В 1110 г. правитель Мосула Шараф ад-Дин Маудуд ибн Алтунтегин (1108-1113), собрав значительные силы союзных ему эмиров, вторгся в графство Эдесское. Тюрки словно смерч прошлись по землям графства, грабя и уничтожая все на своем пути, и осадили город Эдессу. Запершийся в городе граф Бодуэн де Бурк направил посланцев к королю Бодуэну I, прося его поспешить на помощь и спасти Эдессу от неминуемой гибели.
Король выступил на помощь с отрядом в 600 рыцарей и 300 пехотинцев, в пути к нему присоединились отряды армянских князей Кесуна и Биры, а также Бертран Триполийский и чуть позже — Танкред. В конце июня — начале июля христианская армия достигла Эдессы. При ее приближении Маудуд снял осаду и отступил к Харрану [Подробнее о событиях 1110 г. см.: Nicholson R. L. Joscelyn I, Prince of Edessa. Urbana, 1954. P. 25-35.].
«В свою очередь, войско франков достигло ворот города Эдессы и разбило там лагерь. На следующий день (франки приготовились к битве. Демонстрируя святой крест из Варага, они закрепили его на конце копья и несли впереди своих отрядов» [Armenia and the Crusades, tenth to twelfth centuries: the Chronicle of Matthew of Edessa / Translated by A.E. Dostourian. Lanham, 1993. P. 205.]. Именно этот пассаж и привлек наше внимание. Несмотря на свою краткость, он порождает ряд вопросов. Почему выступившие на битву (франки несли перед собой армянский крест? Что мы вообще знаем об этой реликвии?
Согласно легендарной традиции, она представляла собой небольшую частицу Истинного Креста, вставленную в драгоценный кулон, носившийся на шее. В конце III — начале IV вв. святыня попала из Рима в Армению, где Св. Рипсимия спрятала ее на горе Вараг. Сокрытая в течении трех столетий, реликвия была чудесным образом обнаружена в VII в., а на месте ее находки впоследствие возник армянский монастырь Вараг (Варагаванк). Несколько раз крест покидал монастырь. Кроме того, он как минимум однажды подвергался реставрации, после чего представлял собой небольшой деревянный крест в серебрянной оправе. В начале X в. он был богато украшен и помещен в раку в форме креста, выполненную из ценного дерева, покрытого золотом [См.: Thierry M., Outtier B. Histoire des Saintes Hripsimiennes // Syria. T. 67. Fasc. 3/4 (1990). P. 727-729. Между прочим, авторы данной статьи нес упоминают о перенесении креста в Эдессу – в 541 г. а.э. Несколько слов об этом будет сказано ниже.].
В 541 г. а.э. (27.02.1092-25.02.1093 г.) вместе с иконой Девы Марии крест был перенесен в Эдессу, чье население с ликованием встретило его прибытие. Как сообщает Матвей Эдесский, «Святой крест был помещен в соборе с великой пышностью. Однако через несколько лет эти реликвии были кощунственно украдены и отняты у жителей Эдессы» [Armenia and the Crusades, tenth to twelfth centuries… P. 157.]. Крест из Варага находился в распоряжении армянской общины Эдессы по меньшей мере; до 1098 г., когда в церкви Святых. Апостолов Бодуэн Булонский давал клятву на крестах из Варага и Макеноц, что не причинит вреда куропалату Торосу [Там же. P. 169-170.]. По-видимому, уже вскоре после своего утверждения в Эдессе франки отняли крест у армян и поместили его в один из латинских храмов [Наиболее вероятным местом хранения креста может служить латинская церковь Иоанна Крестителя, где хранились мощи апостола Фаддея и легендарного царя Авгара.].
Перечисленные выше упоминания Варагского креста у Матвея Эдесского представляют сабой весь корпус дошедших до нас сведений об «эдесском периоде» его истории. Нам даже не известно, когда святыня была возвращена в Нижний Вараг. В связи со скудостью источниковой базы исследователи практически не уделили внимания изучению роли креста из Варага в жизни франкской Эдессы. Между тем разработка данного сюжета кажется нам вполне перспективной.
Тот факт, что франки несли крест на древке копья впереди войска, идущего на битву, не является чем-то особенным. Практика использования священных объектов в битве для поднятия морального духа воинов была известна в Западной Европе достаточно давно. Уместно будет вспомнить здесь орифламму из Сен-Дени, Святое Копье германских императоров, карроччио ломбардских городов, а также мощи Св. Ламберта. Во всех случаях реликвии принимали участие в битве в обстановке крайней необходимости [В этом отношении весьма показателен последний пример. Армия епископа Льежского, в XII-XV вв. регулярно выступавшая на битву под гонфалоном Св. Ламберта, покровителя диоцеза, лишь дважды (в 1141 г. и 1151 г) брала с собой мощи святого, да и то с великим неудовольствием ответственных за них клириков.] и служили для укрепления боевого духа воинов, веривших, что чудесная сила святыни поможет им обрести победу.
Весьма показателен в этом плане; первый крестовый поход (1096-1099 гг.). Осажденные в 1098 г. в Антиохии и стесненные врагом до крайности, франки «чудесным образам» обнаружили Святое Копье [При том, что к этому времени уже было известно две аналогичных святыни — упомянутое копье германских императоров и Св. Копье в Константинополе.] вдохнувшее в них мужество для победы над тюрками [См.: Asbridge T S. The Holy Lance of Antioch: Power, Devotion and Memory/ on the First Crusade // Reading Medieval Studies. Vol. 33 (March 2007). P. 3-36; Morris C. Policy and Visions: The Case of the Holy Lance at Antioch // War and Government in the Middle Ages: Essays in Honour of J. O. Prestwich / Edited by J. Gillingham and J.C. Holt. Woodbridge, 1984. P 33—45.]. Под давлением духовенства крестоносцы вынуждены были отказаться от использования святыни, чья подлинность вызывала се-рьезные сомнения, однако уже вскоре (август 1099 р.) ими была найдена новая и не менее значительная святыня — часть Истинного Креста, на котором был распят Христос [Из специальной литературы об Истинном Кресте см.: Baert B. A Heritage of Holy Wood: the Legend of the True Cross in Text and Image / Translated by L. Preedy. Boston, Leiden, 2004; Frolow A. La Relique de la Vraie Croix: recherches sur le développement d’un culte. Paris, 1961. Различным аспектам истории иерусалимской части Истинного креста в эпоху крестовых походов посвящены следующие работы: Cole P. Christian Perceptions of the Battle of Hattin (583-1187) // Al-Masaq. № 6 (1993). P. 9-39; Gerish D. The True Cross and the Kings of Jerusalem // The Hasking Society Journal. № 8 (1996). P. 137-155; Ligato G. The Political Meanings of the Relic of the Holy Cross among the Crusaders and in the Latin Kingdom of Jerusalem: An Example of 1185 // Autor de la Première Croisade: Actes du colloque de la Society for the Study of the Crusades and the Latin East (Clermont-Ferrand, 22-25 juin 1995) / Réunis par M. Balard. Paris, 1996. P. 315-330. Особо стоит отметить статью А. Мюррей, в которой рассматривается использование частицы Истинного Креста в качестве воинского символа: Murray A. V ‘Mighty Against the Enemies of Christ’: The Relic of the True Cross in the Armies of the Kingdom of Jerusalem // The Crusades and Their Sources: Essays Presented to Bernard Hamilton / Edited by J. France and W.G. Zajac. Aldershot, 1998. P. 217-238.].
К. Х. Мак-Эвитт, пожалуй, единственный историк, коснувшийся роли креста из Варага в жизни франков Эдессы. Почти одновременно с использованием святыни в 1110 г. Бодуэн де Бурк отчеканил новую монету: медный фоллий, на аверсе которого изображен воин (возможно, сам граф) в броне [Удивляет сочетание ламеллярного безрукавного панциря с кольчужными рукавами. См.: Nicolle D. Arms and Armour of the Crusading Era, 1050-1350: Western Europe and the Crusader States. London, 1999. P. 275.], чья левая рука лежит на рукояти меча на левом бедре. В вытянутой правой руке он держит небольшой крест. Изображению сопутствует надпись «ΒΑΛΔΟΥΙΝΟΟ ΔΟΥΛΟ CΤΑΥ[ΡΟ]» («Балдуин слуга креста»)[Монета издана, см.: Porteous J. Crusader Coinage with Greek or Latin Inscriptions // A History of the Crusades in 6 vols. / General editor K.M. Setton. Vol. VI: The Impact of the Crusades on Europe. Madison, Wisconsin, 1989.№ 8. P. 365, 389, 411.]. К.Х. Мак-Эвитт полагает, что в руке рыцаря изображен именно крест из Варага. В свою очередь, это дает историку основание говорить о тщательно взвешенной кампании франков по обеспечению лояльности армян. Варагский крест выступает как новый символ власти, объединяющий крестоносцев и армян в единую военную силу [MacEvitt Ch. H. The Crusades and the Christian World of the East: Rough Tolerance. Philadelphia, 2007. P. 91-92; см. также: Idem. Christian Autority in the Latin East: Edessa in Crusader History // The Medieval Crusade: selected papers from the 28th Annual Sewanee Medieval Colloquium / Edited by S.J. Ridyard. Woodbridge, 2004. P. 77-78. Если воин на аверсе держит в руке именно крест из Варага, то крест, помещенный на реверсе, с той же вероятностью является изображением Варагского креста.].
Правда, исследователь тут же осторожно отмечает невозможность определить, как именно крест рассматривался франками. Знали ли они о его связях с Варагаванком и Св. Рипсимией, или же для них он отождествлялся лишь с иерусалимской частью Истинного Креста? [MacEvitt Ch. H. The Crusades ant the Christian World of the East… P. 91-92.]
Очевидно, что узнать о чудесном происхождении креста латиняне могли только от местных армян, познакомившись с легендарной традицией о перенесении и чудесном обретении реликвии. Вместе с тем в латинском Заморье бытовало и другое объяснение существования множества фрагментов ligni Sanctae Crucis, и, кажется, франки Эдессы более склонны были признавать его, нежели «армянскую версию»:
«После смерти же Ираклия народ неверных до такой степени стеснил христиан, что затеял предать забвению имя Христово и стереть память о кресте и гробе [Господнем]. Поэтому, разложив большой костер (congerie lignorum), они сожгли часть гроба и сходным образом хотели сжечь и крест, однако христиане спрятали его, за что многие из них приняли смерть. Наконец христиане, держав совет, разделили крест на множество частей и разослали [их] по церквам верующих:, с тем, чтобы если одна часть и окажется сожженной, то остальные будут сохранены. Таким образом в городе Константинополе, помимо креста императора, находятся еще три креста, на Кипре два, на Крите один, в Антиохии три, в Эдессе один (курсив наш — Е. Г.), в Александрии один, в Аскалоне один, в Дамаске один, в Иерусалиме четыре: сирийцы владеют одним, греки из [церкви] Св. Саввы — одним, монахи из долины Иосафатовой — одним, мы, латиняне из [церкви] Гроба Господня, владеем одним…» [Anselli Cantoris S. Sepulcri Epistolaпd Ecclesiam Parisiensem // Patrologia Cursus Completus. Series Secunda/ Excudebet J.-P, Migne. T. 162. Lutetia Parisiorum, 1854. Col. 731-732. Письмо Анселла датируется 1108 г. К этому времени крест из Варага, вероятно, уже принадлежал латинской общине Эдессы.].
Для франков крест из Варага ассоциировался с иерусалимской частью Истинного Креста, от которой он якобы был отделен вскоре после смерти византийского императора Иракли я (610-641) и перемещен в Эдессу. Фактически, он представлял собой аналог иерусалимского креста, который, пока не был утрачен в битве при Хаттине (4 июля 1187 г.), водружался в качестве священной хоругви королями Иерусалима за период 1099-1187 гг. не менее 31 раза [Каталог случаев использования Истинного Креста королями Иерусалима в качестве воинского символа см.: Murray. A.V. ‘Mighty Against the Enemies of Christ’… R 232-238. Частица Истинного Креcта была и в Антиохии, где ее также использовали в военных кампаниях 1115 г. iGalterii, Cancellarii Antiocheni, Bello Antiocheno // Recueil des historiens des croisades. Historiens occidentaux. T. 5. Paris, 1895. I:5. P. 91-92) и 1119 г. (Galterii, Cancellarii Antiocheni, Bella Antiochena. II: 4. P. 105-106; II: 5. P. 108). В последнем случае — битва на Кровавом поле (28 июня 1119 г.) — антиохийский крест и был утрачен на поле боя.]. Как явствует из устава тамплиеров, крест был достаточно компактен и в походе перевозился на лошади, а его охрану осуществлял командор Иерусалима с десятью рыцарями [The Rule of the Templars: The French Text of the Rule of the Order of the Knights Templar / Translated by J.M. Upton-Ward. Woodbridge, 1992. P. 49.]. Непосредственно крест перевозил патриарх Иерусалимский, или иной клирик. Большинство выявленных случаев его использования в качестве воинского символа относится к периодам, когда королевство находилось в серьезной опасности. В связи с этим часто с трудом добытая победа, например, в битве при Яффе (4 июля 1102 г.), воспринималась (франками не как результат их воинских качеств, но как следствие защиты«древа Креста Господня», находящегося в войске [Fulcherii Carnotensis Historia Iherosolymitana (Gesta Francorum Iherusalem peregrinantium) // Recueil des historiens des croisades. Historiens occidentaux. T.III. Paris, 1866. II:21. P. 405.].
В отличие от королевского знамени, чьи функции были преимущественно тактическими, крест способствовал поднятию и укреплению боевого духа воинов, веривших, что его пребывание в войске принесет им победу. Главное свое влияние на франков реликвия оказывала именно перед битвой, когда ее демонстрация воинству, сопровождавшаяся литургическими и квазилитургическими действиями, укрепляла его морально-психологическое настроение и вселяла веру в победу. И в этом плане Истинный Крест был гораздо ценнее знамени, поскольку в случае утраты не мог быть заменен [Подробнее см.: Murray A. V. ‘Mighty / Against the Enemies of Christ’… P. 226-231.].
То же можно сказать и о кресте из Варага. В процитированном выше пассаже из «Хронографии» Матвея Эдесского франки используют крест в чрезвычайной ситуации, именно накануне битвы. Более того, высоко подняв крест на конце копья, они несут его впереди отрядов с таким расчетом, чтобы он был виден всем воинам и, тем самым, воодушевлял их. Скорее всего, именно клирики возглавляли эту процессию и непосредственно несли святыню [К. Х. Мак-Эвитт полагает, что среди них могли быть и армянские священники (MacEvitt Ch. H. The Crusades and the Christian World of the East… P. 92).]. Скудная информация источников не позволяет каталогизировать случаи, когда крестоносцы прибегали к защите креста из Варага. Возможно, вскоре после 1110 г. он вообще вернулся в Варагаванк, и именно поэтому мы больше не встречаем упоминаний о нем на страницах хроник. Одно можно сказать точно: традиция демонстрации реликвии перед битвой была заимствована франками Эдессы из Иерусалима, и в этом отношении крест из Варага вы ступал как аналог иерусалимского креста. Как и в случае с последним, франки Эдессы рассматривали свой крест как чудесную реликвию — древо Истинного Креста — и прибегали к ее помощи в надежде обеспечить себе божественное покровительство, а с ним — и победу.
Публикуется с разрешения автора
Гуринов Е.А. Минск, БГУ
