Присутствие тамплиеров на польских землях длилось менее 90 лет. Они успели создать всего лишь несколько командорств, рассеянных по всему региону.
Это были территории расположенные далеко от центров культурной жизни средневековой Европы. Хотя тамплиеры и не играли значительной роли в религиозной жизни польских земель, все же стоит проследить за их деятельностью в этом периферийном регионе Европы, а также судьбу их домов после роспуска Ордена. Фактически, история тамплиерских командорств Польши отражает трансформацию идей крестовых походов в периферийных странах на тот период, когда само крестоносное движение уже угасало.
Рыцари-тамплиеры обосновались здесь относительно поздно, когда походы в Святою Землю приближались к своему завершению. Несмотря на отдаленное положение своей страны, еще во второй половине XII века некоторые польские князья и магнаты отправлялись на паломничество в Святую Землю или принимали участие в походах. В результате этого, в 1160-е годы, рыцари-госпитальеры и канонники храма Гроба Господня были привезены из Святой Земли в Польшу, где с большим успехом развивались до конца средневековья [1].Во второй половине XII века эти ордена поселились и в других странах Центральной Европы. Это свидетельствует о том, что они были призваны туда не только по инициативе паломников из Центральной Европы, но и по воле властей этих орденов [2]. В это время тамплиеры еще не стремились приобретать там владения. Их экспансии на польских землях во второй половине XII века еще препятствовали связи польских князей с императором Фридрихом Барбароссой. Тамплиеры поддерживали папу римского и Генриха Льва, герцога Саксонского, находившегося в конфликте с императором. И все же приход тамплиеров в Польшу и Богемию во второй четверти XIII века показывает, что Орден считал обретение владений в Центральной Европе выгодным и полезным [3].
[1] Mikołaj Gładysz, Zapomniani krzyżowcy: Polska wobec ruchu krucjatowego w XII-XIII wieku (Warsaw, 2002), pp. 45-69, 98-117, 139-43; Maria Starnawska, Między Jerozolimą a Łukowem: Zakony krzyżowe na ziemiach polskich w średniowieczu (Warsaw, 1999), pp. 26, 73-4, 157-38; Zbigniew Piłat, Fundator i fundacja klasztoru bożogrobców w Miechowie, in Bożogrobcy w Polsce: Praca zbiorowa (Miechów and Warsaw, 1999), pp. 13-35; Ryszard Kiersnowski, Jaksa i jego monety, Społeczeństwo Polski średniowiecznej, vol. 5 (Warsaw, 1992), pp. 153-60; Jerzy Rajman, «Pielgrzym i fundator: Fundacje kościelne i pochodzenie księcia Jaksy», Nasza Przeszłość, 82 (1994), 5-10, 27-33.
[2] Gerhard Knoll, Zur Entstehung und Geschichte der Johanniterkommende Werben im 13. Jahrhundert (Berlin, 1971), pp. 21-3; Tore Nyberg, «Zur Rolle der Johanniter in Skandinavien», in Die Rolle der Ritterorden in der mittelalterlichen Kultur, ed. Zenon Hubert Nowak (Toruń, 1985), pp. 130-31; Ivan Hlavacek, «Zwei Miszellen zur Geschichte der Ritterorden in den bomischen Landern”, in ibid., p. 207; Arthur Breycha-Vauthier de Baillamont, “Das Grosspriorat von Bohmen-Osterreich”, in Der Johanniter-Orden, der Malteser-Orden, der ritterliche Orden des hl. Johannes von Spital zu Jerusalem: Seine Aufgabe, seine Geschichte, ed. Adam wienand et al. (cologne, 1970), p. 352; Michael Skopal, “Zalozeni komendy johanitü na Malé Strané: Prispévek k otazce prichodu radu do Cech”, Prazsky Sbornik Historicky, 26 (1993), 29-35; Karl Borchardt, “Military Orders in East Central Europe: The First Hundred Years”, in Autour de la première croisade: Actes du Colloque de la Society for the Study of the Crusades and the Latin East (Clermont-Ferrand, 22-25 juin 1995), ed. Michel Balard (paris, 1996), pp. 247-9; Libor Jan, “Die Johanniter in Bohmen: Bild des Lebens”, in Vergangenheit und Gegenwart der Ritterorden: Die Rezeption der Idee und die Wirklichkeit, ed. Zenon Hubert Nowak and Roman Czaja (Torun, 2001), pp. 183-6; Anthony Luttrell, “The Hospitallers Province of Alamania to 1428”, in Ritterorden und Region: Politische, soziale und wirtschaftliche Verbindungen im Mittelalter, ed. Zenon Hubert Nowak (Torun, 1995), p. 23.
[3] Karl Borchardt, “The Templars in Central Europe”, in The Crusades and the Military Orders: Expanding the Frontiers of Medieval Latin Christianity, ed. Zsolt Hunyadi and Josef Laszlovszky (Budapest, 2001), pp. 234-6.
В этот период Польша была разделена на несколько княжеств, управляемых представителями династии Пястов и некоторыми другими семьями (как в Померании). В результате политического распада страны основным фактором, объединяющим польские земли, стало их подчинение церковной метрополии в Гнезно. Развитие сети домов тамплиеров на польских землях не было результатом последовательного и основательного процесса, а инициативой отдельных князей. И это препятствовало возникновению единой сети командорств. Тамплиерам пришлось конкурировать с десятью ранее созданными домами рыцарей госпитальеров[4] и пятью домами канонников Гроба Господня[5]. Это противоборство также препятствовало развитию сети командорств храмовников.
Инициатива руководства храмовников, желавшего приобрести имущество в этом регионе Европы, должно быть совпадала с потребностями учредителей их домов, поскольку со второй четверти XIII века до начала XIV века они получили 13 земельных наделов, а в начале XIV века было создано еще шесть командорств[6]. При этом стоит задуматься, в какой степени задачи, выполняемые польскими командорствами были связаны с деятельностью всего этого Ордена по защите Святой Земли, и в какой степени они были обусловлены местными нуждами.
[4] Maria Starnawska, “Crusade Orders on Polish Lands during the Middle Ages: Adaptation in a peripheral Environment”, Quaestiones Medii Aevi Novae, 2 (1997), 137; eadem, Miedzy Jerozolimq a Lukowem, pp. 26-54; Edward Rymar, “Kolinska komturia na tle dawnych dziejów joannitów”, Stargardia, 3 (2003), 49-63; Franciszek Dabrowski, “Geneza i poczatek dzialanosci komandorii joannitów w Zagosci”, Miedzy Wisla a Pilica Studia i Materialy Historyczne, 3 (2003), 11-44; Dariusz Wybranowski, “Przyczynek do genezy i rozwoju komandorii joannitów w Slawnie do polowy XIII w.“, Zeszyty Naukowe Uniwersytetu Szczecinskiego, no. 170, Szczecinskie Studia Historyczne, no. 9 (1995), pp. 99-115; Hermann Hoogeweg, Die Stifter und Kloster der Provinz Pommern, vol. 2 (Stettin, 1925), pp. 869-75, 891-2; Robert Hes, Joannici na Slasku w sredniowieczu (Kraków, 2007), pp. 57-69; Roman Stelmach, “Zachowane dokumenty do dziejów komendy joannitów w Tyncu nad Slçzÿ”, Sobótka, 56 (2001), 331-3; idem, “Komenda joannitów w Strzegomiu w swietle zachowanych dokumentów”, Rocznik Swidnicki, 30 (2002), 5763; Tadeusz Wojciech Lange, “Joannici na Pomorzu Gdanskim: Stan badan, interpretacje, pròba syntezy”, Zapiski Historyczne, 9 (1994), 9-19; Krystyna Gancarczyk, “W kwestii poczatków zakonu joannitów na Slasku”, Sobótka, 40 (1985), 191-201; Kazimierz Dola, “Zakon joannitów na Slasku do polowy XIV w.”, Studia Teologiczne Slqska Opolskiego, 3 (1973), 46-4, 82-3, 85; Joanna Banik, “Komenda joannitów w Losiowie (1238-1810)”, in Prace uczestników seminarium doktoranckiego 5 (Opole, 2003), pp. 21-28.
[5] Starnawska, “Crusade Orders”, pp. 139; eadem, Miedzy Jerozolimq a Lukowem, pp. 74-93; Pilat, Fundator i fundacja, pp. 23-43; Mieczyslaw Tobiasz, “Bozogrobcy w Miechowie (w 800-lecie sprowadzenia zakonu do Polski)”, Nasza Przeszlosc, 17 (1973), 8-12, 47, 49-50, 52-4; Zbigniew Pçckowski, Miechów: Studium z dziejów miasta i ziemi miechowskiej do roku 1914 (Kraków 1967), pp. 80-81, 373-7, 467-70; Franciszek Sikora, “Najstarsze dokumenty i dzieje klasztoru bozogrobców w Gnieznie”, Studia Zródloznawcze, 19 (1971), 47-50; Kazimierz Dola, “Szpitale sredniowieczne Slaska”, Rocznik Teologiczny Slaska Opolskiego, 1 (1968), 277.
[6] Starnawska, “Crusade Orders”, 138-9; eadem, Miedzy Jerozolimq a Lukowem, pp. 55-68.
Свои первые землевладения тамплиеры получили от правителя Великой Польши, Владислава (Ladislaus), сын Одона, около 1225 года. Это были три деревни. Пожертвования следовали регулярно с интервалами в несколько лет примерно до 1257 года. Позднее, около 1290 году, тамплиеры получили только один грант: земли около Чаплинека (Czaplinek) в Великой Польше, от князя Пшемысла II [7].
Что касается месторасположения, то собственность тамплиеров можно разделить на три группы. Большинство из них лежало на границе между Великой Польшей, районом Любуш и Западной Померанией. Там тамплиеры имели восемь владений, предоставленных им с 1229 по 1290 гг. [8]. Лишь один из них, в окрестностях Шидлова (Szydlów), пожертвованный силезскими князьями до 1241 года, вскоре был утрачен Орденом при неизвестных обстоятельствах [9]. Другие владения, разделенные между пятью командорствами, принадлежали тамплиерам вплоть до роспуска Ордена. Следующая группа состояла из поместий в пограничных областях Мазовии [10] и герцогства Сандомирского, предоставленных во второй и третьей четверти XIII века[11].Они принадлежали Ордену недолгое время и мы не располагаем сведениями об обстоятельствах их потери.
[7] Urkunden und Regesten zur Geschichte des Templerordens im Bereich des Bistums Cammin und der Kirchenprovinz Gnesen, ed. Winfried Irgang (Cologne and Vienna, 1987), nos 1, 41, 64; Mateusz Golinski, “Uposazenie i organizacja zakonu templariuszy w Polsce do 1241 roku”, Kwartalnik Historyczny, 98 (1991), 3-20; Piotr hope, “Kwestia sprowadzenia templariuszy do Polski: Rozwój uposazenia zakonu w Wielkopolsce”, Poznanski Rocznik Archiwalno-Historyczny, 1(1993), 25-7; Walter Kuhn, “Ritterorden als Grenzhüter des Abendlandes gegen das ostliche heidentum”, Ostdeutsche Wissenschaft, 6 (1959), 42-9.
[8] Urkunden und Regesten, nos 4, 5, 6, 11, 12, 14, 27, 32, 38, 64; Helmut Lüpke, “Die Wüstungen Grossdorf und Giemeln im Lande Sterneberg”, Die Neumark: Mitteilungen des Vereins für Geschichte der Neumark, 9 (1932), 53-70; idem, “Das Land Tempelburg: eine historisch-geographische Untersuchung”, Baltische Studien, 35 (1933), 42-5, 86; Golinski, “Uposazenie”, 3-10, 12-14, 15-16; Józef Spors, “Poczatki i stan posiadania templariuszy w ziemi kostrzynskiej w latach 1232-1261”, Studia i Materialy do Dziejów Wielkopolski i Pomorza, 16 (1987), fasc. 2, pp. 111-28; edward Rymar, “Powstanie i stan posiadania pomorskich komend templariuszy w Chwarszczanach i Mysliborzu w XIII wieku”, Przeglad Zachodniopomorski, 31 (1987), 193-200; idem, “Komandoria chwarszczanska templariuszy i joannitów (1232-1540)”, Nadwarcianski Rocznik Historyczno-Archiwalny, 9 (2002), 11-25; Anzelm Weiss, Organizacja diecezji lubuskiej w sredniowieczu (Lublin, 1977), pp. 210-11; Benedykt Zientara, Henryk Brodaty i jego czasy (Warsaw, 1975), pp. 223, 226, 278-9; Zygmunt Boras, Ryszard Walczak and Andrzej Wçdzki, Historia powiatu waleckiego (Poznan, 1961), p. 27; Hope, “Kwestia sprowadzenia”, 28-40; idem, “Curia Militiae Templi in Liceniz: Z dziejów templariuszy na zaodrzanskim obszarze diecezji lubuskiej”, Poznanski Rocznik Historyczno-Archiwalny, 2/3 (1994-5), 11-18; hoogeweg, Die Stifter und Kloster, pp. 857-66; Walter Kuhn, “Kirchliche Siedlung und Grenzschutz 1200-1250 (am Beispiel des mittleren Oderraums)”, Ostdeutsche Wissenschaft, 9 (1962), 35, 42-3.
[9] Urkunden und Regesten, no. 23; Kuhn, “Kirchliche Siedlung”, 44; Helmut Lüpke, “Untersuchungen über den sagenhaft überlieferten oder falschlich vermuteten Besitz der Tempelherren in Deutschland”, Jahrbuch für Brandenburgische Kirchengeschichte, 31 (1936), 83-6; Golinski, “Uposazenie”, 15-16.
[10] Urkunden und Regesten, nos 19, 37; Golinski, “Uposazenie”, 15-16.
[11] Urkunden und Regesten, no. 41; Kuhn, ‘Ritterorden’, 42-9; idem, “Kirchliche Siedlung”, 44.
Во второй четверти XIII века тамплиеры получили собственность в центре Великой Польши и Силезии. Великопольскую собственность они вскоре утратили. Видимо потому, что Орден не нашел там для себя приемлемого поля для деятельности. Показательным примером неудачного основания дома тамплиеров в центре Великой Польши стал госпиталь в Гнезно, подаренный им князем Ладиславом в 1232 году. В 1243 году его передали канонникам Гроба Господня. Хотя тамплиерам и случалось управлять госпиталями в Европе, их орден был прежде всего рыцарским, и они, как правило, не оказывали больничных услуг [12]. Таким образом, передача этой больницы тамплиерам не была удачной затеей [13]. С другой стороны, командорство в Малой Олеснице, расположенное в центре Силезии и переданное тамплиерам герцогом Генрихом Бородатым в 1227 году, принадлежало Ордену вплоть до его роспуска [14].
[12] Jacques Juillet, Commanderies sur le chemin de Rocamadour (Saint-Yrieux-La-perche, 1975), p. 33; Jean Fardet, Les Maisons-Dieu sur les chemins de Saint Jacques de Compostella (avec une étude particulière d’Armorique) (Nantes, 1965), pp. 87, 179; Lelja Dobronic, Viteski redovi: Templari i Ivanovci u Hrvatskoj (Zagreb, 1984), pp. 59; Borchardt, “The Templars”, p. 238.
[13] Urkunden und Regesten, no. 6; Kodeks dyplomatyczny Wielkopolski, ed. Ignacy Zakrzewski, vol. 1 (Poznan, 1977), no. 238; Golinski, “Uposazenie”, 3-4; Sikora, “Najstarsze dokumenty”, 55-6; Tobiasz, “Bozogrobcy w Miechowie”, 52-3; Hope, “Kwestia sprowadzenia”, 28-9.
[14] Urkunden und Regesten, no. 3; Vita sanctae Hedwigis, ed. Aleksander Semkowicz, in Monumenta Poloniae Historica, vol. 4 (Lwów, 1884), p. 545; Golinski, “Uposazenie”, 1113; Hope, “Kwestia sprowadzenia”, 16-22; Kurt Eistert, “Der Ritterorden der Tempelherren in Schlesien”, Archivfür schlesische Kirchengeschichte, 14 (1956), 2-21; Zientara, Henryk Brodaty, p. 207; Edmund Burzynski, “Templariusze na Slasku: Komandoria w Olesnicy Malej”, Slupskie Studia Historyczne, 13 (2007), 157-72.
Большая часть земельной собственности тамплиеров была передана им князьями различных провинций и лишь два они получили от мелких магнатов [15]. Большинство из них были крупными поместьями, но, как правило, находились в плохом состоянии для возделывания, малонаселенные и покрытые лесом. Именно Орден привел туда поселенцев и основал деревни. Даже если он владел городом, командорства располагались в сельской местности. Например, город Сульчин (Sulçcin), переданный тамплиерам в 1244 году, подчинялся командорству в деревне Велька-Весь (Wielka Wies) или Chwarszczany [16]. На момент роспуска Орден владел шестью комендорствами. Одним в Силезии и пятью в районе Любуша, Новой Марки и Померании (все они подчинялись немецкому приору). К концу XIII века эти командорства начали образовывать отдельную группу с приорами в Леснице, Chwarszczany и Малой Олеснице [17].
Ввиду позднего появления тамплиеров и их соперничества с госпитальерами и канонниками Гроба Господня, образование этих шести командорств и их сохранение в районе метрополии Гнезно вплоть до роспуска Ордена, можно считать большим успехом для храмовников. Это, безусловно, было результатом их умения адаптироваться в периферийной среде. Орденское руководство желало получить собственность в Центральной Европе, чтобы доходы от нее помогали финансировать деятельность на Святой Земле, а так же вербовать новых братьев или крестоносцев. Их планы, возможно, совпадали с намерениями Владислава, князя Великой Польши, предоставившего тамплиерам их самые первые владения. И он, вероятно, принял участие в Пятом крестовом походе [18]. Другие благотворители Ордена мотивировали свои пожертвования своим желанием и намерением таким образом содействовать защите Святой Земли. Это свидетельствует о том, что представители высшей социальной элиты польских земель в XIII веке считали своим долгом оказывать финансовую поддержку крестовым походам в Святую Землю. Однако в течение XIII века идеи крестовых походов и желание поддерживать крестоносцев постепенно приходили в упадок, что также стало очевидным и для польских земель. Последний польский документ, подтверждающий намерение поддерживать деятельность тамплиеров в Святой Земле, датируется 1244 годом [19]. Более поздние пожертвования были мотивированы уже иным образом. Поэтому желание оказать финансовую поддержку войны с мусульманами не было единственной причиной для дарений.
[15] Sulecin (Zielenzig): Urkunden und Regesten, no. 27; Walcz (Deutsch Krone): Urkunden und Regesten, no. 32.
[16] Urkunden und Regesten, nos 27, 28, 63; Kuhn, “Kirchliche Siedlung”, 42-43; Weiss, Organizacja diecezji lubuskiej, p. 211.
[17] Borchardt, “The Templars”, p. 238; Urkunden und Regesten, nos 65, 70, 81.
[18] Wincenty Swoboda, «Ksiçzna kaliska Bulgarka? Przyczynek do rozbioru krytycznego Annalium Dlugosza», Studia i Materialy do Dziejów Wielkopolski i Pomorza, 13 (1980), 61-78; for the contrary view, see: Gladysz, Zapomniani krzyzowcy, pp. 15868.
[19] Urkunden und Regesten, nos 4, 6, 7, 11, 12, 19, 29.
Владения тамплиеров в Польше, вероятно, не приносили ожидаемой прибыли. Хотя поместья и были большими, но их управление требовало значительных затрат. Мы не знаем, насколько скоро они начали приносить доходы, или насколько добросовестно братья управляли ими. Передавали ли излишки своих доходов центральному руководству Ордена или сохраняли их за собой. Мы знаем, к примеру, что госпитальеры в Силезии пренебрегали этой обязанностью и оставляли доходы себе [20]. Тамплиеры, возможно, действовали аналогичным образом, но у нас нет информации об этом. Орден имел право собирать деньги на крестовые походы, но мы не знаем, пользовался ли он им [21]. Также мы не располагаем никакой информацией об участии тамплиеров из района Гнезно в военных конфликтах на Святой Земле. Персонал их домов был немногочисленным: обычно в командорствах было всего три-четыре брата [22]. Из этого можно сделать заключение, что желающих вступить в Орден было совсем немного.
[20] Dola, «Zakon joannitów», 78; Maria Starnawska, «Der Johanniterorden und Schlesien im Mittelalter», Würzburger medizinhistorische Mitteilungen, 22 (2003), 410.
[21] Marion Melville, Dzieje templariuszy (Warsaw, 1991), pp. 157-8.
[22] Golinski, «Uposazenie», 19-20; idem, «Templariusze a bitwa pod Legnici Próba rewizji pogladów», Kwartalnik Historyczny, 98.3 (1991), 10; Maria Starnawska, «Notizie sulla composizione e sulla struttura del ordine del Tempio in Polonia», in I Templari: Mito e storia, ed. Giovanni Minnucci and Francesco Sardi (Siena, 1989), pp. 147-50.
Помощь Святой Земли, как главная задача тамплиеров, не была единственной формой их деятельности в Польше. Местные командорства брали на себя и другие задачи, обусловленные потребностями местного сообщества. Самой естественной из них, подобающей рыцарскому ордену, живущему вдали от Святой Земли, была борьба против язычников. С середины XII века польские князья вели войну со своими языческими соседями –пруссами (Pruthenians) и ятвягами (Sudovians), организованную по образцу крестовых походов [23]. Поэтому уже во второй половине XII века некоторые князья пытались заручиться помощью госпитальеров и канонников Гроба Господня [24], а во второй четверти XIII века ордена Калатрава и ордена ливонских рыцарей Христа [25], специально созданного для этой цели, а также Тевтонских рыцарей. Только последние увидели какие-то возможные преимущества от участия в крестовом походе в Прутению (Пруссия), а с 1230 года – в ее планомерном завоевании, со временем создав там собственное государство [26]. Предоставление тамплиерам имущества в Мазовии [27] и княжестве Сандомирском, в стратегически важных местах во время войны с ятвягами (Sudovians) показывает, что князь Болеслав I Мазовецкий, и князь сандомирский, Болеслав Стыдливый, намеревались заручиться военной помощью тамплиеров. Однако их попытки не увенчались успехом, поскольку тамплиеры не желали участвовать в крестовых походах за пределами Святой Земли. Поход, организованный Болеславом Стыдливым не состоялся. Тевтонские рыцари, встревоженные возможностью обрести соперников, вмешались в этот вопрос совместно с папой [28].
[23] Starnawska, Miedzy Jerozolimq a Lukowem, pp. 182-8; eadem, «Military Orders and the Beginning of Crusade in prussia», in The Crusades and the Military Orders, ed. Hunyadi and Laszlovszky, pp. 418-19; Krzysztof Benyskiewicz, «Rycerstwo polskie wobec pogan i poganstwa w XI-XIII wieku», in Rycerstwo Europy srodkowo-wchodniej wobec idei krucjat, ed. Wojciech Peltz and Jaroslaw Dudek (Zielona Góra, 2002), pp. 28-34; Gladysz, «Wyprawa jacwinska Kazimierza Sprawiedliwego w relacji mistrza Wincentego: Przyczynek do recepcji hasel krucjatowych XII-wiecznej Polsce», in ibid., pp. 99-167; Krystyna Zielinska-Melkowska, Polskie wyprawy krzyzowe do Prus w II polowie XII i w pierwszejpolowie XIII wieku na tle idei krucjatowej, in ibid., pp. 69-89; Gladysz, Zapomniani krzyzowcy, pp. 70-97; 126-30; Roman Grodecki, «Polska wobec idei wypraw krzyzowych», Przeglad Wspólczesny, 7 (1923), pp. 109-14; Jan Powierski, Stosunki polsko-pruskie do 1230 r ze szczególnym uwzgladnieniem roli Pomorza Gdanskiego (Torun, 1968), pp. 106-15, 125-62.
[24] Starnawska, «Military Orders», pp. 419-20; eadem, Miedzy Jerozolimq a Lukowem, pp. 189-94; Zenon Hubert Nowak, «Der Anteil der Ritterorden in der preussischen Mission (mit Ausnahme des Deutschen Ordens)», in Die Rolle der Ritterorden in der Christianisierung undKolonisierung des Ostseegebietes, ed. Zenon Hubert Nowak (Torun, 1983), pp. 79-91; Lange, «Joannici na Pomorzu Gdanskim», 11.
[25] Starnawska, «Military Orders», pp. 420-22; Jerzy Hauzinski, «O kalatrawensach nad Baltykiem raz jeszcze», in Memoriae amici et magistri: Studia historyczne poswi^cone pamieci Prof. Waclawa Korty (1919-1999), ed. Marek Derwich, Wojciech Mrozowicz and Roscislaw Zerelik (Wroclaw, 2001), pp. 79-87; Romuald Frydrychowicz, «Der Ritterorden von Calatrava in Tymau bei Mewe», Altpreussische Monatschrift, 17 (1890), 315-20; Zenon Hubert Nowak, «Milites Christi de Prussia: Der Orden zu Dobrin und seine Stellung in der preussischen Mission», in Die geistlichen Ritterorden Europas, ed. Josef Fleckenstein and Manfred Hellmann (Sigmaringen, 1980), pp. 339-52; Wanda Polkowska-Markowska, «Dzieje Zakonu Dobrzynskiego», Roczniki Historyczne, 2 (1926), 145-210; Kuhn, «Ritterorden», 26-7, 38-42; Powierski, Stosunki polsko-pruskie, pp. 167-8; idem, Prusowie, Mazowsze i sprowadzenie Krzyzaków do Polski, vol. 1 (Malbork, 1996), pp. 12-17; Tadeusz Manteuffel, Papiestwo i cystersi ze szczególnym uwzgladnieniem ich roli w Polsce naprzelomie XII i XIII w. (Warsaw, 1955), pp. 97-106; Gerard Labuda, «O nadaniu biskupa Chrystiana dla dobrzynców roku 1228», Roczniki Humanistyczne, 20.2 (1972), 43-9; Klemens Bruski, Ziemie nad dolnq Wierzycq od XIII do poczqtku XV wieku (Gdansk 1997), pp. 44-6; Francis Gutton, L’ordre de Calatrava (1955), pp. 229-30; Edward Rymar, «Ze studiów nad genealogia, ksiazat Pomorza Gdanskiego w pierwszej polowie XIII wieku: Daty zgonów», Zapiski Historyczne, 42 (1977), 19.
[26] Marian Biskup, Roman Czaja, Wieslaw Dlugokçcki, Marian Dygo, Slawomir Józwiak, Andrzej Radziminski and Janusz Tandecki, Panstwo zakonu krzyzackiego w Prusach: Wladza i spoleczenstwo (Warsaw, 2008), pp. 64-72.
[27] Urkunden und Regesten, no. 19; Golinski, «Uposazenie», 15-16; Starnawska, Miedzy Jerozolimq a Lukowem, pp. 198-9.
[28] Urkunden und Regesten, no. 41; Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae, ed. Augustinus Theiner, vol. 1 (Rome 1860), nos 119, 126, 139, 142, 145; Preussisches Urkundenbuch, vol. 1.2 (Konigsberg, 1882), no. 28; Starnawska, «Crusade Orders», 12930; Kuhn, «Ritterorden», 42-51; Jadwiga Karwasinska, «Sasiedztwo kujawsko-krzyzackie 1235-1343», in eadem, Kujawy i Mazowsze: Wybór pism (Warsaw, 1997), pp. 55-77; Wladyslaw Abraham, Powstanie organizacyi Kosciola lacinskiego na Rusi, vol. 1 (Lwów, 1904), pp. 156-62; Jan Powierski, «Sprawa Prus i Jacwiçzy w polityce Zakonu Krzyzackiego i ksiazat polskich po ugodzie wroclawskiej z 4 sierpnia 1257 roku», Komunikaty Mazursko-Warminskie, 23 (1979), 255-63.
