Император, занятый подавлением восстания в ломбардских городах, образовавших коалицию против него, попросил у папы разрешения отложить путешествие в Святую Землю еще на два года. Понтифик согласился, но при условии, что по окончании двухлетнего периода, в августе, император лично отправится в Палестину, а в течение этих двух лет будет содержать отряд в две тысячи рыцарей; что трижды за этот период он снарядит по отряду в две тысячи человек, обеспечив каждого рыцаря тремя лошадьми; что он будет держать в порту Акры пятьдесят полностью оснащенных галер; что он передаст Иоанну де Бриенну, патриарху и магистру Тевтонского ордена сто тысяч унций золота на военные нужды, и если Господу будет угодно забрать его к Себе до отъезда в Святую Землю, или если его путешествие отложится, эта огромная сумма будет потрачена в соответствии с рекомендациями великих магистров госпитальеров и тамплиеров.
Император согласился на все эти условия, что явствует из подписанного им официального документа, который приводит Ринальди [В случае, если нам, не дай Бог, придется умереть в этой земле еще до прибытия упомянутого войска, или если мы вдруг по какой-либо причине туда не придем, то пусть король, патриарх и магистр Тевтонского дома с одобрения и согласия магистров Госпиталя и Храма, а также прочих честных людей из этой страны во имя доброй веры употребят эти деньги так, как им представляется наилучшим для пользы Святой Земли. [Rainaldi t. 13, ad an. 1225, num. 4, p. 347.].
Получив отсрочку, Фридрих с честью использовал ее для приготовлений к великому походу. По его приказу в портах королевств Неаполь и Сицилия были снаряжены сто галер и пятьдесят парусников. Несколько германских принцев в сопровождении множества крестоносцев отправились в Бриндизи. В середине августа 1227 года, то есть в пределах периода, оговоренного с папой, император вместе с сорока тысячами воинов погрузился на суда. Однако через три дня плавания он заболел. Болезнь сразила и многих принцев и лордов из его свиты, среди которых был ландграф Хесс. Состояние ландграфа стало вызывать опасения, и врачи высказали мнение, что воздух суши поможет ему быстрее, чем все их искусство. Флот зашел в порт Таренто, где ландграф и умер. После него осталась двадцатилетняя вдова Елизавета, дочь короля Венгрии Андрея, женщина больших достоинств. Император же выздоровел, отделавшись несколькими приступами. Папа Григорий IX – он недавно стал преемником Гонория III – понтифик, державший в строгости суверенных монархов, решил, несмотря на смерть ландграфа, что император притворяется, и публично отлучил его в храме Анани. Эту мрачную церемонию папа начал проповедью. Процитировав слова из Евангелия о том, «что горе тому человеку, через которого соблазн проходит», он долго распространялся о победе святого Михаила над драконом, а затем вдруг резко перешел к отлучению, которое собирался наложить на императора. Я привожу образец манеры речи по фика, так как он хорошо показывает дух и характер той эпохи.
Впоследствии Григорий разослал всем епископам циркулярное письмо, чтобы ознакомить их с теми мерами, которые он применил к императору. Он назначил, пишет папа в своем письме, конец августа 1227 года крайней датой отъезда императора, а тот через несколько дней после отплытия под предлогом болезни высадился на сушу и вернулся, чтобы, как всегда, наслаждаться бездельем. В письме, направленном епископам Апулии, он говорит: Так как император Фридрих пренебрег собственным спасением и затянул исполнение обета отправиться в Святую Землю, мы применили против него целебный меч святого Петра, официально объявив – из великой любви к нему — приговор отлучения.
Император, удивленный и разозленный действиями папы, со своей стороны, отправил публичное письмо в виде манифеста, адресованного всем суверенам христианского мира. В этом письме он сначала призвал Господа быть свидетелем того, что его болезнь была настоящей, а потом в довольно жестких выражениях выразил недовольство излишней поспешностью папы и заявил, что отправится в путь сразу же, как только позволит состояние здоровья. В частном письме королю Англии, которое донес до нас Матвей Парижский, он разражается бранью в адрес римского двора:
«Католики, – пишет он, – горят такой дикой страстью вытягивать деньги из стран христианского мира, что, высосав все из церквей, они без стыда принимаются грабить суверенных монархов и пытаются превратить коронованных особ в своих данников. У вас у самого, – добавляет император, – есть надежное подтверждение тому – ваш отец король Иоанн. У вас есть пример в лице графа Тулузского и множества других принцев, на чьи владения был наложен интердикт, который они снимут только тогда, когда опутают правителя цепями и превратят в раба. Я уже не говорю о неслыханных поборах, которыми они облагают духовенство, и о явном или скрытом ростовщичестве, которым они заразили весь христианский мир. И вот, несмотря на пресловутый грабеж, эти кровососы подкупом восстанавливают против нас римский двор и всю нашу матерь-церковь.
Дух и действия обоих ясно показывают нам разницу между ними: римский двор рассылает во все уголки мира своих легатов, наделяя их правом наказывать, отстранять и отлучать, в то время как истинная церковь, движимая духом милосердия, поручает своим посланниками лишь проповедовать слово Божье. Один стремится только нахапать побольше и заграбастать то, что посеяно не им. Другой же тратит свои богатства на святые монастыри, чтобы помочь бедным и паломникам. Эти католики, недостойные столь почетного названия, не имеющие ни отваги, ни благородства, вознесенные до высот тщеславной оценкой собственной учености, пытаются поставить себя над королями и императорами. Одним словом, – добавляет Фридрих, – церковь была основана на бедности и простоте, и этот принцип заложен самим Иисусом Христом, который является как краеугольным камнем, так и создателем церкви» [Но иного основания, кроме того, что уже заложено и установлено Господом Иисусом, никто заложить не в силах. [Matt. Paris, in Hen r. Ill, 1228, p. 347 & 348.].
Хотя ничто не может служить оправданием императору за грубые выражения, из письма абсолютно ясно, что папы часто использовали крестовые походы в качестве предлога для того, чтобы держать принцев и суверенов в подчинении у римского двора. С другой стороны, ясно и то, что большинство монархов не очень сожалели, когда герцоги, графы и другие крупные вассалы королевств отправлялись в дальние экспедиции и надолго покидали свои владения или вообще гибли в сражениях,- на время своего отсутствия они передавали абсолютную власть в своих владениях суверену. Вот так благочестивое начинание, имевшее целью лишь освободить восточные церкви из лап неверных, играло на руку чьим-то интересам и амбициям.
Аббат Верто «История Мальтийских рыцарей»
“Русская Панорама”. Москва 2014
