержать наконец окончательную победу над первоначальной идеей движения во время четвертого крестового похода, когда крестоносцы взяли Константинополь и основали Латинскую империю.
Византия играла настолько важную роль в данной эпохе, что изучение Восточной империи совершенно необходимо для более глубокого и всестороннего понимания как генезиса, так и самого хода развития крестовых походов. Более того, большинство исследователей, которые изучали крестовые походы, рассматривали проблему с излишне «западной» точки зрения, с тенденцией сделать из Греческой империи козла отпущения всех ошибок крестоносцев [F. Сhalandon. Histoire de la première croisade jusqu’à l’élection de Godefroi de Bouillon. Paris, 1925, préface I.]. Со времени своего первого выступления на арене всемирной истории в тридцатых годах VII века арабы, как известно, с поразительной быстротой завоевали Сирию, Палестину, Месопотамию, восточные области Малой Азии, прикавказские страны, Египет, северное побережье Африки, Испанию. Во второй половине VII века и в начале VIII они дважды осаждали Константинополь, от которого были оба раза не без труда отбиты благодаря энергии и талантам императоров Константина IV Погоната и Льва III Исавра. В 732 году вторгнувшиеся из-за Пиренеев в Галлию арабы были остановлены Карлом Мартеллом при Пуатье. В IX веке арабы завоевали остров Крит, а к началу X века в их руки перешли остров Сицилия и большая часть южно-итальянских владений Византии.
Эти арабские завоевания имели очень большое значение для политической и экономической ситуации в Европе. Как сказал А. Пиренн, молниеносное продвижение арабов изменило облик мира. Их внезапное вторжение разрушило древнюю Европу. Оно положило конец средиземноморскому союзу, который составлял ее силу.. Средиземное море было римским озером. Оно стало в значительной мере озером мусульманским [Н. Pirenne. Mahomet et Charlemagne. — Revue belge de philologie et d’histoire. T. I, 1922, p. 85. — «Без ислама империя франков, наверное, никогда бы не существовала, и Карл Великий без Мухаммеда был бы немыслим»; Idem. Medieval Cities. Princeton, 1925, pp. 24, 26. Французское издание этой же книги — Les villes du Moyen âge. Bruxelles, 1927, pp. 25, 28. См. также: R. S. Lopez. Mohammed and Charlemagne: A Revision. — Speculum, vol. XVIII, 1943, pp. 14—38.]. Это утверждение бельгийского историка должно быть с некоторыми оговорками принято. Экономические связи Западной Европы с восточными странами были ограничены мусульманами, но не прерваны. Торговцы и паломники продолжали путешествовать в обе стороны и экзотические восточные продукты были в Европе доступны, например, в Галлии [См.: L. Halphen. La Conquête de la Méditerranée par les Européens au XIe et au XIIe siècle. — Mélanges d’histoire offerts à Н. Pirenne. Bruxelles—Paris, 1926, t. I, p. 175; J. Ebersolt. Orient et Occident. Recherches sur les influences byzantines et orientales en France avant les Croisades. Vol. I. Paris, 1928, pp. 56—57; N. Iorga в журнале «Revue historique du Sud-Est europeen», t. VI, 1929, p. 77.].
Первоначально ислам отличался терпимостью. Отдельные случаи нападений на церкви христиан, не имевшие по большей части под собой религиозной подкладки, бывали в X веке; но подобные прискорбные факты являлись лишь случайными и преходящими. В отвоеванных у христиан областях они, по большей части, сохраняли церкви, христианское богослужение и не творили препятствий для дел христианской благотворительности. В эпоху Карла Великого, в начале IX века, в Палестине восстанавливались и строились новые церкви и монастыри, для чего Карлом посылалась обильная «милостыня»; при церквах устраивались библиотеки. Паломники беспрепятственно ездили по святым местам. Эти взаимоотношения между франкской империей Карла Великого и Палестиной, в связи с обменом несколькими посольствами между западным монархом и халифом Гарун ар-Рашидом, привели к выводу, поддерживаемому некоторыми учеными, что в Палестине при Карле Великом был установлен своего рода франкский протекторат — настолько, насколько затрагивались христианские интересы в Святой Земле; политическая же власть халифа в этой стране оставалась неизменной [См. : А А. Васильев. Карл Великий и Гарун ар-Рашид. — Византийский временник, т. XX, 1913, с. 63—116; L. Bréhier. Les Croisades, p. 22—34; Idem. Charlemagne et la Palestine. — Revue historique, vol. CLVIII, 1928, pp. 277—291. У Брейе есть полная библиография по этому вопросу.]. С другой стороны, другая группа историков, отрицая важность этих отношений, говорит, что протекторат никогда не существовал и что это миф, подобный легенде о крестовом походе Карла в Палестину [E. Joranson. The Alleged Frankish Protectorate in Palestine. — American Historical Review, vol. ХХХII, 1927, p. 260. См. также: В. В. Бартольд. Карл Великий и Гарун ар-Рашид. — Христианский Восток, т. 1, 1912, с. 69—94.]. Заглавие одной из последних статей по этому вопросу — Легенда о протекторате Карла в Святой Земле [А. Kleinclausz. La Légende du protectorat de Charlemagne sur la Terre Sainte. — Syria, vol. VII, 1926, pp. 211—233; S. Runciman. Charlemagne and Palestine. — English Historical Review, vol. L, 1935, pp. 606—619. Рансимен пишет (с. 619), что теория о протекторате Карла в Палестине должна быть отвергнута как миф.]. Термин франкский протекторат, как и многие другие, условен и достаточно неопределенен. Здесь важно то, что с начала IX века франкская империя имела весьма обширные интересы в Палестине. Это был очень важный факт для последующего развития международных отношений, которые предшествовали крестовым походам.
Во второй половине X века блистательные победы византийского оружия при Никифоре Фоке и Иоанне Цимисхии над восточными арабами сделали Алеппо и Антиохию вассалами [vassal states] империи, и после этого византийская армия, возможно, вошла в Палестину [В соответствующем примечании второго американского издания А.А. Васильев отсылает к началу шестой главы, где подробно рассказано о военных успехах на Востоке императоров Македонской династии и где А. А. Васильев цитирует отрывок из одного армянского историка, говорящего о вступлении византийских войск в Палестину. Хотелось бы отметить, что в дальнейшем А. А. Васильев заявлял о значительных преувеличениях успехов византийского оружия в изображении армянского историка.]. Эти военные успехи Византии имели свой отклик (repercussion) в Иерусалиме, так что в результате французский историк Л. Брейе считал возможным говорить о византийском протекторате в Святой Земле, который положил конец протекторату франкскому [L. Bréhier. Charlemagne et la Palestine. — Revue historique, vol. CLVII, 1928, pp. 38—39.].
Переход Палестины во второй половине X века [969 г.] под власть египетской династии Фатимидов, по-видимому, не внес сначала какого-либо существенного изменения в благоприятное положение восточных христиан и в безопасность приезжавших паломников. Однако, в XI веке обстоятельства изменились. Из этого времени для нашего вопроса необходимо отметить два важных факта. Сумасшедший фатимидский халиф ал-Хаким, этот египетский Нерон [G. Schlumberger. L’Épopée byzantine à la fin du dixième siècle, vol. II. Paris, 1900, p. 442.], открыл жестокое гонение на христиан и иудеев на всем пространстве своих владений. По его велению, в 1009 году храм Воскресения и Голгофа в Иерусалиме подверглись разрушению. В своей ярости разрушения церквей он остановился только потому, что боялся аналогичной судьбы мечетей в христианских областях [M. Canard. Les Expéditions des arabes contre le Constantinople dans l’histoire et dans la légende. — Journal Asiatique, vol. CCVIII, 1926, p. 94.].
Когда Л. Брейе писал о византийском протекторате в Святой Земле [Здесь нельзя не отметить известной нелогичности организации материала. Объяснение А. А. Васильева о причинах употребления Л. Брейе термина «византийский протекторат» были бы более к месту абзацем выше, непосредственно после первого упоминания о взглядах французского историка.], он имел в виду утверждение арабского историка одиннадцатого века Йахйи Антиохийского. Последний рассказывает, что в 1012 году один вождь кочевников восстал против халифа, захватил Сирию и обязал христиан восстановить храм Рождества в Иерусалиме и назвал одного епископа по своему выбору патриархом Иерусалимским. Потом этот бедуин помог этому патриарху построить заново церковь Рождества и восстановил много мест, по мере своих возможностей [В. Р. Розен. Император Василий Болгаробойца. СПб., 1883, с. 47 (арабский текст), с. 49 (русский перевод). Yahiya Ibn Saïd Antiochensis. Annales, ed. L. Cheikho. Beyrouth—Paris, 1909, p. 201.]. Анализируя этот текст, В. Р. Розен заметил, что бедуин действовал так возможно, с целью завоевать благорасположение греческого императора [В. P. Розен. Там же, с. 356.]. Л. Брейе приписал гипотезу Розена тексту Йахйи. В этих условиях невозможно с такой уверенностью, как это делает Л. Брейе, утверждать истинность теории византийского протектората над Палестиной [Л. Брейе цитирует Йахйю по сочинению: G. Schlumberger. L’Épopée byzantine… t. 2, p. 448. Шлюмберже, в свою очередь, цитирует Йахйю по сочинению В. Р. Розена, давая гипотезе Розена правильную оценку.].
Однако, в любом случае, только в начале реставрации в Святой Земле, после смерти ал-Хакима в 1021 году, для христиан наступило время терпимости. Между Византией и Фатимидами был заключен мир, и византийские императоры получили возможность приступить к восстановлению храма Воскресения, постройка которого была закончена в половине XI века при императоре Константине Мономахе. Христианский квартал был обнесен крепкой стеной. Паломники после смерти ал-Хакима снова получили свободный доступ в Святую Землю, и источники за это время отмечают среди других лиц одного из наиболее знаменитых пилигримов, а именно — Роберта Диавола, герцога Нормандского, который умер в Никее в 1035 году, по пути из Иерусалима [См.: Е. Freeman. The History of the Norman Conquest of England, vol. I. Oxford, 1870, p. 473; vol. П. Oxford, 1870, p. 187; J. Eber soit. Orient et Occident, vol. I, p. 79; L. Bréhier. Charlemagne et la Palestine. — Revue historique, vol. CLVII, 1928, p. 45.]. Может быть, в это же время, то есть в тридцатых годах XI века, приезжал в Иерусалим со скандинавской дружиной, пришедшей вместе с ним с севера, и знаменитый варяг той эпохи Гаральд Гардрад, сражавшийся против мусульман в Сирии и Малой Азии [См: В. Г. Васильевский. Варяжско-русское и варяжско-английское войско [дружина] в Константинополе в XI и XII веках. — Труды, т. 1, СПб., 1908, с. 265—266; К. Gjerset. History of the Norwegian People. New York, t. I, 1915, p. 278.]. Преследования христиан вскоре возобновились. В 1056 году храм Гроба Господня был закрыт и более трехсот христиан было выслано из Иерусалима [Miracula S. Wulframni — Acta Sanctorum ordina S. Benedicti in saeculorum classes distributa. Saeculum XI. Collegit D. Lucas d’Achery ас cum eo edidit D. T. MabiiIon. Paris, 1668—1701, pp. 381—382; J. Ebersolt. Orient et Occident, p. 74.].
Храм Воскресения был, очевидно, восстановлен после разрушения с надлежащим великолепием, о чем свидетельствует, например, русский паломник игумен Даниил, посетивший Палестину в первые годы ХП века, т. е. в первое время существования Иерусалимского королевства, основанного в 1099 году, после первого крестового похода. Даниил перечисляет колонны храма, говорит о выложенном мраморном поле и шести дверях и дает интересные сведения о мозаиках. У него же мы находим сообщения о многих церквах, святынях и местах Палестины, связанных с новозаветными воспоминаниями [Житие и хождение Даниила, игумена земли русской. — Православный Палестинский Сборник, вып. 3, СПб., 1887, с. 15—16. Французский перевод: Vie et pèlerinage de Daniel, hégoumène russe. — Itinéraires russes en Orient, traduction par B. Khitrovo. Genève, 1889, t. I, p. 12 ff. (Есть новое издание — Хождение игумена Даниила. Подготовка текста, перевод и комментарии Г. М. Прохорова. В кн.: Памятники литературы Древней Руси. XII век. Вступительная статья Д. С. Лихачева, составление и общая редакция Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. М., 1980, с. 1—115; 627— 645 — комментарии. — Науч. ред.). См. также: H. Vincent, F.-М. Abel. Jérusalem. Recherches de topographie, d’archéologie et d’histoire, vol. П. Paris, 1914, p. 258.]. По словам Даниила и современного ему англосаксонского паломника Зевульфа, погани срацини [т. е. арабы] были неприятны тем, что скрывались в горах и пещерах, нападали иногда с целью грабежа на проезжавших по дорогам пилигримов. Сарацины всегда устраивали западни для христиан, прячась в горных долинах и пещерах скал, сторожа день и ночь за теми, на кого они могли напасть [Itinéraires russes en Orient… t. I, p. 12 ff. Pilgrimage of Saewulf to Jerusalem and the Holy Land. (Palestine Pilgrim’s Text Society). London, 1898, p. 8. (По изданию Г. М. Прохорова см. с. 32—33. — Науч. ред.)].
Мусульманская терпимость в отношении христиан проявлялась и на Западе. Когда, например, в конце XI века испанцы отняли у арабов город Толедо, то, к своему удивлению, нашли христианские храмы в городе нетронутыми и узнали, что в них беспрепятственно совершалось богослужение. Одновременно, когда в конце того же XI века норманны завоевали у мусульман Сицилию, они, несмотря на более чем двухвековое господство последних на острове, нашли на нем громадное число христиан, свободно исповедовавших свою веру. Итак, первым событием XI века, которое больно отозвалось на христианском Западе, было разрушение храма Воскресения и Голгофы в 1009 году. Другое событие, связанное со Святой Землей, произошло во второй половине XI века.
Турки-сельджуки, после того как они разбили византийские войска при Манцикерте в 1071 году, основали Румийский, иначе Иконийский, султанат в Малой Азии и стали затем успешно продвигаться во всех направлениях. Их военные успехи имели отзвук в Иерусалиме: в 1070 году турецкий полководец Атциг направился в Палестину и захватил Иерусалим. Вскоре после этого город восстал, так что Атциг вынужден был начать осаду города снова. Иерусалим был взят вторично и подвергнут страшному разграблению. Затем турки захватили Антиохию в Сирии, обосновались в Никее, Кизике и Смирне в Малой Азии и заняли острова Хиос, Лесбос, Самос и Родос. Условия пребывания европейских паломников в Иерусалиме ухудшились. Даже если преследования и притеснения, которые приписываются туркам многими исследователями, преувеличены, весьма сложно согласиться с мнением В. Рамзая [W. Ramsay] о мягкости турок по отношению к христианам: «Сельджукские султаны управляли своими христианскими подданными в очень мягкой и терпимой форме, и даже с предубеждением относящиеся к ним историки Византии позволяли себе лишь немного намеков по поводу христиан, во многих случаях предпочитавших власть султанов власти императоров… Христиане под властью Сельджукидов были счастливее, чем в сердце Византийской империи. Самыми же несчастными из всех были византийские пограничные области, подвергавшиеся постоянным нападениям. Что касается религиозных преследований, то нет ни одного их следа в сельджукидский период. [W. Ramsay. The Cities and Bishoprics of Phrygia, vol. I. Oxford, 1870, pp. 16, 27. Ему следует J. W. Thompson. An Economic and Social History of the Middle Ages. New York, London, 1928, p. 391. Здесь, однако, дается неверная ссылка на статью В. Рамзая. — The War of Moslem and Christian for the Possession of Asia Minor. — Contemporary Review, vol. XC, 1906, pp. 1—15. По поводу турок в Палестине в конце XI века см.: Р. Е. Riant. Inventaire critique des lettres historiques de croisades. — Archives de l’orient latin, vol. I, 1881, p. 65.]..
Таким образом, разрушение храма Воскресения в 1009 году и переход Иерусалима в руки турок в 1078 году были теми двумя фактами, которые глубоко подействовали на религиозно настроенные массы Западной Европы и вызвали в них сильный порыв религиозного воодушевления. Многим, наконец, стало ясно, что в случае гибели Византии под натиском турок весь христианский Запад подвергнется страшной опасности. После стольких столетий ужаса и опустошений, — писал французский историк, — падет ли снова Средиземноморье под натиском варваров? Таков болезненный вопрос, который поднялся к 1075 году. Западная Европа, медленно перестроившаяся в XI веке, возьмет на себя тяжесть ответа на него: на массовое наступление турок она готовится ответить крестовым походом [L. Halfen. Les Barbares : des grandes invasions aux conquêtes turques du Xe siècle. Paris, 1926, p. 387. См. также: С. Erdmann. Die Entstehung des Kreuzzugsgedankens, S. 363—377.].
Ближайшую же опасность от все возрастающего усиления турок испытывали византийские императоры, которые после манцикертского поражения, как им казалось, уже не могли справиться с турками одними собственными силами. Взоры их были направлены на Запад, главным образом на папу, который, как духовный глава западноевропейского мира, мог своим влиянием побудить западноевропейские народы оказать посильную помощь Византии. Иногда же, как мы уже видели на примере обращения Алексея Комнина к графу Роберту Фландрскому, императоры обращались и к отдельным светским правителям на Западе, Алексей, однако, имел в виду скорее некоторое количество вспомогательных сил, чем мощные и хорошо организованные армии.
