Францию часто называют страной классического феодализма, подчеркивая тем самым завершенность и выраженность его форм. Это определение, однако, приложимо лишь к северной и центральной частям страны, где синтез римских и варварских начал получил наиболее полное воплощение. Там же сложились и наиболее благоприятные условия для развития земледелия, в первую очередь зернового хозяйства. Территорию в бассейне рек Сены и Луары, в районах Парижа и Орлеана, отличали благоприятные географические условия — наличие плодородных земель, рек и сухопутных дорог, относительно высокая плотность населения.
1. ФРАНЦИЯ в XI—XIII вв.
ОСОБЕННОСТИ ОФОРМЛЕНИЯ ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ. К концу XI в. слой феодалов численно вырос и распался на несколько групп. От крупных сеньоров, нередко восходящих к потомкам каролингской знати, отделились многочисленные боковые ветви, образовавшие значительную группу средних феодалов. Количественно преобладали мелкие феодалы, выходцы из слуг и вассалов короля и светских магнатов. Другим важным источником пополнения низших слоев феодалов были выходцы из сельской общины, ставшие воинами-профессионалами.
Уже в XI в. слой феодалов полностью отделился от других слоев, некогда питавших его истоки, и превратился в замкнутую привилегированную группу, принадлежность к которой определялась рождением. Феодалы монополизировали к этому времени практически всю собственность на землю, что отразила господствующая в обществе правовая норма «нет земли без сеньора». Аллоды общинников составляли исключение даже на юге, где их было больше, чем на севере. Под власть сеньоров попали общинные угодья, использование которых для зависимых крестьян теперь было связано с уплатой определенных повинностей. Оформились баналитетные права сеньоров: монополия на печь, виноградный пресс и мельницу, которые раньше были коллективной собственностью общины.
Важным показателем завершенности процесса оформления феодального слоя являлась сложившаяся в его среде иерархия: от низших групп однощитных рыцарей, не имевших вассалов, через 3—4 промежуточные ступени более состоятельных феодалов к властителям значительных территорий — герцогам Нормандии, Бретани, Бургундии, Аквитании, графам Шампани. Правовая норма «вассал моего вассала не мой вассал» охраняла привилегии магнатов от посягательств центральной власти, обеспечивая вместе с тем внутреннюю сплоченность слоя феодалов.
Реализовав монополию на землю, феодалы во Франции приобрели значительную политическую власть. Благодаря широко развитой практике субинфеодации, т.е. передачи сеньорами части своей земли вассалам, политические прерогативы распределились в среде феодалов преимущественно в зависимости от размеров и статуса их земельных владений. Главной политической прерогативой являлось право судопроизводства, судебные штрафы от которого служили важным дополнительным источником сеньориальных доходов. Крупные феодалы могли обладать правом высшей юстиции. В целом процесс оформления господствующего слоя во Франции прошел быстрее, чем во многих других странах Западной Европы, и отличался большей законченностью.Формирование феодально зависимого крестьянства происходило медленнее, но также завершилось в XI в. Основной категорией крестьян в XI в. являлись сервы, находившиеся в поземельной и личной зависимости. Для многих групп крестьянства, однако, отсутствовало обязательное прикрепление к земле.
ИЗМЕНЕНИЯ В АГРАРНОМ СТРОЕ в XI—XIII в. Внутренняя колонизация и положение крестьянства. Социально-экономическое развитие Франции в это время отличали заметные сдвиги и пpoгpecc в развитии производительных сил, следствием которых явилось повышение продуктивности сельского хозяйства (см. гл. 19). Усовершенствованные за счет железных деталей орудия труда, многократная [до 4 раз] вспашка земли, использование лошадей на сельскохозяйственных работах существенно улучшили обработку почвы и ускорили темпы производства. Этому же способствовало и распространение на севере страны трехполья. В южных областях в силу особенностей климата и почв долго сохранялись двухполъе и легкий плуг. Там наряду с зерновыми культурами большие площади занимали виноградники, технические культуры и плодовые деревья. Происходили массовые расчистки под пашню залежных земель и лесов, достигшие апогея во второй половине XI в. В результате реже стал голод из-за неурожая, засухи или наводнений. Заинтересованные в расширении пригодных для земледелия площадей феодалы и церковь нередко выступали организаторами расчисток. Однако подъем нови был делом главным образом самих крестьянских общин, которые и придавали ему подлинно массовый характер. Внутренняя колонизация, в ходе которой осваивались новые территории и возникали новые поселения, во Франции окончилась раньше, чем в других странах Западной Европы. Крестьяне-пришельцы [госпиты] имели более льготные по сравнению с сервами условия пользования землей. Они не несли барщины, уплачивая натуральный оброк и небольшую сумму денег, были лично свободны, оставаясь только в поземельной и судебной зависимости от феодалов.
Расширение посевных площадей и значительный рост урожайности позволили крестьянину производить в собственном хозяйстве не только необходимый, но и прибавочный продукт. Производительность труда росла преимущественно в крестьянском хозяйстве, так как на своем участке крестьянин трудился гораздо усерднее, чем на барщине, поэтому сеньорам стало выгоднее реализовывать феодальную ренту не в форме принудительных барщинных отработок, а в виде части урожая, собранного крестьянами в их хозяйстве. В XII—XIII вв. началась постепенная ликвидация барской запашки и раздача крестьянам в наследственное держание земель, входивших до того в домен. Это привело к замене барщинных повинностей продуктовой рентой. Процесс сокращения и даже ликвидации барской запашки получил наиболее выраженные формы именно во Франции и особенно в хозяйствах светских феодалов. На церковных землях эти перемены происходили медленнее и в меньших масштабах.
Города в XI—XIII вв. Прогресс производительных сил и связанное с ним отделение ремесла от сельского хозяйства способствовали развитию городов как центров ремесла и торговли. Во Франции начиная уже с X в. расцветают старые городские поселения, основанные еще римлянами и пришедшие в упадок в V— IX вв. [Бордо, Тулуза, Лион, Марсель, Ним, Пуатье, Париж, Руан и др.]. Появляются и новые городские поселения. К XIII в. в стране было множество крупных, средних и мелких городов, общее число которых в ходе последующего развития вплоть до XX в. увеличилось незначительно.
Особенностью развития южной Франции в XI—XII вв. был именно ранний расцвет городов. Этому способствовали их торговые связи со средиземноморским регионом, а также участие в Крестовых походах. Активная внешняя торговля благоприятно отразилась и на состоянии ремесла, особенно суконного. Ним и Монпелье, например, славились производством тонкого сукна, идущего на экспорт. Широкие возможности сбыта товаров, ослаблявшие необходимость детальной регламентации ремесла, определили такую специфическую особенность социально-экономического развития южных городов, как почти полное отсутствие цехов до конца XIV в. В условиях так называемого свободного ремесла контроль не столько за объемом производства, сколько за качеством товаров осуществляли органы городского управления.
Южные города рано приобрели и политическую самостоятельность, чему способствовали не только их экономический подъем, но и традиции позднеантичного муниципального устройства. В процессе освобождения из-под власти сеньора южные города использовали в основном не средства вооруженной борьбы, а финансовые сделки, выкуп. Это обстоятельство наряду с вовлечением части южного дворянства в торговлю смягчили противоречия между горожанами и дворянством и сделали возможным их политический союз на юге Франции.
В течение XII в. почти во всех южных городах была установлена коллективная форма власти — консулат [правление консулов — выборных лиц от проживающего в городах дворянства и духовенства, а также от ремесленной верхушки]. Управление принадлежало Большим советам, которые состояли из полноправных горожан, т.е. жителей, имевших собственность в городе и плативших налоги. Процесс этот шел без участия далекой от южных городов королевской власти. Обретя большую степень самостоятельности и ориентированные по преимуществу на внешнюю торговлю, южные города не сыграли значительной роли в деле государственной централизации Франции. Напротив, их подъем питал сепаратистские тенденции в развитии южных провинций.
Иначе сложилась историческая судьба городов Севера. Экономический подъем наиболее значительных из них — Арраса, Бовэ, Амьена, Лана и Реймса — наметился лишь к XII в. и был связан главным образом с развитием в Северо-Восточной Франции производства суконных и льняных тканей. Основным средством достижения политических и экономических прав городов на Севере явились восстания, часто неоднократные, приобретавшие особенно ожесточенные формы в тех случаях, когда борьба шла против духовных сеньоров. В ходе восстаний в этих городах против горожан выступала организованная сила церкви, которая использовала, и частности, такое распространенное и испытанное средство, как интердикт [запрет богослужения].
Обычно горожане заключали тайный союз, члены которого были связаны присягой. Борьба сопровождалась изгнанием сеньора и его рыцарей из города или их убийством. В случае успеха этой борьбы феодалы были вынуждены предоставлять городу большую или меньшую самостоятельность, часто расценивая, однако, уступку как временную меру.
Серию кровопролитных восстаний в городах Северной Франции, развернувшихся с конца XI и в начале XII в. и получивших название коммунального движения, открыл город Камбре. После ряда попыток [967, 1024, 1077] он получил коммунальную хартию на самоуправление. Его примеру в XII в. последовали Сен-Кантен, Бовэ, Нуайон, Лан, Амьен, Суассон, Корби, Реймс и др. В ходе движения города добивались неодинаковых результатов. Некоторые из них получили права коммуны. Другие города, как правило, игравшие менее значительную экономическую роль, добивались только некоторых привилегий экономического или политического характера: права личной свободы жителей, привилегий в области торговли или управления [города Лорисс, Бомон]. Города, таким образом, вступали с сеньорами в договорные отношения, условия которых были зафиксированы в хартиях городских вольностей. Данные сеньорами, они утверждались королем.
Освобождение обычно шло в несколько этапов, и бывало так, что борьба с сеньорами осложнялась внутренними противоречиями в городе — между ремесленниками и патрициатом или противоречиями в ремесленной среде. Благоприятствовала же успеху принадлежность города нескольким сеньорам, как это случилось в Бовэ, где власть над городом делили епископ, капитул и шателэн, представлявший интересы короля.
Коммунальное движение положило начало политическому союзу городов с королевской властью. Города при этом искали помощи у короля в борьбе против сеньоров и часто находили ее, так как монархия желала ослабления власти крупных феодалов. В этом союзе города всегда находились на положении подчиненного и неполноправного партнера, который платил налоги, покупал хартии привилегий и их подтверждение новым королем, предоставлял государству займы, фактически бывшие безвозвратными ссудами. Король же получал от городов военную, денежную и политическую помощь в борьбе с внешним врагом и во внутренней политике, направленной на ослабление политического могущества крупных феодалов.
На территории своего домена французские короли избегали давать городам права коммуны, уступая им лишь часть привилегий под контролем назначенного центральной властью чиновника, как это случилось с Парижем, Орлеаном и Буржем. Таким образом, результативность борьбы городов за самостоятельность определялась не только их экономической или политической значимостью, но и принадлежностью города королю или иному сеньору. Поддержка королем городов носила не всегда последовательный характер, так как он руководствовался финансовыми или политическими расчетами.
Завоевание городами политической самостоятельности способствовало быстрому росту их экономического могущества. Основу его составляло развитие ремесла, которое привело к возникновению новых специальностей и цехов. В городах Северо-Восточной Франции существовало 25 специальностей только в сукноделии. И Амьене число ремесленных специальностей, организованных в цехи, равнялось 80, в Аббевиле — 64, в Сен-Кантене — 53. Во второй половине XIII в. по решению прево [должностное лицо короля] Парижа Этьена Буало записываются уставы 100 цехов [Книга ремесел Парижа], в частности 22 цехов только в области производства металлических изделий. К началу XIV в. число зарегистрированных цехов в Париже достигло 350.
В Северной Франции развивалась хозяйственная специализация областей, послужившая здесь в отличие от Юга основой для формирования внутренних экономических связей. Торговля железной рудой, солью, скотом и сукном из Нормандии, полотном, сукном, высококачественным вином из Шампани и Бургундии, разнообразными ремесленными изделиями из Парижа с ориентацией на внутренний рынок делала эти области экономически независимыми друг от друга и таким образом связывала их. Проявлением торгово-экономических межгородских связей явилась организация в начале XIII в. в Париже Ганзы речных купцов, обьединившей руанских и парижских купцов, торговавших по Сене. К ней присоединились купцы Бургундии с Верхней Соны и Йонны. Затем появилось товарищество купцов, торгующих по Луаре. Деятельность торговых объединений стимулировала рост производства в городах по Сене. Уазе, Марне, Сомме, Верхней Соне и Средней Луаре. Эта особенность экономического развития северофранцузских городов позволила им сыграть решающую роль в централизации страны.
К XIII в. относится расцвет знаменитых шампанских ярмарок, которые проходили в городах, расположенных на Марне и Сене их притоками. Присоединение Шампани в 1284 г. к королевскому домену закрепило ее экономические связи с Парижем. В XIII в. определилось место Парижа как крупнейшего экономического центра Северной Франции и политической столицы государства. Его население было весьма многочисленным: 70 тыс. жителей; в Руане проживало около 50 тыс. человек, но большинство других городов было среднего размера — до 5—6 тыс. жителей.
На фоне экономического подъема в городах начинается процесс имущественной дифференциации, который не в состоянии были предотвратить цеховые ограничения. Из среды горожан выделяется зажиточная купеческая и ремесленная верхушка, владевшая движимой и недвижимой собственностью и захватившая в свои руки городское управление. Ей противостояла основная масса ремесленников и торговцев, ущемленных в политических правах и лишенная доступа к городскому управлению. В Париже Ганза речных купцов захватила в свои руки городское управление, ее торговый дом стал административным центром столицы — его ратушей [hotel de ville]. На печатях Ганзы был изображен корабль с горделивой надписью: Плывет и не тонет. Статуты Этьена Буало на этом этапе еще санкционировали свободное вступление в цех при условии уплаты небольшого взноса. Не во всех цехах требовали изготовления шедевра, в ряде случаев допускалось свободное ремесло, не всегда ограничивались количество учеников и объемы производства. Однако сама запись статутов была вызвана волнениями основной массы ремесленников, требовавших от зажиточных мастеров соблюдения цеховых постановлений. Состав плательщиков городских налогов [тальи] обнаруживает близость многих мастеров к беднякам и неравенство между цехами, в частности выделение богатых цехов — сукновалов, ювелиров и некоторых других.
В XIII в. по городам прокатилась волна выступлений ремесленников против патрициата, осложненных внутрицеховыми и межцеховыми противоречиями. Так, например, в Бовэ малый народ убивал богатых горожан, пытаясь добиться права участия в выборах органов городского управления для всех цехов. Эти волнения служили поводом для вмешательства королевской власти в дела городского управления и проведения с конца XIII в. политики постепенной ликвидации коммунальных вольностей.
Влияние товарно-денежных отношений на французскую деревню. В XII и особенно XIII в. жизнь французской деревни развивалась под значительным воздействием экономически сильных городов. Это вызвало сравнительно быструю замену продуктовой ренты денежной. В условиях наметившейся ранее тенденции к сокращению домена основным поставщиком сельскохозяйственных товаров на рынок стал французский крестьянин. Преимущественная связь деревни с городским рынком через крестьянское хозяйство составила одну из важнейших особенностей французской экономики.
Следствием отмеченных изменений явился начавшийся в XII в. выкуп крестьян на волю. Бывший серв выкупал четыре основные повинности, характеризующие личную зависимость во Франции: побор с наследства [право мертвой руки], брачный побор, произвольную талью и поголовный побор. Земля при этом оставалась собственностью феодала, за пользование которой крестьянин платил денежную ренту — ценз, отчего крестьянин стал называться цензитарием, а его земельный участок — цензивой. В таком случае рента была фиксированной. Крестьянин мог распоряжаться своим держанием, закладывать или продавать его. При отчуждении участка сеньор получал дополнительную плату. Сохранялась судебная зависимость крестьян от феодала, однако в качестве лично свободных людей [вилланов] крестьяне могли обращаться и королевский суд, апеллируя на решения сеньориального суда.
Выкуп мог быть индивидуальным или коллективным, его сумма определялась договором. Иногда она была настолько обременительна, что крестьяне предпочитали не менять своего положения, и тогда освобождение могло быть принудительным. Распространение продуктовой и денежной форм ренты, участие крестьян в торговле повышали самостоятельность крестьянского хозяйства и диктовали необходимость предоставления личной свободы, хотя и не были единственной причиной этого процесса. Борьбу крестьян в этот период отличает их стремление улучшить не только свое экономическое положение, но и социальный статус. В XII—XIII вв. в деревнях Франции крестьяне стремятся к расширению экономических, административных и юридических прав сельской общины. Этот процесс шел параллельно коммунальному движению в городах и мог иметь своим результатом образование сельской коммуны, где у жителей был бы статус личной свободы, право выборного управления, самостоятельного сбора ренты в пользу сеньора, выбора прокуратора — доверенного лица и ее внешних контактах, право низшей юстиции по конфликтам между ее членами. Права сельской общины закреплялись письменной хартией. Все это укрепляло крестьянскую общность, обеспечивая ее противостояние феодалам, которые в условиях развития товарно-денежных отношений пытались увеличить размеры денежной ренты.
Рост рентных платежей значительно затруднял крестьянам реализацию продукции на рынке. Большая сумма выкупных платежей побуждала крестьян обращаться к ростовшикам и оборачивалась долговой кабалой для них. Особенно тяжелыми были условия выкупа свободы у церковных феодалов. Заметным бременем на крестьянах лежала и церковная десятина[большая — с урожая зерна и малая — со скота, шерсти и продуктов животноводства]. Наконец, именно в XIII в. государство стало посягать на доходы крестьянского хозяйства. Все это создавало напряженную обстановку в деревне, которая была чревата открытыми выступлениями крестьян.
В 1251 г. во Фландрии и Северной Франции началось самое крупное в XIII в. восстание пастушков, как называли себя крестьяне. Особенностью его явился ярко выраженный антицерковный характер. Громя монастыри и церкви, крестьяне двигались к Парижу и далее на юг к Туру и Орлеану. Восстание было подавлено, но оно свидетельствовало о глубоком недовольстве в среде крестьянства.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ в XI—XII вв. Факторы процесса централизации. Во Франции, как и повсюду в Европе, процессу централизации предшествовал довольно длительный период ослабления королевской власти и политической раздробленности. До XII в. положение французского короля было крайне затруднительным по нескольким причинам. Среди них — ограниченные материальные возможности правящей династии и компактность земельных владений крупных феодалов, создающая благоприятные условия для их политической автономии. Домен Капетингов представлял собой сравнительно небольшую полосу земли по Сене и Луаре, тянущуюся от Компьеня до Орлеана и окруженную со всех сторон феодальными владениями — герцогствами Нормандия, Бургундия, Бретань и графством Шампань, во много раз превосходящими по размерам его территорию. Специфика вассальной системы во Франции позволяла королю рассчитывать лишь на помощь прямых вассалов. Отсутствовал дополнительный социальный резерв в виде свободного крестьянства, который могла бы использовать монархия, подобно тому как это было в Англии, Швеции или Кастилии. Своеобразие экономического и политического развития юга и севера страны, усиленное наличием двух народностей, усугубляло политическую раздробленность. Тем не менее процесс государственной централизации начал последовательно осуществляться во Франции, в первую очередь в ее северной части.
Одним из решающих факторов этого явилось возникновение и развитие городов и товарно-денежных отношений, которое нарушило хозяйственную замкнутость отдельных территорий. Это открыло перспективу достижения экономического единства — необходимого условия политического объединения. Развитие городов породило новую социальную силу — сословие горожан, заинтересованных в усилении королевской власти, с которой они связывали надежду на ликвидацию феодальной анархии и создание благоприятных условий для торговли [устранение таможенных границ, единство мер и весов, защита от иностранных купцов].
Возник политический союз городов и королевской власти. Он приобрел исключительное значение в ходе процесса централизации во Франции из-за узкой социальной базы королевской власти и политической силы крупных феодалов. Союз городов с королевской властью как осознанная монархией линия ее внутренней политики оформился в результате освободительного движения городов, хотя не сразу и с отмеченными выше особенностями. Тем не менее Людовик IX [1226—1270] в своем поучении сыну завещал хранить союз с юродами, сила которых, по его словам, должна была служить гарантией безопасности монархии.
Другим фактором, содействовавшим процессу централизации, были изменения в расстановке сил внутри слоя феодалов. Рост хозяйственной самостоятельности крестьян, улучшение их социального статуса, возрастающий отпор крестьянства затрудняли реализацию по отношению к нему внеэкономического принуждения. Феодалы вынуждены были сплотиться вокруг королевской власти. К этому их толкала также надежда на извлечение дополнительных доходов от службы в королевской армии и растущем государственном аппарате, от эксплуатации крестьянства через фиск государства. В сильной королевской власти особенно нуждались мелкие и средние феодалы, не располагавшие ни достаточными материальными средствами, ни средствами внеэкономического принуждения. Противниками централизаторской политики оставались крупные феодалы, более всего дорожившие своей политической самостоятельностью, властью над населением и доходами с него. Королевская власть как представительница порядка и обществе поддерживала то одну, то другую группу феодалов, используя для собственного усиления внутрифеодальные противоречия.
РОСТ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА. Процесс государственной централизации прошел, не без труда и отступлений, несколько этапов. До конца XII в. французские короли решали проблему усиления собственной власти в пределах домена. На первых порах результатами развития городов, подобно королю в его домене, воспользовались крупные феодалы — герцоги и графы. Поэтому централизация разделилась на два этапа — централизация по провинциям и общегосударственное объединение. Этапы не всегда были четко разграничены по времени, что существенно осложняло утверждение контроля центральной администрации над местными органами управления.
Начало XII в. явилось переломным моментом в укреплении королевской власти. Людовик VI [1108—1137] и его канцлер аббат Сугерий положили конец сопротивлению феодалов — сеньоров Монтлери, Пюизе и Томаса де Марль в королевском домене. Их замки были разрушены или заняты королевскими гарнизонами. Людовик VII [1137—1180] начал увеличивать королевский домен, присоединив города Бурж и Санс. Благодаря браку с Элеонорой Аквитанской он распространил свое влияние и на юг страны. Затем, однако, последовал их развод и новое замужество наследницы богатой Аквитании с Генрихом Плантагенетом, графом Анжуйским, вассалом французского монарха. В 1154 г. Генрих стал английским королем, и это событие существенно осложнило в будущем взаимоотношения Франции и Англии.
Значительное увеличение домена произошло в правление Филиппа II Августа (1180—1223). При Генрихе II Плантагенете резко увеличились континентальные владения Англии, куда входили Анжу, Мэн, Турень, Нормандия, Пуату, а после женитьбы на бывшей королеве Франции Элеоноре — Аквитания. Его владения превышали домен французского короля. Филипп II, искусный политик и дипломат, используя нарушения английским королем вассальных обязательств, начал борьбу с ним. Наибольших успехов Филипп II добился в борьбе с английским королем Иоанном II Безземельным. Объявив его владения во Франции конфискованными, он завоевал в 1202—1204 гг. Нормандию, которая считалась самой ценной жемчужиной английской короны. Война приобрела значение европейского конфликта, так как Иоанн привлек на свою сторону императора Отгона IV, графа Фландрского и некоторых других феодалов. Но в 1214 г. французы разгромили англичан в битвах при Ларош-о-Муане близ Анжера и при Бувине [во Фландрии]. Большую помощь королю оказали города домена и крестьянство. Не случайно от этого времени сохранилось большое число коммунальных хартий, дарованных Филиппом II.
АЛЬБИГОЙСКИЕ ВОЙНЫ. Следующее значительное увеличение домена произошло за счет южных областей страны, которые до начала XII в. жили почти обособленно от северной ее части. Задачу присоединения юга к домену облегчила сложившаяся гам внутренняя обстановка. Экономическое процветание южнофранцузских городов, их политическая самостоятельность способствовали обострению со- циальных противоречий в этом регионе. Они проявились в идеологической борьбе, вызванной распространением еретических учений вальденсов и катаров в 40-е годы XII в. Центр ереси на юге Франции — город Альби — дал ей название альбигойской ереси, вскоре превратившейся в массовое народное движение с антифеодальной и антицерковной направленностью.
Приверженцы дуалистической идеи об извечной борьбе добра и па, катары считали земной мир и католическую церковь созданием дьявола, отрицая ряд догматов христианства, они были преисполнены жаждой духовного очищения. Они требовали ликвидации церковной иерархии, церковного землевладения и десятины. Вальденсы ратовали за возвращение евангелической простоты и равенства раннехристианских общин. Часть их выступала с проповедью бедности и отказа от богатств. Никто не должен ничем владеть, — учил основатель ереси вальденсов Петр Вальдо из Лиона. Основную массу альбигойцев составляли горожане и крестьянство. К движению примкнули рыцари и знать. Даже Граф Тулузский Раймонд склонялся к альбигойству. Причастность привилегированных слоев к ереси диктовалась желанием присвоить земельные богатства церкви, а также политическими расчетами. Они сводились к стремлению сохранить политическую автономию юга, тогда как католическая церковь на этом этапе находилась в тесном политическом союзе с Капетингами. Была угроза распространения ереси в Северной Франции. Но, главное, движение давало удобный повод для вмешательства. В 1209 г. папе Иннокентию III удалось организовать крестовый поход против альбигойцев с участием северофранцузских феодалов. Их предводителем являлся барон Симон де Монфор. В 1213 г. в битве при Мюрэ крестоносцы одержали решительную победу. После ожесточенного сопротивления были взяты города Безье и Каркассон. Однако Раймонду Тулузскому удалось удержать Тулузу, Ним, Бокер и Ажан. После гибели Симона де Монфора в борьбу вмешался французский король Людовик VIII. В итоге двух успешных походов в 1224 и 1226 гг. он присоединил к домену графство Тулузское и часть земель по Средиземноморскому побережью [1229]. Последний оплот альбигойцев крепость Монтсегюр была взята только после 10-месячной осады; оставшиеся в ней 200 еретиков были уничтожены [1244]. Однако Аквитания осталась в руках Плантагенетов. Война нанесла жестокий удар по экономике южных городов, от которого они постепенно оправились, но потеряли прежнюю независимость от королевской власти.
